Ха Джун Чхан - 23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм

• Название: 23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм
• Автор: Ха Джун Чхан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Экономика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-076135-7

Экономисты утверждают, что инфляция находится под жестким контролем…

Но люди видят лишь постоянное повышение цен.

Экономисты утверждают, что мы живем в эпоху свободного рынка…

Однако правительства едва ли не всех стран мира в большей или меньшей степени планируют бюджет.

Экономисты утверждают, что уровень образования напрямую связан с уровнем зарплаты…

Однако молодые ученые по-прежнему переезжают из страны в страну в поисках достойных условий существования.

Экономисты утверждают, что зарплаты постоянно растут, а уровень жизни повышается…

Так почему тысячи людей уверены, что живут все хуже и хуже?

Автор этой книги разоблачает самые распространенные мифы рыночной экономики и призывает читателей мыслить самостоятельно и основывать свои решения на здравом смысле, а не на теориях, зачастую не выдерживающих испытания реальностью!

---

Многие говорят о проклятии ресурсов, но история развития таких стран, как США, Канада и Австралия, которые намного щедрее наделены природными богатствами, чем все африканские страны, за исключением, возможно, Южной Африки и Демократической Республики Конго, показывает, что богатые природные ресурсы могут быть и благословением. Большинство африканских стран на самом деле обладают не слишком изобильными природными ресурсами — на сегодняшний день лишь в десятке стран Африки обнаружены сколь бы то ни было значительные запасы полезных ископаемых{27}. В сравнительном отношении большинство африканских стран, возможно, и располагают щедрыми запасами ископаемых, но это лишь потому, что у них так мало ресурсов, созданных человеком, таких как машины и оборудование, инфраструктура, а также квалифицированной рабочей силы. К тому же, в конце XIX — начале XX века самыми быстроразвивающимися в мире были богатые природными ресурсами регионы, такие как Северная Америка, Латинская Америка и Скандинавия. Поэтому и напрашивается мысль, что проклятие ресурсов существовало не всегда.

Национальные различия могут по-разному мешать развитию, но их влияние не стоит преувеличивать. И в остальной части света этническое многообразие является нормой. Даже если забыть о многообразии национального состава стран, в основе своей имеющих иммиграцию, как США, Канада и Австралия, многие из сегодняшних богатых стран Европы страдают от разделенности языковыми, религиозными и идеологическими барьерами — особенно в «умеренной степени» (то есть когда существует лишь несколько, а не множество групп); последние, как считается, в наибольшей мере чреваты жестокими конфликтами. В Бельгии есть две этнических группы (если не учитывать крошечное немецкоговорящее меньшинство). В Швейцарии четыре языка и две религии, и она пережила ряд гражданских войн, главным образом, на религиозной почве. Испания испытывает серьезные проблемы с каталонским и баскским меньшинствами, и там дело дошло даже до терактов. В результате 560-летнего владения Швеции Финляндией (с 1249 по 1809 год, когда Швеция уступила ее России), в Швеции проживает заметное финское меньшинство (около 5% населения), а в Финляндии — примерно такое же шведское. И так далее.

Даже восточноазиатские страны, которые считаются этнически однородными (и в чем видят их преимущество), испытывают серьезные проблемы с внутренними противоречиями. Возможно, вы полагаете, что Тайвань этнически однороден, поскольку все его граждане — «китайцы», но население острова стоит из двух (или четырех, если использовать более тонкую классификацию) языковых групп: «материковые китайцы» и тайваньцы, и настроены они друг к другу враждебно. Япония переживает серьезные межэтнические проблемы в отношении корейцев, окинавцев, айнов и буракуминов. Южная Корея, возможно, одна из самых этнолингвистически однородных стран в мире, но это не мешает моим соотечественникам ненавидеть друг друга. Так, например, в Южной Корее есть два региона, которые особенно ненавидят друг друга (Юго-восток и Юго-запад), причем до такой степени, что некоторые местные жители не разрешают своим детям вступать в брак с уроженцами «оттуда». Интересно, что Руанда почти столь же однородна в этнолингвистическом отношении, как Корея, но это не помешало национальному большинству хуту проводить этнические чистки среди ранее доминировавшего национального меньшинства тутси — пример, который доказывает, что «этническая принадлежность» — явление политическое, а не природное. Иными словами, богатые страны не страдают от этнической разнородности не потому, что там она отсутствует, а потому, что им удалось сформировать свою нацию (что, надо заметить, часто было неприятным процессом, а порой и сопряженным с насилием).

Высказывается мнение, что развитие Африки сдерживают и плохо работающие политические институты (и это действительно так), но когда богатые страны находились на уровне материального развития, сопоставимого с уровнем развития современной Африки, их институты были в гораздо более плачевном состоянии{28}. Тем не менее эти страны продолжали развиваться и достигли больших высот. Адекватные политические институты были выстроены существенно позже или, по крайней мере, строились одновременно с экономическим ростом. Это демонстрирует, что качество институтов в равной мере представляет собой как причинный фактор, так и результат экономического развития. Следовательно, неудовлетворительное политическое устройство не может служить объяснением отсутствия экономического роста в Африке.

Говорят и о «плохом» менталитете Африки, но менталитет большинства нынешних богатых стран в свое время тоже называли плохим — примеры я привожу в своей книге «Недобрые самаритяне» в главе «Ленивые японцы и вороватые немцы». Вплоть до начала XX века австралийцы и американцы, побывав в Японии, говорили, что японцы ленивы. До середины XIX века британцы, побывавшие в Германии, говорили, что немцы слишком глупы, слишком эгоистичны и слишком эмоциональны, чтобы поднять экономику своих стран (тогда Германия еще не была объединена) — полная противоположность существующему сегодня стереотипу немцев и ровно то же, что сегодня говорят об африканцах. Японская и немецкая культуры в процессе экономического развития трансформировались, поскольку требования высокоорганизованного индустриального общества заставили людей быть более дисциплинированными, думающими и открытыми для сотрудничества. В этом смысле менталитет скорее является результатом, а не причиной экономического развития. И ошибочным будет возлагать вину за низкое экономическое развитие Африки (как и любого другого региона или страны) на менталитет ее народов.

Получается, что факторы, кажущиеся незыблемыми, изначально заложенными препятствиями для экономического развития Африки (да и любого другого региона), на поверку оказываются преодолимыми и уже кое-где преодоленными, при условии применения более совершенной техники, осуществления более продуманных административных решений и выстраивания более адекватных политических институтов. Косвенным доказательством этого утверждения является тот факт, что сегодня большинство богатых стран сами в прошлом страдали (и в какой-то степени продолжают страдать) от тех же проблем. Более того, невзирая на все эти препятствия — которые, бывало, принимали и более суровые формы, — африканские страны и сами не испытывали в 1960–1970-х годах проблем роста. Главная причина недавно начавшегося упадка лежит в сфере политики — а именно, в политике свободы торговли, свободного рынка, которая была навязана континенту через «программы структурной стабилизации». Природа и история не обрекают страну на неудачи. Если проблемы вызваны политикой, будущее изменить даже еще легче. То, что мы еще этого не наблюдаем, — вот настоящая трагедия Африки, а не якобы хронический ее упадок.

ТАЙНА ДВЕНАДЦАТАЯ. ГОСУДАРСТВО МОЖЕТ ВЫБИРАТЬ ПОБЕДИТЕЛЕЙ

ЧТО ВАМ РАССКАЗЫВАЮТ

Государства не в состоянии определять «победителей» посредством промышленной политики. Оно просто не располагает необходимой информацией и компетенцией, чтобы принимать обоснованные решения в бизнесе и «решать, кому присудить победу». Во всяком случае, люди в правительстве, принимающие ответственные решения, скорее всего, выберут каких-нибудь откровенных неудачников, учитывая, что чиновников больше интересует не прибыль, а власть, и что им не придется отвечать за финансовые последствия своих решений. Если же государство пытается идти против рыночной логики и поддерживать отрасли, которые не соотносятся с имеющимися у страны ресурсами и умениями, то результаты тем более оказываются катастрофическими, что доказывают многочисленные дорогостоящие и бесполезные, как белый слон короля Сиама, проекты, запущенные в развивающихся странах.

ЧТО ОТ ВАС СКРЫВАЮТ

Государство способно назначать победителей и иногда делает это просто блестяще. Если смотреть беспристрастно, по всему миру найдется множество примеров, когда государство делало удачную ставку. Аргумент же, что решения государства, касающиеся бизнеса компаний, заведомо хуже решений, принимаемых самими компаниями, несостоятелен. Владение более подробной информацией не гарантирует принятия более удачных решений — порой, находясь «в гуще событий», бывает труднее принять правильное решение. Вдобавок у государства есть способы собрать больше информации и качественно улучшить принимаемые им решения. К тому же решения, которые хороши для отдельных компаний, могут оказаться неудачными для национальной экономики в целом. Поэтому государство, делая ставку на ту или иную компанию вопреки рыночной конъюнктуре, может улучшить показатели национальной экономики, особенно если такое решение оно принимает в тесном (но не слишком тесном) сотрудничестве с частным сектором.