Ха Джун Чхан - 23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм

• Название: 23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм
• Автор: Ха Джун Чхан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Экономика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-076135-7

Экономисты утверждают, что инфляция находится под жестким контролем…

Но люди видят лишь постоянное повышение цен.

Экономисты утверждают, что мы живем в эпоху свободного рынка…

Однако правительства едва ли не всех стран мира в большей или меньшей степени планируют бюджет.

Экономисты утверждают, что уровень образования напрямую связан с уровнем зарплаты…

Однако молодые ученые по-прежнему переезжают из страны в страну в поисках достойных условий существования.

Экономисты утверждают, что зарплаты постоянно растут, а уровень жизни повышается…

Так почему тысячи людей уверены, что живут все хуже и хуже?

Автор этой книги разоблачает самые распространенные мифы рыночной экономики и призывает читателей мыслить самостоятельно и основывать свои решения на здравом смысле, а не на теориях, зачастую не выдерживающих испытания реальностью!

---

Явное отсутствие положительного влияния образования на экономический рост прослеживается не только в таких крайностях, которые я выбрал: Восточная Азия, с одной стороны, и Африка к югу от Сахары — с другой. Это явление более общего порядка. В часто цитируемой статье 2004 года «Где образование, дай мне ответ?» экономист из Гарварда Лант Притчетт, долгое время проработавший во Всемирном банке, проанализировал данные нескольких десятков богатых и развивающихся стран за период 1960–1987 годов и составил обширный обзор аналогичных исследований, чтобы установить, оказывает ли образование положительное воздействие на экономический рост{44}. Он пришел к выводу, что имеется мало оснований полагать, будто рост уровня образования приводит к увеличению темпов экономического роста.

ПЛОХО РАЗБИРАЮСЬ В ИСТОРИИ. ПЛОХО ЗНАЮ БИОЛОГИЮ

Почему так мало данных подтверждает кажущееся столь очевидным утверждение, будто более развитое образование делает страну богаче? Попросту говоря, потому, что образование не настолько важно для увеличения эффективности экономики, как нам кажется.

Начнем с того, что не всякое образование изначально предназначено для поднятия производительности труда. Есть много школьных предметов, которые не влияют, даже косвенно, на производительность большинства работников — например, литература, история, философия и музыка (см. Тайну 3). Со строго экономической точки зрения, преподавание этих предметов — напрасная трата времени. Конечно, мы учим детей этим предметам, потому что верим, что рано или поздно эти знания сделают их жизнь насыщеннее, а их самих превратят в сознательных граждан. Пусть в эпоху, когда всему полагается оправдывать свое существование с точки зрения пользы для производственной эффективности, такое обоснование расходов на образование все чаще попадает под огонь критики, оно остается очень важной — на мой взгляд, самой важной, — причиной для инвестирования в образование.

Даже такие предметы, как математика и естествознание, которые, казалось бы, важны для увеличения производительности труда, не нужны для большинства профессий — чтобы хорошо справляться со своей работой, инвестиционным банкирам не требуется биология, а модельерам — математика. Даже в профессиях, которые имеют отношение к этим предметам, большая часть из того, что преподается в школе или даже в университете, зачастую не находит применения в практической деятельности. Например, связь между тем, что выучил на школьных уроках физики рабочий автомосборочного конвейера, и его производительностью труда довольно слаба. Важная роль профессионального обучения и производственной практики во многих профессиях свидетельствует о том, что школьные предметы лишь в некоторой степени играют роль в повышении эффективности труда. Так что даже ориентированные на практическую деятельность элементы образования окажутся не так важны на производстве, как нам кажется.

Статистический анализ по ряду стран не выявил никаких закономерностей между оценками по математике и экономическими показателями страны{45}. Позвольте привести более конкретные примеры. В математической части TIMSS 2007 года американские четвероклассники проиграли не только известным своими математическими талантами детям из восточно-азиатских стран, но и своим сверстникам из Казахстана, Латвии, России и Литвы[10]. Дети из всех других европейских стран с богатой экономикой, за исключением Англии и Нидерландов, показали более низкий результат, чем американские дети[11]. Восьмиклассники из Норвегии, богатейшей страны мира (по доходу на душу населения из расчета рыночного обменного курса — см. Тайну 10), отстали от ровесников не только из всех других богатых стран, но и намного более бедных, включая Литву, Чехию, Словению, Армению и Сербию (интересно отметить, что все эти страны — бывшие социалистические)[12]. Восьмиклассники из Израиля — страны, известной своим рвением к образованию и исключительными результатами в высокотехнологичных исследованиях, — заняли место ниже Норвегии, уступив также и Болгарии. Похожие расклады отмечены и в тестах по естественнонаучным предметам.

А КАК БЫТЬ С ЭКОНОМИКОЙ ЗНАНИЙ?

Хотя влияние образования на экономический рост до сих пор было скромным, вы можете спросить: не изменило ли ситуацию развитие в последнее время экономики знаний? Можно было бы утверждать, что с подъемом экономики знаний, когда основным источником богатства становятся идеи, образование начинает играть все более важную роль в развитии благосостояния страны.

Прежде всего я должен возразить, что экономика знаний — вещь не новая. Мы всегда жили в условиях экономики знаний — в том смысле, что богатой или бедной страну всегда делало то, насколько она обладает или не обладает знаниями. В течение первого тысячелетия Китай был богатейшей страной в мире, так как обладал техническими знаниями, которых не имели остальные: бумага, наборное книгопечатание, порох и компас — самые известные, но ни в коем случае не единственные образчики достижений Китая. В XIX веке мировым экономическим гегемоном стала Великобритания: теперь уже она лидировала в мире по техническим новинкам. Когда после Второй мировой войны Германия стала не богаче Перу и Мексики, никто не предлагал считать ее отныне развивающейся страной, поскольку было известно, что она по-прежнему располагает техническими знаниями и организационно-административными ресурсами, которые перед войной сделали ее одной из самых грозных промышленных держав. В этом смысле значимость (или бесполезность) образования за последнее время не изменилась.

Конечно, запас знаний, которым коллективно распоряжается человечество, сегодня намного больше, чем в прошлом, но это не означает, что каждый человек или хотя бы большинство людей непременно образованнее, чем когда-то. Даже наоборот, для многих профессий количество знаний, которыми должен обладать для производственной деятельности обычный работник, упало, особенно в богатых странах. Это может звучать абсурдно, но я сейчас поясню.

Прежде всего, в условиях непрерывного увеличения производительности труда все большая часть работоспособных людей в богатых странах занята теперь на малоквалифицированной работе в сфере обслуживания: расставляют товары на полках супермаркетов, жарят гамбургеры в ресторанах быстрого обслуживания, убирают в офисах (см. Тайны 3 и 9). Так как доля людей, занятых в таких профессиях, возрастает, нам на самом деле образованных работников требуется не больше, а все меньше и меньше — если смотреть на проблему с точки зрения пользы образования для производственных нужд.

В процессе экономического развития все больше знаний находят свою реализацию в машинах. Это значит, что в экономике в целом производительность возрастает, хотя отдельные рабочие меньше своих предшественников разбираются в том, что они делают. Самый яркий пример: большинству продавцов в богатых странах даже не надо уметь складывать цифры — умение, которое было категорически необходимо их предшественникам. Сегодня все это проделывают сканеры штрих-кода. Еще один пример: кузнецы в бедных странах, наверное, больше знают о свойствах металла применительно к изготовлению инструментов, чем сотрудники компании *Бош» или «Блэк энд Декер». Еще пример: тем, кто работает в мелких магазинчиках по продаже электроники, заполонивших улицы бедных стран, под силу починить такое, с чем не справятся некоторые работники «Самсунг» или «Сони».

Во многом это происходит по той простой причине, что механизация — главный путь увеличения производительности труда. Но авторитетная марксистская школа утверждает, что капиталисты сознательно «деквалифицируют труд» своих рабочих, используя пусть даже экономически не слишком оправданные, но как можно более механизированные технологии производства, — для того чтобы одних рабочих можно было легко заменить другими и тем самым ими было бы легче управлять{46}. Чем бы ни была вызвана механизация, вывод состоит в том, что технически более развитая экономика требует меньше образованных людей.

ШВЕЙЦАРСКИЙ ПАРАДОКС

Хотя экономическое развитие и не требует, чтобы среднестатистический рабочий был более образован, для сложных задач нужны образованные люди. Ведь, как я уже отмечал выше, именно способность создавать более продуктивное знание делает страну богаче других. При таком подходе процветание нации определяется качественным уровнем университетов, а не начальных школ.

Но и в нашу вроде бы ориентированную на знание эпоху взаимосвязь между высшим образованием и уровнем благосостояния не столь однозначна. Возьмем уникальный пример — Швейцария. Страна входит в число самых богатых и самых индустриализованных в мире (Тайны 9 и 10), но, как ни странно, в богатом мире она характеризуется самым низкой — причем с большим отставанием — численностью студентов. До начала 1990-х годов процент студентов в Швейцарии составлял примерно одну треть от среднего показателя по другим богатым странам. До 1996 года показатель зачисленных в швейцарские университеты составлял меньше половины от среднего по странам ОЭСР (16% против 34%){47}. С тех пор Швейцария существенно улучшила свои позиции, к 2007 году подняв этот показатель, по данным ЮНЕСКО, до 47%. Но все равно он остается самым низким среди развитых стран, намного ниже, чем в странах с наибольшим количеством университетов на душу населения, таких как Финляндия (совокупная доля студентов — 94%), США (82%) и Дания (80%). Интересно, что здесь Швейцария серьезно отстает и от многих стран с существенно более бедной экономикой, таких как Корея (96%), Греция (91%), Литва (76%) и Аргентина (68%).