Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III

• Название: Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III
• Автор: Шри Ауробиндо
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7938-0073-0

Данная книга является последней частью «Синтеза Йоги». В ней представлено подробное описание способов достижения божественного совершенства человеческого существа и преобразования человеческой природы в божественную, – которые и являются главной целью Интегральной Йоги. Результатом подобного духовного преображения должно стать рождение гностического существа, обладающего безграничным сознанием Божественного, способного изменить это ограниченное, земное и смертное человеческое существование в Божественную Жизнь на Земле.

---

Но духовное совершенство не может быть сведено только к богатству и красоте жизни или даже к саттвической гармонии ума и природы. Можно достичь некоего относительного совершенства: подняться на умеренную высоту, обрести умеренную силу, красоту, известную меру благородства и величия, установить некое искусственно поддерживаемое и шаткое равновесие, но такому совершенству всегда свойственна определенная незавершенность. Мы достигаем относительного господства, предполагающего подчинение тела жизни или жизни уму, но не неограниченной власти свободного и владеющего собой духа над природными инструментами. Если мы хотим достичь духовного совершенства, гуны должны быть превзойдены. И тамас – в первую очередь, так как инерция, невежество и неспособность не могут быть элементами подлинного совершенства; на уровне Природы тамас может быть побежден силой раджаса, которому помогает растущая сила саттвы. Раджас тоже должен быть превзойден, так как себялюбие, личные желания и эгоистичные страсти не являются элементами подлинного совершенства; но на уровне Природы раджас можно преодолеть только силой саттвы, просветляющей существо, и силой тамаса, ограничивающей деятельность. Да и само саттвическое качество, как таковое, не может дать высочайшего или интегрального совершенства; саттва всегда остается качеством ограниченной природы; саттвическое знание – это свет ограниченного ума; саттвическая воля – власть ограниченной ментальной силы. Более того, саттва не может действовать в Природе в одиночку и в каждом действии вынуждена опираться на помощь раджаса, поэтому даже саттвическое действие всегда подвержено несовершенствам раджаса; эгоизм, замешательство, непоследовательность, односторонность, ментальная предвзятость, ограниченность и чрезмерное проявление силы воли, которая чем более ограничена, тем проявляет большую силу, омрачают ум и деятельность даже святого, философа и мудреца. Наряду с раджасическим и тамасическим существует саттвический эгоизм, становящийся на своей вершине эгоизмом умудренного или добродетельного человека; но ментальный эгоизм любого рода несовместим с духовным освобождением. Все три гуны должны быть превзойдены. Саттва может приблизить нас к Свету, но, проникая в сияющее тело божественной Природы, мы оставляем ограниченную ясность саттвы.

Обычно гуны пытаются превзойти, отказываясь от деятельности низшей природы. Этот отказ приводит к тому, что в человеке возникает стремление к бездействию. Саттва, стремясь обрести все большую силу, пытается избавиться от раджаса и призывает на помощь тамасический принцип неподвижности; по этой причине определенные типы высоко саттвичных людей живут преимущественно в своем внутреннем существе и почти совсем не участвуют в активной внешней жизни или же, участвуя, обнаруживают в ней свою некомпетентность и неэффективность. Искатель освобождения идет в этом направлении дальше и пытается с помощью погружения своего природного существа в состояние просветленного тамаса – тамаса, который благодаря этому спасительному просветлению становится скорее принципом покоя, чем принципом неспособности, – дать возможность саттвической гуне раствориться в свете духа. Тело, активная витальная душа желаний и эго, а также внешний ум приводятся в состояние покоя и неподвижности, одновременно саттвическая природа (с помощью медитации, благодаря всепоглощающему поклонению и стремлению, обращенному внутрь – к Всевышнему) пытается слиться с духом. Этого, может быть, и достаточно для достижения квиетического освобождения, но освобождение, предполагающее интегральное совершенство, требует большего. Квиетическое освобождение основано на бездействии и сохраняется только, пока мы пребываем в покое и бездействуем, поэтому оно не может быть самосущим и абсолютным; как только душа начинает действовать, она обнаруживает, что деятельность природы остается, как и прежде, несовершенной. Это освобождение души от природы, достигаемое через бездействие, а не освобождение души в природе, совершенное и ни от чего не зависящее, существующее как в действии, так и в бездействии. Тогда возникает вопрос, достижимо ли подобное совершенство и освобождение и что может быть условием такого рода совершенной свободы?

Обычно считается, что это недостижимо, так как любое действие принадлежит сфере низших гун и поэтому всегда несовершенно, sadoṣam, обусловлено движением, противоречивостью, недостаточной сбалансированностью, изменчивой борьбой гун; когда же эти неравные по силе влияния гуны приходят в совершенное равновесие, вся деятельность Природы прекращается и умиротворенная душа обретает покой. Исходя из этой концепции, можно сказать, что божественное Существо может либо пребывать в покое, либо действовать в Природе, используя ее инструменты, но в этом случае ему приходится одевать на себя ее покровы, имеющие видимость борьбы и несовершенства. Это может быть истинным применительно к обычной деятельности – которая является делегированной деятельностью Божественного в человеческом духе – с нынешними отношениями души и природы в воплощенном несовершенном ментальном существе, но это не истинно по отношению к божественной природе, которая является природой совершенства. Борьба гун это лишь отражение на уровне несовершенства низшей природы [того, что принадлежит высшей природе]; эти три гуны символизируют три основополагающие силы Божественного, которые не просто существуют, пребывая в совершенном равновесии и покое, но и, объединяясь в совершенном согласии, способны божественным образом действовать. Тамас на уровне духовного бытия становится божественным покоем, который является не инерцией и неспособностью к действию, а совершенной силой, шакти (śakti), хранящей в себе весь свой потенциал и способной контролировать и подчинять закону покоя даже самую интенсивную и грандиозную по своим масштабам деятельность. Раджас становится чистой Волей духа, которая порождает и сама осуществляет все действия, Волей, которая не является желанием, усилием, лихорадочной страстью, а является той же самой совершенной силой бытия, шакти, способной к бесконечной, непрерывной и блаженной деятельности. Саттва перестает быть ослабленным ментальным светом, пракашей (prakāśa), и превращается в самосущий свет божественного бытия, джьёти (jyotiḥ), – средоточие совершенной силы бытия, – озаряющий божественную умиротворенность и божественную волю к действию, слитые в одно целое. Обычное освобождение позволяет обрести божественный покой в неподвижном божественном свете, в то время как интегральное совершенство предполагает достижение этого более великого тройственного единства.

С обретением этого освобождения природы мы также избавляемся от духовного ощущения дуализма Природы. На уровне низшей природы двойственность является неизбежным результатом воздействия гун на душу, замкнутую в пределах ограничений саттвического, раджасического и тамасического эго. Источником этой двойственности является неведение, которое не способно постичь духовную истину вещей и сосредоточивается на несовершенных внешних формах; оно взаимодействует с ними не с позиции знания их внутренней истины, а с позиции борьбы и усилий, направленных на сохранение шаткого равновесия между влечением и отвращением, способностью и неспособностью, симпатией и антипатией, наслаждением и страданием, радостью и печалью, принятием и непринятием; вся жизнь представляется нам тесным переплетением приятного и неприятного, красивого и уродливого, истины и лжи, счастья и несчастья, успеха и неудачи, добра и зла – запутанной двойственной сетью Природы. Привязанность к своим симпатиям и антипатиям удерживает душу в этой сети добра и зла, радостей и печалей. Искатель освобождения избавляется от привязанности, отбрасывает от своей души двойственности, но поскольку двойственности, кажется, составляют саму основу действия, саму субстанцию и структуру жизни, создается впечатление, что этого освобождения легче всего достичь путем отстранения от жизни: либо физического, насколько это возможно, пока человек находится в теле, либо внутреннего – с помощью внутреннего уединения, отказа санкционировать всю деятельность Природы или освобождающего отвержения этой деятельности, вайрагьи (vairāgya). При этом происходит отделение души от Природы. Затем, невозмутимо пребывая над ней, удасина (udāsīna), душа наблюдает за борьбой гун в природном существе и, как бесстрастный свидетель, взирает на наслаждение и боль ума и тела. Или же ей удается распространить свое бесстрастие даже на внешний ум, и тогда она с невозмутимым покоем и невозмутимым блаженством стороннего наблюдателя созерцает мировые события, в которых она уже не принимает никакого активного внутреннего участия. Завершением этого процесса становится отказ от рождения и уход в безмолвное «я», мокша (mokṣa).