А. Панкова - Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий

• Название: Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий
• Автор: А. Панкова
• Издательство: Литагент «Адити»c333f41a-9cc0-11e4-9836-002590591dd6
• Жанр: Религия
• Год: 1998
• ISBN: 5-7938-0006-9

Обе представленные здесь работы – как емкая и проникновенная биография Шри Ауробиндо, написанная его учеником, так и Глоссарий терминов, составленный на основе цитат из произведений самого Шри Ауробиндо, – являются неотъемлемым дополнением к настоящему собранию сочинений. Мы надеемся, что они будут интересны и полезны не только последователям Шри Ауробиндо, но и всем, кто интересуется философской мыслью вообще и индийской философией в частности.

---

Ссылаясь на трудности, которые пришлось преодолеть ему самому в его садхане, Шри Ауробиндо писал: «Что касается меня и Матери, нам пришлось испробовать все пути, все методы, чтобы преодолеть многочисленные трудности, вынести куда более тяжкий груз, чем выпадал на чью-либо долю как в Ашраме, так и за его пределами; столкнуться с несравненно более сложными условиями, одержать победы над враждебными силами, терпеливо вынося боль от полученных ран, проложить путь сквозь непроходимые дебри, леса и болота и выполнить работу, какую, я уверен, никому до нас делать не приходилось. Ибо Первопроходец, в таком деле, как наше, должен не просто привнести, выразить и воплотить Божественное, но сполна ощутить весь тяжкий груз человеколюбия и испытать на себе в полной мере со всей беспощадной откровенностью любые трудности, сопротивление, борьбу и преграды – в неимоверно тяжелой работе, не сулящей скорого успеха и мгновенной победы, единственно возможной на нашем Пути».[353]

Безрассудная и противоречивая человеческая природа, не желающая выполнять необходимых для прогресса условий, в то же время требует от Божественного сотворения чуда. Трудности, с которыми сталкивается тот, кто хочет в своей жизни воплотить Божественное, гораздо более реальны, чем любое чудо, но этот факт остается незамеченным. По этому поводу Шри Ауробиндо писал одному из учеников следующее:

«Существует правило, которое все вы, похоже, полностью игнорируете, – трудности, связанные с физическим воплощением Божественного сознания, с реализацией на физическом плане. Для большинства, похоже, это просто вопрос выбора: либо Божественное нисходит на землю в полной силе, и дело сделано – при этом нет никаких трудностей, никаких необходимых условий, никакого закона или процесса развития, одно только чудо и волшебство; или же, в противном случае, если чудо не происходит, это не Божественное. Опять же все вы (или почти все) настаиваете на том, что Божественное должно принимать человеческую форму, пребывать в человеческом сознании, и при этом протестуете против любой попытки превратить человеческую природу в Божественную. С другой стороны, едва ощутив малейшее напряжение, столкнувшись с обычными человеческими трудностями, с поражениями в борьбе с враждебными силами, препятствиями, болезнями, тут же впадаете в разочарование, замешательство, недоверие, а подчас и негодование, жалуясь: «О, в этом нет ничего Божественного!» – будто бы можно витально и физически оставаться в нетрансформированном человеческом сознании, жить в нем, отвечать его требованиям и в то же время при любых обстоятельствах и в любых условиях быть неуязвимым для болезней, напряжения и борьбы! Если же я хочу обожествить человеческое сознание, привнести в него Супраментальное Сознание-Истину, Свет, Силу – в физическое существо, с тем чтобы трансформировать его, чтобы создать в нем великую полноту Истины и Света, Силы, Блаженства и Любви, то я сталкиваюсь с сопротивлением, страхом или нежеланием, а иногда и с сомнением. С одной стороны, вы хотите преодолеть болезни и прочие страдания, а с другой – яростное неприятие одного единственного условия, соблюдение которого делает все это возможным. Я знаю, что это объясняется природной непоследовательностью человеческого витального разума, который жаждет одновременно двух совершенно несовместимых вещей; именно поэтому необходимо трансформировать человеческую природу, привнеся в нее немного света».[354]

А вот наставление ученику, поглощенному страданиями и отчаянием: «Не берите в спутники своего противника (вероломного господина Сомнение), не впускайте его в свой дом и не предлагайте ему уютное местечко. Но самое главное – не прогоняйте от себя Божественную Милость мокрым носовым платком печали и отчаяния! Или, другими словами, усвойте раз и навсегда, что трансформация неизбежна, и это единственное, что осталось вам на земле. Во внешней жизни – землетрясения и гитлеры, крушение цивилизации или, короче говоря, – всемирный потоп. Поэтому у вас есть все основания стремиться к единственной необходимой вещи, к тому, ради чего вы пришли в этот мир. На что вы можете возразить и сказать, что это трудно и долго и нет стимула. Ну и что же? Почему вы решили, что такое великое дело должно быть легким, а успех – или скорым или никаким? Трудностям нужно смотреть в лицо, и чем увереннее вы их встречаете, тем быстрее с ними справитесь. Единственное, что необходимо, – это твердая уверенность в успехе, решимость к победе и внутренняя убежденность: «Я должен и я смогу». Вы скажете, что это невозможно? Невозможного нет ничего; бывают трудности и то, что longue haleine[355], но только не невозможное. То, что вы намерены осуществить, будет когда-нибудь сделано – рано или поздно, но так будет».[356]

Теперь обратимся к диалогу между Шри Ауробиндо и одним из его учеников.

«Ученик: В этом мире, включая йогу, все кажется странным. Когда человек старательно учит французский, изучает медицину, старается усовершенствовать то, чем он занимается, и самого себя и таким образом служит Божественному, это плохо. Слишком пристальное сосредоточение и медитация еще хуже. Если же руководствуешься правилом: «Ешь, пей и веселись» – хуже некуда. Я склонен разделять мнение м-ра Х, что ваша йога годится только для вас.

Шри Ауробиндо: Первый раз слышу, что заповедь «ешь, пей и веселись» имеет какое-то отношение к йоге, если не считать путь Чарваки[357] йогическим. Вовсе не моя йогу трудна для понимания, а ваше и м-ра Х. представление о йоге выглядит причудливо и удивительно. Если человек демонстрирует прекрасные знания французского или санскрита, вы считаете его прекрасным йогином, но в таком случае все, получившие в Калькутте дипломы с отличием, были бы великими йогами. Если человек не желает тратить всю свою энергию и силы на беседы за чашкой чая, вы говорите: «Что за странные люди эти гуру и какие странные у них идеи!», как будто светское общение – это основа Брахмана; или, напротив, вы считаете, что каждый йог должен наглухо запереться в темной комнате, ни с кем не видеться и быть на грани помешательства от недоедания и недосыпания; а услышав возражение, отмахиваетесь: «Ну кто же поймет эту йогу?» Вы когда-нибудь слышали афоризм Будды: «Ни в чем никаких крайностей» или наставление Кришны: «Не ешьте слишком много и не воздерживайтесь от еды, не забывайте о сне, но и не спите лишнего; не терзайте свою душу жестоким тапасом – занимайтесь йогой с твердостью, не предаваясь унынию. Не уклоняйтесь от работы и не предавайтесь безделью, но не считайте, что обретете спасение в работе. Посвятите свой труд Божественному, выполняйте всякую работу как жертвоприношение Божественному, достигните осознания, что не вы являетесь исполнителем действия, и т. д. и т. п. При помощи медитации, посвящения своих действий Божественному и бхакти – утвердитесь в божественном сознании и живите в нем». Явление Будды и Кришны никак нельзя считать абсурдными нелепостями, и тем не менее, когда мы говорим о том же самом, вы впадаете в негодование: «Это что еще за неслыханное изобретение?» Я считаю, что это результат общения с современно мыслящими учениками, которые знают все обо всем и берутся судить лучше любого гуру, однако самые простые требования йоги кажутся им чем-то странным, далеким от жизни и причудливым. Кисмет[358]!»[359]

Шри Ауробиндо однажды написал, что в Царстве Небесном есть место смеху, хотя там не может быть свадьбы. Сам он, обладая тонким чувством юмора, никогда не упускал случая посмеяться. Больше склонный по характеру к уединению, он раскрывался полностью в общении с теми, кто составлял тесный круг его единомышленников, ослепляя собеседников искрящимся юмором и остроумием. В его йоге нет места пессимизму и преувеличенной серьезности; большое место в ней отводится юмору. С теми, кто был ему близок, он мог позволить себе добродушное подшучивание и легкий сарказм.

Однажды, рассуждая о глупости ослов, Шри Ауробиндо заметил: «Даже осел, который обычно считается очень глупым, оказывается умен. Как-то лошадей и ослов заперли вместе в одном загоне и плотно закрыли ворота, чтобы проверить, сумеют ли они выбраться наружу. Лошади оказались беспомощны в такой ситуации, а вот ослы повернули задвижку и открыли ворота».[360]

Однажды ученик рассказал ему в письме притчу: «Давным-давно, – писал он, – жил-был осел, а по соседству с ним – мудрый йог. Как-то внезапным наводнением размыло берега протекающей неподалеку реки и затопило округу. Йог, будучи мудрецом, бросился бежать, пока не достиг вершины холма, в пещере у подножия которого он обычно медитировал все дни напролет. А осел, будучи глупым и не привыкший медитировать, был унесен течением. «Увы, – воскликнул осел, – весь мир идет ко дну!» «Не будь идиотом, – высокомерно упрекнул его йог с высоты холма. – Тонешь только ты, а вовсе не весь огромный мир.» «Но, сэр, – возразил осел, – если я утону, то как узнаю, что мир спасся?» И йог лишился дара речи, возможно, впервые задумавшись над тем, кто был мудрее – человек или осел. И тогда я принялся размышлять о самом себе, гуру! А теперь обращаюсь к вам: скажите, кто в более жалком положении – йог или осел? И кстати, объясните, не схожу ли с ума я сам, поскольку довод глупого осла представляется мне не менее убедительным, чем довод мудрого йога?»