Дмитрий Янковский - Чистилище. Бросок обреченных

• Название: Чистилище. Бросок обреченных
• Автор: Дмитрий Янковский
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090155-5

Когда стало ясно, что вирус, превращающий людей в мутантов, распространяется через влагу, группа выживших людей совершила бросок из влажного Санкт-Петербурга в одно из самых засушливых мест на Земле – в Египет, где и основала новое поселение. Через тридцать лет египетские колонисты, старательно сохраняющие знания и технологии ушедшей цивилизованной эпохи, научились эффективно противостоять хищным тварям и диким зараженным, уничтожая врагов десятками и сотнями. Однако спокойной жизни приходит конец, когда они получают информацию, что где-то на севере существует вакцина против вируса…

---

Чем больше буер удалялся от города, тем меньше его трясло. В отсутствие зданий ветер дул ровно, без турбулентностей, а потому и песок ложился гладко, словно его катком укатывали. Руку на румпеле перестало долбить, зубы уже не клацали, и можно было расслабиться.

Впрочем, песок покрывал далеко не все пространство, которое охватывал взгляд. Ближе к морю раскинулась плодородная зона, там почва и влажность были такими, что можно было кинуть семечко, забыть про него, а через положенный срок просто идти собирать урожай. Чем вовсю пользовались дикие, не умевшие бурить скважины. Они не могли создавать плантации прямо в пустыне, как это делал Клан, они зависели от естественных и искусственных водоемов, от разливов рек, а значит, постоянно рисковали нарваться на мутантов. И нарывались периодически, из-за чего их численность постоянно менялась.

На смену вымирающим племенам откуда-то приходили новые, и никогда не получалось предсказать, где с ними встретишься, а где нет. Вроде еще вчера тут видели диких, а сегодня уже никого.

Больше всего дикарей жило на некотором удалении от озера Мариут. В самом озере мутантов было не счесть, но далеко от воды они не бродили за ненадобностью, потому что вокруг полно было сочной травы, и козы расплодились в невероятных количествах. Козы были чем-то вроде буфера между мутантами и дикими. И те и другие их ели, но коз меньше не становилось. Мутанты вообще дальше двух километров от воды старались не выдвигаться, а при наличии хорошей еды так и вовсе не делали этого никогда. Дикие знали об этом и пользовались данной особенностью.

Когда плодородная зона с ее потенциальными опасностями осталась позади, Макс, посоветовавшись с Ахмедом и сверившись с картой, взял новое направление, чуть ниже к ветру, что соответствовало курсу бакштаг и являлось прямой линией до поселения. Правда, и скорость снизилась до тридцати пяти километров в час, а это означало, что дорога займет часа два.

Макс вздохнул, представляя, как придется отчитываться перед Киром. Вернулись без топлива и с потерями. Неудачный рейд, возразить нечего. Но что-то говорить все же придется. И в глаза Киру смотреть тоже придется.

Впрочем, куда важнее и неприятнее было другое. Заправка, разрушенная провалом, была последним разведанным источником топлива. Все станции западнее уже осушили, а продвигаться на восток означало приближаться к озеру Мариут, со всеми вытекающими из этого опасностями. Но как ни крути, топливо являлось основной жизненной силой Клана. Без него никак. Значит, снова придется идти на риск и на жертвы.

Снова подумалось о несправедливости ситуации. Неужели всеми своими бедами люди еще не искупили старых грехов человечества?..

Мысль была такой острой, что даже сердце защемило. Макс поморщился, ощущая, как по спине пробежало нечто вроде слабого электрического тока. Кир не был сторонником ни одной религии, но другим верить не запрещал. Он не дозволял только осознанно дурачить народ, создавать какие-то секты или справлять культы на возмездной основе. А так верь во что хочешь.

И многие верили. Только вера у каждого была своя, и каждый по-своему представлял высшие силы и как они способны вмешиваться в дела людей. Но вот если бы кто спросил у Макса, как он себе представляет бога, тот затруднился бы с ответом.

Конечно, это не бородатый старик, каким его рисовали на коптских иконах. Скорее это, наверное, совокупность каких-то непреложных законов. Нечто вроде шестерен, вращающих мир.

И все же иногда хотелось какого-то овеществления бога, чтобы можно было обратиться к нему с просьбой. И иногда Макс, сам не понимая в точности, к кому или к чему обращается, просто просил. И становилось легче. Само по себе. Без оглядки, сбудется или нет.

«Господи, выведи нас из этого тупика… – подумал Макс. – Или хотя бы дай знак, что выход есть. А мы постараемся, мы отыщем!»

Но ответа не было, и не было знаков. Лишь раскаленное солнце полыхало в выгоревшем от жары небе, почти белом, с едва заметным намеком на голубой цвет. Буер мерно катился вперед, а ветер надувал паруса и свистел в тросах такелажа. Все как обычно. Ничего нового. Но надо было взять себя в руки и не киснуть. Зачем? Ответа на этот вопрос у Макса не было. Да и ни у кого в целом мире, наверное. По крайней мере пока.

Глава 2

Кирилл бросил взгляд на старинные «Командирские» часы, пристегнутые к левому запястью ветхим кожаным ремешком, поправил на лбу куфию, намотанную на арабский манер, и, сощурившись, внимательно оглядел ровную, как стол, линию горизонта на востоке.

Наблюдательный пункт был устроен на плоской вершине одной из ржаво-коричневых скал, возвышавшихся местами к западу от поселения. При взгляде издалека эти скалы навевали ассоциацию с торчащими из вековых песков пальцами мумий, настолько контрастно выглядели они посреди бескрайней плоской пустыни.

Высота, на которой оборудовали наблюдательный пункт, составляла всего метров пятьдесят, так что Кирилл, поднимаясь на площадку по проложенной серпантином тропе, даже не запыхался, несмотря на возраст. Чего не скажешь о восемнадцатилетнем парне, выполнявшем функции личного порученца при главе Клана – он и взмок, и пыхтел за спиной, мучимый одышкой.

К сожалению, не всех рожденных после Великого Перехода природа одарила отменным здоровьем, но пользу должны были приносить все, Клан не мог себе позволить нахлебников. Поэтому кто не мог входить в состав боевых отрядов, работал в поселении или при штабе.

Ветер на высоте ощущался сильнее, он уверенно и мощно дул с севера, уже превысив отметку в двенадцать метров в секунду, судя по показаниям анемометра. Четырехлопастный датчик прибора стремительно вертелся на шесте у края приспособленной для наблюдения площадки. Еще чуть в стороне торчала в небо полосатая бело-красная мачта антенны связи, а у самого парапета стоял на азимутальной монтировке мощный высокоапертурный телескоп-рефрактор с оборачивающей призмой.

Кожа Кирилла давно уже утратила былую белизну, отличавшую его, рожденного далеко на севере, от родившихся здесь. Да и возраст давал о себе знать – по грубым, словно дубленым щекам пролегли борозды глубоких морщин. На затылке из-под куфии выбивались несколько седых прядей – уже третье десятилетие Кирилл носил длинные волосы, и, несмотря на пятидесятилетний возраст, на его голове не было и намека на зарождающуюся лысину.

Порученец, стоявший в двух шагах позади Кирилла, наконец, отдышался. Это был один из новеньких. Кирилл нередко путал их имена и прозвища, и дело было вовсе не в плохой памяти. Причиной являлась слишком короткая продолжительность жизни людей Клана, связанная с неизбежностью мутаций.

Кириллу трудно было подстроить свое восприятие времени к такому искаженному и ущербному ритму, в котором жили теперь другие. Но у новенького прозвище было таким ярким и запоминающимся, что врезалось в память без всяких усилий. Неизвестно почему и за что прозвали его Джейраном. Хотя мама его назвала Сидором, а по бытующим в Клане традициям это имя сократили до удобной трехзвучной формы – Сид. Но он охотно отзывался и на Сида, и на Джейрана, избавляя Кирилла от мучительного перебора в памяти имен давно мутировавших соратников или от беспомощных обращений типа: «Эй, поди сюда».

– Видите? – спросил парень.

– Глаза у меня уже не те, что раньше, – без всяких эмоций ответил Кирилл. – Поэтому твоим я доверяю больше. На связь с ними пробовали выходить?

– Солнце! – Парень показал пальцем в небо и виновато пожал плечами.

Действительно, условия прохождения сигнала в средневолновом диапазоне, на котором работали рации Клана, в значительной степени зависели от солнечной активности вообще и от времени суток в частности. Другими словами, от состояния ионосферы. Днем можно было наладить связь лишь на дистанции километров в десять, а ночью и до двадцати получалось. Вот только кому придет в голову ночью удаляться от поселения на двадцать километров?

Кирилл наклонился к телескопу и прильнул глазом к окуляру, подкручивая фокусировочный узел. Когда изображение линии горизонта стало резким, хоть песчинки считай, за ней стало отчетливо различимо облако пыли, какое может оставить только приближающийся колесный транспорт. Или внушительный отряд диких на боевых верблюдах.

Любой колесный транспорт в здешних краях принадлежал Клану, а в то, что дикие сумеют между собой договориться и создать коалицию против Клана, верилось с трудом. Выходило, что пыль подняли возвращающиеся из пригорода Александрии буера под командованием Макса. Но почему так рано? С учетом времени набора топлива, его транспортировки к окраине и последующего частичного разлива в емкости других буеров, ждать их можно лишь часа через три, не раньше. Значит, что-то случилось. А «что-то» в новом мире почти всегда означало «что-то плохое».