Дава Собел - Долгота

• Название: Долгота
• Автор: Дава Собел
• Издательство: Астрель
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-42800-5

Из-за проблемы в определении географических координат дальние плавания на протяжении веков оставались крайне рискованным предприятием. Лучшие умы всего мира бились над этой задачей.

Наконец в 1714 году Британский парламент посулил ученому, который сумеет решить проблему определения долготы, фантастическую по тем временам награду в 20 000 фунтов.

Как ни странно, верное решение нашел часовщик-самоучка Джон Гаррисон - человек, который потратил на это сорок лет своей жизни…

Как ему это удалось?..

---

2.

В море без времени

Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на больших водах видят дела Господа и чудеса Его в пучине.

Псалом 107

— Мерзкая погода! — пробормотал адмирал сэр Клоудисли Шовелл. Его эскадра шла в густом тумане уже двенадцатый день. Он возвращался на родину из Гибралтарского пролива, где одержал победу над несколькими французскими военными кораблями, но плотная осенняя хмарь была не менее опасным противником. Опасаясь прибрежных рифов, адмирал созвал на совет всех своих штурманов.

Навигаторы сошлись во мнении, что эскадра находится на безопасном расстоянии от Уэссана, западного островного форпоста Бретани. Однако, продолжая идти на север, они, к своему ужасу, обнаружили, что по ошибке проложили курс на долготе архипелага Силли — цепочке крохотных островков, протянувшейся на двадцать миль к юго-западу от мыса Лендзенд. И в туманную ночь 22 октября 1707 года острова Силли стали братской могилой для двух тысяч британских моряков под командованием сэра Клоудисли.

Флагман «Ассошиэйшн» налетел на скалы первым. Он утонул в несколько минут, вся команда погибла. Прежде чем другие капитаны успели дать команду к повороту, ещё два корабля, «Игл» и «Ромни», наскочили на рифы и камнем пошли ко дну. Всего разбились четыре военных корабля.

Уцелели лишь два человека, в том числе сам сэр Клоудисли. Наверняка в холодных волнах перед ним промелькнули все пятьдесят семь лет жизни. И уж точно он успел вспомнить последние сутки, когда совершил самую большую в своей карьере ошибку. К нему подошёл матрос, один из членов команды «Ассошиэйшн», и сказал, что все двенадцать дней в тумане рассчитывал положение эскадры. Такого рода самодеятельность в Королевском флоте каралась строго, о чём матрос знал не хуже других. Тем не менее, по его выкладкам, опасность была так велика, что он рискнул предостеречь офицеров. Адмирал Шовелл велел повесить его на месте как бунтовщика.

Некому было крикнуть в лицо тонущему сэру Клоудисли: «Я же говорил!» — но как только море выбросило обессиленного пловца на берег, его увидела местная женщина. Она с первого взгляда влюбилась в изумрудный перстень на адмиральском пальце и, воспользовавшись измождённым состоянием сэра Клоудисли, убила его на месте. Три десятилетия спустя женщина на смертном одре созналась в преступлении священнику и в подтверждение своих слов и в знак раскаяния отдала ему злополучное кольцо.

Гибель кораблей адмирала Шовелла — лишь один эпизод в анналах эпохи, когда люди не умели определять долготу. Страница за страницей эта горькая сага повествует о смерти от цинги и от жажды, о призраках на вантах, о пропоротых рифами корпусах и трупах в прибойной полосе. Не счесть примеров, когда ошибка в долготе стоила мореплавателям жизни.

Ведомые алчностью и отвагой, капитаны пятнадцатого, шестнадцатого и семнадцатого веков определяли пройденное на запад или на восток расстояние по «счислению пути». С борта бросали лаг и смотрели, с какой скоростью корабль удаляется от временного ориентира. Показания этого примитивного спидометра заносили в судовой журнал вместе с курсом по звёздам или по компасу. Туда же записывали, сколько корабль шёл этим курсом, — для отсчёта времени служили склянки и карманные часы. Исходя из этих данных, капитан рассчитывал долготу, стараясь учесть океанские течения и переменчивые ветры. Нередко он ошибался и в итоге тщетно искал остров, где намеревался запастись пресной водой, или даже целый континент — цель своего плавания. Очень часто метод счисления пути вёл прямиком к смерти.

Из-за неумения определять долготу плавания затягивались, а лишнее время в море обрекало команду на страшную болезнь — цингу. Рацион путешественников, лишённый свежих фруктов и овощей, не обеспечивал их витамином С; от этого кровеносные сосуды становились хрупкими, и люди сплошь покрывались синяками, словно их избили. Раны и порезы не затягивались. Ноги опухали. Самопроизвольные кровоизлияния в мышцах и суставах доставляли страшную боль. Десны кровоточили, зубы шатались. Несчастные хватали ртом воздух, преодолевая неимоверную слабость, а затем сосуды у них в мозгу лопались, и наступала смерть.

Неспособность вычислить долготу не только несла страдания морякам — она ещё и подрывала мировую экономику. Маршруты, сулившие наименьшую опасность, были наперечёт. Китобои, купцы, военные и пираты — все шли одним и тем же путем, что заметно облегчало грабежи. Так, в 1592 году эскадра из шести английских военных кораблей подстерегала у Азорских островов испанские галеоны, идущие из Карибского моря. В западню, расставленную испанцам, угодила португальская каракка «Мадре де Диос», возвращающаяся из Индии. Тридцать бронзовых пушек на борту «Мадре де Диос» не спасли каракку: она была захвачена, и Португалия лишилась сказочного богатства. В корабельном трюме стояли сундуки, наполненные золотыми и серебряными монетами, жемчугами, алмазами, мускусом, коврами, ситцем и слоновой костью. Вес пряностей исчислялся тоннами: более четырёх тонн перца, сорок пять — гвоздики, тридцать пять — корицы, и по три — мускатного цвета и мускатного ореха. Стоимость «Мадре де Диос» составила полмиллиона фунтов стерлингов — притом что вся английская казна в то время насчитывала немногим больше миллиона.

К концу семнадцатого века почти триста кораблей в год курсировали между Британскими островами и Вест-Индией. Потеря даже одного из них приносила огромные убытки, и купцы мечтали избежать неизбежного. Они мечтали отыскать тайные морские пути, а для этого надо было научиться определять долготу.

Прискорбное состояние навигации тревожило Самуэля Пеписа, в то время чиновника морского ведомства. В 1683 году автор прославленного дневника посетил Танжер и, основываясь на собственных невесёлых впечатлениях от плавания, заметил: «Глядя, какая неразбериха царит в определении координат, какие противоречивые результаты получаются даже у одного человека и к каким нелепым аргументам прибегают для их обоснования, ясно понимаешь, что лишь по всемогуществу Божьего Провидения, по огромности морей, да по великой удаче бед с нашим флотом происходит столько, сколько происходит, а не намного больше».

Слова эти оказались провидческими, когда корабли адмирала Шовелла потерпели крушение у островов Силли, так близко от главных морских портов Англии. Трагедия 1707 года всколыхнула страну и выдвинула задачу о долготе в список первоочередных государственных забот. Гибель стольких моряков, стольких кораблей, такой беспримерный позор для нации — всё это заставило заново осознать опыт прошлых утрат и прийти к выводу: безумие — плавать по морям, не умея определять долготу. Две тысячи безвинных жертв ускорили принятие знаменитого Акта 1714 года, в котором парламент пообещал двадцать тысяч фунтов за решение задачи о долготе.

В 1736 году безвестный часовщик Джон Гаррисон испытал многообещающий образец на борту корабля «Центурион», идущего из Англии в Португалию. Корабельные офицеры лично убедились, что часы Гаррисона помогают точнее определять координаты. У них были все основания благодарить часовщика, когда на обратном пути в Англию его хронометр показал, что они сбились с курса почти на шестьдесят миль.

Однако, когда в сентябре 1740 года коммодор Джордж Ансон отплыл на «Центурионе» в южную часть Тихого океана, морской хронометр остался в доме своего создателя на Ред-лайон-сквер. Гаррисон, завершив вторую усовершенствованную версию механизма, трудился над третьей, ещё более точной. Не все в то время признавали подобные устройства, а до их массового производства предстояло ждать ещё пятьдесят лет. Эскадра Ансона пересекла Атлантику по старинке: полагаясь на точное знание широты, счисление пути и моряцкий опыт. После необычно долгого путешествия она благополучно достигла Патагонии, и здесь произошла трагедия — из-за ошибки в определении долготы.

7 марта 1741 года с командой, уже сильно поредевшей от цинги, Ансон провел «Центурион» проливом Ле-Мер из Атлантического океана в Тихий. Когда он огибал мыс Горн, с запада налетел шторм. Паруса изорвало в клочья, волны захлёстывали палубу. Шторм утихал лишь для того, чтобы обрушиться на моряков с новой силой. Пятьдесят восемь дней он нещадно трепал эскадру Ансона. Ветер нёс дождь, снег и град. Цинга свирепствовала, выкашивая от шести до десяти человек в сутки.

Ансон упорно шёл на запад по шестидесятой параллели, пока не заключил, что проделал двести миль к западу и оставил Огненную Землю далёко позади. Пять других кораблей эскадры разметало бурей, и некоторые из них сгинули навсегда.

Первой же ясной ночью за последние два месяца Ансон взял курс на север — к земному раю под названием Хуан-Фернандес. Там, он знал, будет пресная вода, покой для умирающих, пища для живых. До тех пор им предстояло держаться на одной надежде: от вожделенных островов корабль отделяло ещё несколько дней плавания. Однако, когда утренняя дымка рассеялась, Ансон увидел берег совсем близко, прямо по курсу. То был остров Нуар, лежащий у западного побережья Огненной Земли.