Григорий Темкин - Лунный лист

• Название: Лунный лист
• Автор: Григорий Темкин
• Жанр: Научная Фантастика

---

После целых суток поста соблюсти северный этикет - за едой держать язык за зубами - Роману не стоило особого труда. Гусятину он проглотил с волчьим аппетитом, на жирной пахучей похлебке сбавил темп и перевел дух только за черным и горьким, как хина, чаем.

- Ты собираешься здесь остаться? - спросил он.

- Да, - кивнула Пуйме. - Буду жить в сиртя-мя, как жил дедушка.

- Но ты же молодая, красивая. Неужели ты веришь, что такое отшельничество кому-то нужно?

- Долг сиртя - лечить людей, молиться и охранять Священное Ухо.

- Это я уже слышал, - поморщился доктор. - Ну, хорошо. Допустим, все это очень важно. Но где твои ученики? У Сэрхасавы была ты. А у тебя? Кому ты передашь свои обязанности? Ведь сиртя больше нет.

- Кровь народа сиртя смешалась с кровью ненцев. У ненцев иногда родятся совсем маленькие белолицые дети. Их показывают выдутана. Из них шаман отбирает настоящих сиртя и много лет учит. Так было и со мной...

- Пуйме, сейчас другое время! Шаманов больше нет. Ненцы лечатся у врачей в больницах... Часто к тебе сюда приходят?

- Редко, - грустно согласилась Пуйме.

- Ну вот. И даже если у кого и родится ребенок-сиртя, сегодняшние ненцы не отдадут его тебе.

- Может, и не отдадут, - вздохнула Пуйме. - Может, я сама рожу. Девушка сказала это просто, как нечто само собой разумеющееся. - А если среди моих детей не родится ни один сиртя... Что ж, значит, таково желание Нума.

Пуйме отставила кружку с чаем, наклонила голову, прислушиваясь.

- Дедушка отдохнул, - сказала она. - Сейчас начнет вспоминать. Иди, будешь дальше слушать.

В ЦЕНТРЕ ЗЕМНОГО КРУГА

Роман вернулся к постели больного, взял его за руку. И снова ощутил горячее "электрическое" покалывание в пальцах. Губы старика с усилием шевельнулись, и доктор вдруг то ли услышал, то ли увидел полуслова-полуобразы, которые складывались в его мозгу в яркие отчетливые эпизоды.

...В одеянии жреца он стоял у подножия храма на высоком утесе, о который внизу лениво терлись ласковые синие волны, и любовался своей страной - обширной, щедрой, прекрасной, как обитель богов в заоблачных вершинах Сумера.

Под ним правильным семиугольником лежал его родной город Нери, воздвигнутый на берегу океана близ устья полноводной Геды во славу правителей страны Игма и на устрашение ее врагам. Огромные каменные стены окружали город. На каждом углу по периметру стены стояла мощная сторожевая башня, и не было такого места на крепостных стенах, куда бы не достала стрела лучника, пущенная через башенную амбразуру.

Семь ворот вели в город, но, чтобы миновать тяжелые решетки, закрывающие доступ в Нери, нужно было по подъемному мосту пересечь ров, а прежде чем взойти на мост, требовалось получить разрешение у начальника стражи...

А желающих попасть в город было множество: в гавани теснились остроклювые суда, глубоко осевшие в воду от обилия привезенных товаров; со всех сторон по семи дорогам тянулись в Нери нескончаемые караваны повозок, запряженных круторогими быками; пешие и конные уступали дорогу рабам, несущим на паланкинах чинно восседавших вельмож. Все они стремились попасть в славный Нери, цитадель счастливейших и мудрейших.

С утеса просматривались и улицы города, прямые, как копье, и белоснежные купола дворцов, отсюда, с высоты, кажущихся не больше яйца вещей птицы Инг, и серые полушария богатых вилл, утопающих в зелени фруктовых садов, и нарядные кубики из розовой глины, обсаженные деревьями, - дома простых граждан Нери.

На площади близ ворот, выходящих к порту, кипела торговля, спорили иноземные купцы. Среди них были светлокожие гиганты из племени тро, которые ударом кулака могли убить быка, коварные узкоглазые барги, известные тем, что ради прибыли они были готовы отправиться хоть на край света, широкоплечие черные воу, как никто другой искушенные в кузнечном ремесле...

Казалось, базар принадлежал всецело им, чужеземцам, только между собой ведут они торг. Однако, приглядевшись, можно было заметить, как среди горластых купцов, не обращая на толчею внимания, чинно прогуливаются мужчины и женщины в голубых плащах с изображением священной горы Сумер центра Земного Круга. Этих людей от шумной многоязычной толпы отличала белая, как снег, кожа, волосы цвета полуденного солнца, властная осанка. И рост. Самый высокий из них едва ли был по грудь самому низкорослому купцу. Но все же стоило человеку в голубом плаще - будь то вельможа, стражник или простолюдин - поднять руку, как шум вокруг него моментально умолкал, ссоры прекращались, и иноземцы почтительно склоняли головы: какой товар удостоит своим вниманием досточтимый и мудрый скерлинг?

"Нет народа мудрее нас, скерлингов, - с гордостью подумал он. - И нет среди скерлингов более мудрых, нежели мы, жрецы, избранники богов..."

И тут увиденные живые картинки в голове Романа заметались, теряя четкость...

...Он - теперь не жрец, а ученый-сиир по имени Неймс восторгом взирал на мир с высоты птичьего полета. Хотя нет такой птицы, которая смогла бы парить столь высоко над священной горой Сумер. Только разум человека мог создать эту летающую колесницу, на которой подняли его в воздух мудрейшие чужеземцы.

Забыв о своем невольном страхе перед необычной внешностью и одеждами чужеземцев, о боязни полета, забыв вообще обо всем на свете, Нейм в упоении водил серебряной иглой по покрытой воском дощечке. Его уверенная рука переносила на воск контуры земли, что виднелась сквозь прозрачные стены колесницы.

Внизу, вокруг острова, на котором стоит черная, как ночь, гора Сумер, плещется обширное Сладкое море. Оно хорошо известно всем мореходам своей чистейшей пресной водой и обилием рыбы. Из Сладкого моря берут свое начало четыре могучие реки - Геда, Яха, Лог и Нга, что рассекают Земной Круг на четыре почти равновеликие части, на четыре благословенных континента. И один из них - его родная страна Игма, самая цветущая, самая богатая, самая просвещенная. Она населена скерлингами, которые возвысились над другими народами силой духа и знания...

- Выше! - попросил сиир Нейм, и колесница, управляемая чужеземцами, послушно взмыла ввысь, к Солнцу, сияющему в безоблачном ярко-синем небе, Когда гора внизу превратилась в малое пятнышко и стала почти неразличимой, Нейм взял новую табличку и принялся наносить на воск открывшиеся перед ним новые дали. Он зарисовал абрисы четырех континентов, отметил проходы в горах, заснеженные вершины которых протянулись вдоль всего наружного края этого кольца, там, где берега континентов омывают соленые воды Океана. Отсюда, сверху, было ясно видно, что не Геда, как принято было считать, величайшая из рек, а Яха: хотя она в устье имеет только три рукава, а не пять, как Геда, зато она почти вдвое шире. Нейм нанес на карту узкий океанский пролив, отделяющий его страну от Диких Земель. И подивился тому, что даже отсюда, из поднебесья, не было видно конца им.

Немало озадачили его дымы, курящиеся над материком между Нга и Яха, это была строптивая, неуютная земля, покрытая Лесами и болотами, где кишели опасные звери и гады. Люди там никогда не селились. Кому же понадобились гигантские костры? "Пожары, - предположил он. - Но скоро начнется сезон дождей, и пожары эти будут потушены неисчислимыми потоками воды". Однако и дымы он нанес на свою восковую карту с подобающей сииру скрупулезностью.

От волнующего чувства исключительности и уникальности всего с ним происходящего внезапно пересохли губы, вспух и растрескался язык. Нестерпимо захотелось пить...

- Пи-ить... - послышалось, как слабый стон, Роману. Он отпустил запястье старика и оглядел пещеру. В пещере было темно, угли в гаснущем очаге мерцали, почти не давая света, и предметы в этом полумраке скорее угадывались, чем были видны.

- Пуйме, где вода? - спросил Роман.

Но никто ему не ответил. Решив не искать воду в темноте, он плеснул в кружку чуть теплого чаю и ложкой влил его в спекшиеся губы старика. Подумал, не взять ли его снова за руку - хотелось узнать, что же было дальше, но не решился. Неизвестно, желает ли сиртя продолжить свой рассказ.

Роман сделал больному еще инъекцию эуфиллина, затем подошел к шкуре, занавешивающей второй вход, откинул полу. В ноздри ударила прохладная свежесть тундры, вымывая из легких затхлый дух пещеры. Он шагнул за порог и оказался на просторном карнизе скалистого склона, залитого тусклым перламутровым светом северной ночи.

В отличие от уступа с водопадом, по которому накануне они с Пуйме карабкались в пещеру, противоположная сторона горы была отлога и, насколько позволяло судить освещение, представляла собой внутренний склон цирка, в центре которого поблескивало серебристой рябью горное озеро. Или, скорее, озерцо: отражение луны, желтым округлым листом плавающее посередине, закрывало едва ли не треть его поверхности.

В озере что-то плеснуло. "Рыба", - подумал было Роман. Но звук повторился, еще и еще. Интервалы между всплесками были равными. Роман напряг зрение и различил на воде крохотную лодчонку, которая двигалась к середине озера. Подплыв к отражению луны, лодка сначала остановилась, потом сделала вокруг него семь кругов, а затем повернула к берегу. Вскоре внизу послышались легкие шаги, и на карниз перед входом в пещеру поднялась Пуйме.