Чарльз Диккенс - Большие надежды (без указания переводчика)

• Название: Большие надежды (без указания переводчика)
• Автор: Чарльз Диккенс
• Жанр: Классическая проза

(англ. Charles Dickens) — выдающийся английский романист.

---

— Нѣтъ, сказала Бидди и подняла голову съ улыбкой. — Съ чего это тебѣ пришло въ голову?

Съ чего бы этому и придти мнѣ въ голову, еслибъ я не видѣлъ, какъ слеза блеснула у нея въ глазу и упала на работу? Я сидѣлъ молча, припоминая, какая она была труженица, пока тётка мистера Уопселя, отъ которой нѣкоторые люди сильно желали избавиться, постепенно не побѣдила въ себѣ дурной привычки жить. Я припомнилъ ту грустную обстановку, которая окружала Бидди въ жалкой лавчонкѣ и жалкой, шумной вечерней школѣ, гдѣ она постоянно выносила на своихъ плечахъ бремя неспособности тётки. Я размышлялъ, что въ это неблагопріятное время въ Бидди, должно-быть, уже крылось все, что развивалось нынѣ, потому-что, при первомъ моемъ огорченіи и затрудненіи, я обратился къ ней за помощью, какъ-будто такъ и слѣдовало. Бидди сидѣла спокойно и шила, не проливая болѣе слезъ; и въ то время, какъ я глядѣлъ на нее и думалъ обо всемъ этомъ, мнѣ прошло на умъ, что, быть-можетъ, я не довольно ей благодаренъ. Быть можетъ, я былъ слишкомъ скрытенъ съ ней и долженъ былъ почтить ее (впрочемъ, размышляя, я употребилъ не это самое слово) коимъ довѣріемъ.

— Да, Бидди, замѣтилъ я, когда передумалъ все это: — ты была моимъ первымъ учителемъ, и въ такое время, когда мы не думали, что будемъ когда-нибудь, какъ теперь, сидѣть вмѣстѣ въ кухнѣ.

— Ахъ да, бѣдняжка! возразила Бидди, примѣнивъ сдѣланное мною замѣчаніе къ моей сестрѣ, и затѣмъ стала хлопотать около нея, что было совершенно въ духѣ ея самоотверженнаго характера.

— Послушай, сказалъ я:- мнѣ надо поговорить съ тобой еще, какъ бывало прежде. Я долженъ посовѣтоваться съ тобой попрежнему. Въ будущее воскресенье пойдемъ съ тобой на болота подумать и поболтать на свободѣ.

Сестру теперь никогда не оставляли одну; но Джо съ готовностью взялся ухаживать за ней въ это воскресенье, и мы отправились съ Бидди. Было лѣто и погода стояла прекрасная. Когда мы прошли деревню, церковь и кладбище, вышли на болота и завидѣли паруса плывшихъ кораблей, я сталъ мысленно, по своему обыкновенію, соединять съ этимъ видомъ воспоминанія о миссъ Гавишамъ и объ Эстеллѣ. Когда мы подошли въ рѣкѣ и усѣлись на берегу, такъ-что вода журчала у самыхъ ногъ нашихъ, отчего все въ окружающей насъ природы казалось еще тише, я рѣшилъ, что это было удобное мѣсто и время открыться Бидди.

— Бидди, сказалъ я, взявъ съ нея предварительно обѣщаніе молчать. — Я хочу быть джентльменомъ.

— О, я бы не желала этого на твоемъ мѣстѣ! возразила она. — Я не думаю, чтобъ это принесло тебѣ счастіе.

— Бидди! сказалъ я съ нѣкоторою строгостью: — я имѣю особыя причины. желать быть джентльменомъ.

— Тебѣ лучше знать, Пипъ. Но не счастливѣе ли ты въ настоящемъ положеніи?

— Бидди, воскликнулъ я съ остервененіемъ: — я вовсе не счастливъ въ теперешнемъ положеніи. Я чувствую отвращеніе къ моей жизни и къ моему ремеслу. Я съ самаго начала никакъ не могъ полюбить ни того, ни другаго. Не будь же такъ безсмысленна.

— Развѣ я сказала что безсмысленное? замѣтила Бидди, спокойно поднявъ брови. — Очень-жаль, если такъ; я вовсе не хотѣла говорить безсмыслицу, я только хочу, чтобъ ты поступалъ хорошо и былъ счастливъ.

— Ну, такъ пойми это разъ навсегда, я никогда не буду и не могу быть счастливъ, если не перемѣню образа жизни — вотъ что!

— Жаль! сказала Бидди, печально качая головой.

Я-самъ такъ часто сожалѣлъ объ этомъ обстоятельствѣ, что, при внутренней борьбѣ, происходившей во мнѣ по этому поводу, я готовъ былъ расплакаться отъ досады и сожалѣнія, когда Бидди, выражая свои чувства, выразила мои собственныя. Я сказалъ ей, что она права и я самъ зналъ, что объ этомъ можно сожалѣть, но что пособить горю нельзя.

— Еслибъ я могъ примириться съ своимъ положеніемъ, сказалъ я Бидди, выдергивая короткую траву, которая была у меня подъ рукой, подобно тому, какъ я нѣкогда вымѣщалъ свои горестныя чувства на стѣнѣ пивоварни:- еслибъ я могъ примириться съ своимъ положеніемъ и полюбить кузницу, хоть вполовину противъ того, какъ я любилъ ее въ дѣтствѣ, то, я увѣренъ, это было бы гораздо-лучше для меня. Ты, Джо и я — и намъ ничего не доставало бы; а потомъ, когда я выслужилъ бы свои года, то, быть-можетъ, а вошелъ бы въ долю къ Джо, и я даже могъ бы дорости до того, чтобъ жениться на тебѣ, и мы, совершенно другими людьми, могли бы въ одно прекрасное воскресенье сидѣть на этомъ же садомъ бережку. Я годился бы для тебя — не правда ли, Бидди?

Бидди, вздохнувъ, взглянула на проходившіе корабли и потомъ, оборотясь, отвѣтила:

— Да; я, вѣдь, не слишкомъ взыскательна.

Это звучало не совсѣмъ-то лестно; но, впрочемъ, я зналъ, что она сказала это съ добрымъ намѣреніемъ.

— Вмѣсто того, сказалъ я, снова выдергивая траву и разжевывая стебельки: — смотри, какой я теперь недовольный и безпокойный. И что значило бы для меня быть грубымъ и необразованнымъ, еслибъ мнѣ никто не далъ этого почувствовать?

Бидди вдругъ повернулась во мнѣ лицомъ и поглядѣла на меня гораздо-внимательнѣе, нежели передъ тѣмъ смотрѣла на плывшіе корабли.

— Было несовсѣмъ-справеддиво, неслишкомъ-учтиво сказать это, замѣтила она, снова устремляя глаза на корабли. — Кто сказалъ это?

Я былъ озадаченъ, потому-что проговорился, не зная къ чему. Какъ бы ни было, теперь уже было поздно спохватиться, и я отвѣчалъ:

— Хорошенькая молодая барышня у миссъ Гавишамъ, а она лучше всѣхъ въ мірѣ и ужасъ какъ мнѣ нравится; ради нея-то я и хочу быть джентльменомъ.

Сдѣлавъ это сумасшедшее признаніе, я началъ бросать вырванную мною траву въ рѣку, какъ-будто собираясь послѣдовать за нею.

— Зачѣмъ же ты хочешь быть джентльменомъ: чтобъ пренебречь ею, или чтобъ понравиться ей? спросила меня Бидди послѣ паузы, спокойнымъ тономъ.

— Не знаю, отвѣчалъ я угрюмо.

— Потому-что, если ты намѣренъ пренебречь ею, то, конечно — впрочемъ, ты лучше знаешь — я бы думала, что это легче и свободнѣе сдѣлать, не обращая никакого вниманія на ея слова. А если это затѣмъ, чтобъ понравиться ей, то опять-таки ты лучше знаешь, но, по-моему, она не стоитъ того, чтобъ стараться ей понравиться.

Это было совершенно то хе, что я самъ думалъ не разъ, и что было для меня совершенно-очевидно въ настоящую минуту. Но какъ могъ я, бѣдный деревенскій мальчикъ, избѣгнуть той дикой непослѣдовательности, въ которую ежедневно впадаютъ мудрѣйшіе изъ людей?

— Все это можетъ быть весьма-справедливо, сказалъ я Бидди: — но она мнѣ страхъ какъ нравится!

Дойдя до этого, я растянулся ничкомъ, ухватился обѣими руками за волосы и сильно рванулъ ихъ. Я сознавалъ, что слабость моего сердца была такъ нелѣпа и неумѣстна, что головѣ моей было бы подѣломъ, еслибъ я поднялъ за волосы и ударилъ ее о камни за то, что она принадлежала такому безумцу. Бидди была благоразумнѣйшая дѣвушка и потому не пыталась долѣе разсуждать со мною. Она положила свою руку (которая была пріятна, несмотря на то, что огрубѣла отъ работы) на мои руки и, одну за другой, потихоньку отняла ихъ отъ волосъ. Потомъ она нѣжно и успокоительно потрепала меня по плечу, между-тѣмъ какъ я, закрывъ лицо рукавомъ, расплакался совершенно такъ, какъ нѣкогда на пивоварнѣ, и имѣлъ какое-то смутное ощущеніе, какъ-будто я былъ сильно оскорбленъ кѣмъ-то или всей вселенной — не знаю въ-точности, что изъ двухъ.

— Я рада одному, сказала Бидди: — именно тому, что ты мнѣ довѣряешь, Пипъ. Ты, безъ-сомнѣнія, можешь быть увѣренъ въ томъ, что я съумѣю сохранить твою тайну и что я всегда буду заслуживать твоего довѣрія. Еслибъ твой первый учитель (жалкій учитель, который самъ нуждается, чтобъ его научили очень-многому!) былъ твоимъ учителемъ въ настоящее время, я знаю чему онъ научилъ бы тебя; но тебѣ трудно было бы выучить этотъ урокъ, къ тому же, ты обогналъ уже своего учителя, а потому и не стоитъ теперь говорить объ этомъ.

Со сдержаннымъ вздохомъ, Бидди встала съ пригорка и сказала свѣжимъ, пріятно-измѣнившимся голосомъ:

— Пройдемъ немного далѣе, или воротимся домой?

— Бидди! воскликнулъ я, обнявъ ее и поцаловавъ:- я всегда буду во всемъ тебѣ признаваться…

— До-тѣхъ-поръ, пока ты не сдѣлаешься джентльменомъ, сказала Бидди.

— Но ты знаешь, что а никогда не буду имъ, значитъ, это то же, что всегда. Впрочемъ, ты и безъ того знаешь все то, что я знаю.

— А! сказала Бидди совсѣмъ шопотомъ, глядя въ даль, на корабли, и потомъ повторила съ прежней перемѣной въ голосѣ:- пройдемъ мы немного далѣе, или воротимся домой?

Я сказалъ, что лучше бы пройдти далѣе, и мы отправились. Лѣтній день перешелъ въ чудный вечеръ. Я начиналъ размышлять, не находился ли я въ настоящую минуту въ болѣе-естественномъ и здравомъ положеніи, чѣмъ играя въ дурачки въ унылой комнатѣ, презираемый Эстеллой. Я подумалъ, что для меня было бы очень-хорошо, еслибъ я могъ выкинуть ее изъ головы со всѣми остальными воспоминаніями и мечтами, и приняться за работу, съ намѣреніемъ привязаться къ своему дѣлу, углубиться въ него и приложить къ нему все свое стараніе. Я задалъ себѣ вопросъ: увѣренъ ли я въ томъ, что еслибъ въ эту минуту подлѣ меня, вмѣсто Бидди, была Эстелла, то она не старалась бы огорчать меня? Я долженъ былъ сознаться, что не увѣренъ въ этомъ, и внутренно сказалъ самъ себѣ: «Пипъ, какой ты, братецъ, дуракъ!»