Александр Гарин - Капкан на Инквизитора (СИ)

• Название: Капкан на Инквизитора (СИ)
• Автор: Александр Гарин
• Жанр: Фэнтези

Мир, где правят мужчины, а женщины находятся в подчиненном, униженном положении. Но власть имущим этого мало. Они устраивают массовые 'охоты на ведьм'. Развитый орден Инквизиции зорко следит за всеми нарушительницами. Ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности, даже самая добрая и благочестивая… Инквизитор и бесстрашный воин Марк Альвах - убежденный женоненавистник. Он презирает женщин за их слабую, порочную натуру, за их неустойчивость к соблазнам и темные стороны самого женского естества, которое привело когда-то к катастрофе целый мир. Он безжалостный и беспощадный борец с грехом и пороком. В своем служении делу Светлого он не знает снисхождения к подлым ведьмам, только и ждущим того, чтобы погубить добрых мужей своими обольстительными чарами. В погоне за очередной ведьмой он направляется к самой Прорве - границе между мирами, из которой в мир людей лезет всякая пакость. Далеко обогнав товарищей, Инквизитор попадает в ловушку - и теряет сознание. Очнувшись спустя короткое время, он не обнаруживает ведьмы рядом с собой. Зато доспех странным образом велик и тяжел, слабые, тонкие руки не в силах поднять меч, а длинные волосы закрывают обзор. Несколько мгновений требуется ему, чтобы понять очевидное. Мерзкая ведьма обратила его, верного слугу Святейшего, в слабое, порочное, глупое существо - в женщину…

---

Время от времени глядевшийся в тускнеющую поверхность посеребренного меча, Альвах догадывался, какую участь ему уготовила горгона. Он сам готов был влюбиться в свое совершенное лицо. Бывший Инквизитор осознавал, что если бы ему пришлось встретить раньше женщину, настолько же красивую, он бы так просто ее не отпустил. Тем более, если эта женщина встретилась бы ему голой и в лесу.

Поэтому он старательно обходил людские поселения. К моменту, когда он пришел в разум, Альвах обнаружил, что в беспамятстве ушел очень далеко от границы с Прорвой в сторону людских земель. Он не мог понять, почему выбирал этот путь, а не другой. Словно кто-то вел его, направляя в нужное место, как на веревке. Но думать еще и об этом не было никаких сил. Возможно, никакой веревки и не было. Беспорядочные блуждания даже без разума у любившего порядок романа все равно оказались почти строго по прямой – на запад.

Веллия не была протяженной. Пешему можно было пройти из конца в конец за неполных два десятка дней. Бывший Инквизитор миновал несколько селений, не выходя из леса. Он помнил, что если так же идти вперед, не более чем через три дня лесистые холмы бы расступились, открывая равнины и лежавшую в той стороне столицу. А там недалеко до границы Вечного Рома.

Но нужно ли было идти в Ром?

Вечером четвертого дня, продрогший и голодный до обморока Альвах, выкусывая высохшие зерна из-под шелухи надерганных с деревьев шишек, задумался о том, что следовало делать дальше.

Идти теперь ему было некуда. В ранней юности Альвах, как и полагалось единственному наследнику знатного рода, вступил в легион. Однако, не добился в нем сколько-нибудь значимых результатов. Дело было не в недостатке ума или отваги. Просто к тому времени Ром перестал вести завоевательные войны, остановившись на укреплении границ империи и поддержании в них порядка. Проскучав несколько лет в приграничном гарнизоне, Альвах справедливо рассудил, что такая служба может затянуться до старости. И – с благословения гарнизонного духовного отца уехал с его же рекомендательным письмом для того, чтобы присоединиться к защитникам Храма Светлого.

В столичном Роме, куда вернулся Альвах, ему долго не везло. Несмотря на то, что необходимость в защитниках у Храма все возрастала, именно Альвах отчего-то пришелся не по душе приемщику. Пробившись несколько месяцев и так и не получив согласия, молодой легионер решил подойти к службам Храма с другой стороны. И – присоединился к охотникам за нечистью.

Сюда принимали всех желающих, у кого был хоть сколько-нибудь значимый военный опыт. Несмотря на то, что Прорва была отгорожена от мира смертных холмами и высоким забором, которые охранялись день и ночь, в самом мире хватало порождений Лии. Они оставались со времен войн Светлого и Темной и постоянно плодились. Охотники за нечистью гибли десятками, гоняясь за тварями. Но те, кто выживал, снискали почет и уважение, находясь под протекторатом Храма.

Марку Альваху повезло. Он не погиб, раз за разом выходя живым из, порой, смертельно опасных передряг. В одной такой он едва не остался без лица, когда его отряд наткнулся на гнездо Когтистого Ужаса. В другой, пролежав почти четыре восхода, вплетенным в гнойную тину болотной гидры, едва сам не превратился в гной и не пошел на корм ее выводку. Тогда же, в болоте, он получил дурную болезнь нутра, что заставляла его простужаться от самых малых холодов и по осенней слякоти кашлять кровью. Но, в конце концов, эти испытания оказались не напрасны. По прошествии некоторого времени он вновь подал заявку на вступление в ряды защитников Храма. Приемщик к тому времени сменился. И – взор Лея смягчился к своему верному и настойчивому слуге. Двери Храма перед ним раскрылись.

К этому времени Альвах остался без отца. Мать и трех сестер еще до того, как он вошел в возраст юности, унесла красная лихорадка. Молодой подручный Инквизитора третьей степени оказался владельцем не большого, но и не малого поместья в дальнем пригороде Вечного Рома.

Альвах не думал долго. Прожив четверть столетия, он еще не помышлял о семье. Покупатель на его дом, поля и сады нашелся быстро, и торговался недолго. Вскоре деньги и владение сменили хозяев.

Получив золото, молодой помощник Инквизитора распорядился ими неожиданно разумно. Отыскав лучшего мага Вечного Рома, он отнес большую часть денег ему. Мужи-маги не владели способностью излечивать тела – это было в ведении жен, когда те еще могли рождаться с даром. Но лучший маг Рома владел другой способностью – нагревать кристаллы из лечебных солей, которые с немыслимыми сложностями были доставлены ему из-за большой воды. Сидевший между ними Альвах часами терпеливо вдыхал горькие, вонючие испарения кристаллов – и, с благословения Светлого, после долгих хождений избавился от кровавого кашля.

Вторую часть, меньшую, но довольно весомую, он потратил с еще большей пользой. Храм Светлого получил неожиданно щедрое пожертвование – и верность его скромного слуги не осталась незамеченной. Поднахватавшийся за своим наставником Альвах вскоре сам стал Инквизитором третьей, а после выказанного должностного рвения – и второй степени. Это была высочайшая ступень для человека недуховного сана, но на пока Альвах ограничился ею. Ему нравилось его новое положение, нравился выказываемый ему почет, и трепет, что испытывали перед его внушительной фигурой прочие смертные. Он не был законом, что мог карать и миловать – но был рукой этого закона. Отдаваясь служению Храму, он взамен взял от Храма все, что тот только мог ему дать.

Не посвященные в сан Инквизиторы, все же, должны были вести достойный воинов Светлого образ жизни. Марк Альвах добросовестно следовал всем накладываемым обетам, за исключением одного – целомудрия. Кровь мужчины, рожденного в день Великого Солнцестояния, бежала по жилам быстрее, чем у прочих мужей, и Альвах считал это достаточным оправданием для потакания своей единственной слабости. Во всем прочем он был неприхотлив, и даже жил в келье при храме, так и не озаботившись, чтобы заняться устроительством собственного родового гнезда, как полагалось любому достойному роману, который уже достиг того, чего только мог, и постепенно подходил к середине жизни.

Вот почему у него теперь не было дома или даже просто комнаты, куда можно было бы вернуться. Впрочем, в той самой келье, которая все еще оставалась за ним, в каменной кладке под полом был тайник, а в тайнике – то, что господин Инквизитор откладывал с каждого жалования. Этого наверняка не хватило бы для оплаты услуг даже мага первой степени, не то, что такого, на которого Альвах спустил половину золота за дом. Но на консультацию у магов в Библиотеке должно хватить. Это была единственная возможность узнать о природе того проклятия, которое наложила на него горгона. И способах избавления от него.

Альвах не знал, как проберется в кельи монастыря, в который разрешено было входить только мужчинам, в таком виде. Но спрятанные там деньги были единственной целью, которая оставалась у вчерашнего господина Инквизитора.

Еще можно было упасть на меч. Не зря ведь полуослепленный безумием роман столько времени волок его за собой.

И после смерти угодить в царство Лии. Ведь Лей отвергал самоубийц.

Доев шишки и побросав их шелуху в огонь, Альвах решил, что еще успеется. Самоубийство предполагало конец всему. Но Альваху - до сих пор, очень нравилось жить.

Это было накануне. А ночью случился сон – сон о прошлой жизни, который закончился кошмаром.

… Альвах подкинул в костер горсть заготовленных сучьев. Ему повезло – после ранних заморозков, на земли Веллии пришла осенняя оттепель. Так бывало перед зимой. Роман не сомневался – еще день-два, и тогда его не спасет даже подаренное ведьмой лошадиное здоровье.

Нужно было где-то раздобыть одежду. Женскую одежду, добавил про себя бывший Инквизитор и, поморщившись, сплюнул.

Тело, в котором он оказался заперт, раздражало его до крайности, до исступления. Оно было красивым – для женщины. И, должно быть, жена какого-нибудь богатого вельможи, которого могла подцепить на свои прелести такая красотка, была бы всем довольна.

Бывший легионер, бывший охотник за нечистью и бывший Инквизитор второй степени доволен не был. С трудом обуздав охватывавшую его злость из-за колыхавшихся при всяком движении грудей и лезших в лицо волос, он, в конце концов, перевязал и те, и другие надранными с деревьев подкорными волокнами. Волосы он хотел отрезать вообще, но, после раздумий, оставил. Куцая женщина могла привлечь даже больше внимания, чем женщина без одежды.

Разобравшись с грехом пополам с этим, Альвах перенес внимание на другое. Злобно выругав ведьму уже не за то, что был проклят в женщину, а за то, что он стал такой коротконогой женщиной, которая на один обычный мужской шаг делала своих три и утомлялась от долгих переходов до ломоты в костях, роман занялся единственным и последним, что оставалось у него от прошлой жизни – мечом.