Лев Куббель - Страна золота - века, культуры, государства

• Название: Страна золота - века, культуры, государства
• Автор: Лев Куббель
• Жанр: История

---

То же самое можно, видимо, сказать и о характере суверенитета Мали над западными владениями: дело, скорее всего, ограничивалось признанием некоего морального авторитета и даннической зависимостью. Но ведь так обстояло дело во всех крупных политических образованиях Судана, и Западного и Центрального, в средние века.

Но каким бы огромным подспорьем для дряхлеющего Мали ни служили западные земли, остановить начавшуюся агонию некогда великой державы Кейта они уже не могли, хоть и замедляли ее. Уж слишком изменилось соотношение сил в Западном Судане, особенно со второй половины XV в. Набеги моси и сонгаев учащались. Оказывать им сопротивление не было сил. И в 1493 г. Мали, по сути дела, спас от набега моси другой враг — все тот же сонгайский сонни Али. Столкнувшись во время похода с сонгаями, моси потерпели жестокое поражение и были обращены в паническое бегство.

Мандингам приходилось искать союзников. В Западной Африке это было бесполезно: здесь в тот момент не было силы, которая посмела бы противостоять победоносным армиям сонни Али и его соратников. Сонгайская держава уверенно шла к зениту могущества. И в Ниани, видимо, не без интереса присматривались к тому, как внедрялись на побережье Гвинейского залива португальцы. Со своей стороны и португальцы не прочь были завязать непосредственные сношения с таким могущественным государем, каким представлялся им по рассказам прибрежных жителей манден-манса.

И вот в 1481 г. португальский король Жуан II отправляет посольство к «королю Мандиманса» (к этому времени название «Мали» все чаще вытесняется старинным «Мандинг», или «Мандинга»), Об этом посольстве мы знаем по рассказу португальского чиновника Жуана де Барруша, который в 30-х годах XVI в. был королевским уполномоченным в главной португальской фактории на берегу Гвинейского залива — Сан-Жоржи-да-Мина. Эта фактория, которую чаще называли просто Эльминой, находилась в районе современного города Аккра — столицы Республики Гана.

Послы благополучно прибыли к «королю» по имени «Ма-хамед бен Манзугул» (т.е. Мухаммед, сын мансы Уле). Этот государь выразил послам свое удивление по поводу такой неслыханной вещи, как посольство христианского короля. Держался манса весьма независимо и всячески старался показать и древность своей династии, и ее могущество: по его словам, до него царствовали 4404 государя из этой династии! Помощи у португальцев он не просил: по-видимому, к этому времени уже становилось ясно, что столкновение между моси и сонгаями неизбежно, а для Мали это на какое-то время означало передышку.

Но зато, когда в 30-е годы XVI в. скотоводы-фульбе и родственные им земледельцы-тукулеры двинулись вверх по Сенегалу в Бамбук и при этом вытеснили, а частично и истребили мандингское население, жившее вдоль реки Фале-ме, манса Мамаду (Мухаммед), внук того мансы Мухаммеда, который впервые принял в своей столице португальское посольство, сам отрядил к Баррушу в Эльмину своих посланцев за помощью.

С ответной миссией Барруш отправил одного из своих подчиненных — некоего Перу Фернандиша. Тот прибыл к ма-лийскому двору; во время переговоров выяснилось, что в Ниани помнят о предыдущем посольстве. Мандинги даже выразили удовлетворение по случаю возобновления наметившихся когда-то связей. Конечно же, реальную военную помощь против фульбе португальцы были не в состоянии оказать, но к этому времени, как и в прошлый раз, обстановка на западных окраинах Мали немного разрядилась сама собой. В 1535 г. тукулеры и фульбе ушли за Фале-ме, и нашествие прекратилось.

Но весь XVI в. продолжались опустошительные походы на Мали сонгайских царей. Эти походы сопровождались жестоким разорением страны (вспомните рассказ Льва Африканского!) и угоном в рабство многочисленного полона. Единственной передышкой было время между 1509 и 1545 гг. Обстановка в этот период была настолько спокойной, что мандинги даже могли себе позволить предоставлять убежище свергнутым сонгайским правителям и претендентам на престол. Но зато с 1545 г. страна подверглась нескольким нашествиям подряд. Не раз сонгаи брали столицу и разоряли ее. А в 1558 г. победитель, аския Дауд, даже женился на дочери царя Мали и тем закрепил свои права на мандинг-ский престол. Ведь хотя власть в Мали и передавалась от брата к брату или от отца к сыну, но родство по матери и здесь сохраняло важное значение. И даже такого благочестивого мусульманина, как Муса I, именовали «Канку Муса», по имени его матери — старинный обычай оказался сильнее норм мусульманского права, для которого счет родства по материнской линии просто немыслим.

К концу XVI в. некогда грозное Мали уже окончательно превратилось в третьестепенное княжество. Не могло ему принести пользы и нашествие марокканцев, разгромивших Сонгайскую державу: не было сил для того, чтобы воспользоваться благоприятной обстановкой. Правда, манса Мамаду III попытался было завладеть частью «сонгайского наследства» и даже на очень краткое время занял Дженне. Но возвратились ушедшие было на восток марокканские войска, и мансе пришлось со всею возможной поспешностью удалиться восвояси. В 1598 г. тот же Мамаду попробовал, на сей раз в союзе с фульбским правителем Масины, овладеть районом Томбукту — и снова неудачно. И, наконец, год спустя, в 1599 г. марокканский гарнизон Дженне, подкрепленный стрелками из Томбукту, нанес мандингскому войску жесточайшее поражение в окрестностях Дженне.

Так плачевно завершались последние попытки возродить великодержавную политику династии Кейта. Причиной неудачи, не говоря уже о неблагоприятной общей обстановке в Западном Судане, было в немалой степени то же самое обстоятельство, которое в предшествовавшие столетия вызвало фактический распад Мали на множество мелких независимых владений. Из трех наместников главных областей только один откликнулся на требование мансы явиться к нему с войсками. Двое остальных даже не сочли нужным вообще ответить на это обращение правителя. Раздробление бывшей великой западносуданской державы завершилось Когда в 1644 г. автор «Истории Судана» совершал поездку по области Кала в междуречье Нигера и Бани ниже области Масина, малийское владычество в этом районе, вплотную примыкающем к Дженне, было уже не более чем воспоминанием. В Масине вовсю хозяйничали фульбе, а бывшие мандингские владения к западу и югу от Дженне «затопила» волна анимистов — народ бамана. Вообще же быстрый рост могущества этого народа — ему предстояло к концу XVII в. создать сильные политические образования вокруг города Сегу на Нигере и в области Каарта дальше к западу — был как бы косвенным результатом разгрома мандингов сначала фульбе, а потом марокканцами в 1599 г. Собственно, эти княжества бамана продолжили традиции политической организации, некогда заложенные мандингами в XIII— XIV вв., пусть и на иной этнической основе, и в иной общеисторической обстановке.

Само же Мали оказалось сведено к древнему Мандингу, откуда оно в свое время начиналось, и нескольким небольшим владениям к западу и юго-западу от него: Габу, Кита, Диома, Кьюмаванья. Но непосредственно в руках правителей клана Кейта от некогда огромной державы остался только район селения Кангаба, или Каба, на левом берегу Нигера, близ нынешней малийско-гвинейской границы. И здесь их крохотное княжество просуществовало до начала нашего столетия.

Сонгайская держава

Наследники Мали

К середине XV в. в Западном Судане существовало несколько более или менее независимых княжеств. Пришло в упадок могущество Мали, территория его сократилась. В северо-западной части бывших мандингских владений сложилось довольно сильное и воинственное княжество сонинкского клана Дьявара. В прибрежных областях на западе множество мелких мандингских правителей признавали, правда номинальное, верховенство манден-мансы, сидевшего в Ниани, но это были уже именно остатки былого величия. Тем более что туареги подчинили себе важнейшие узловые пункты на западном транссахарском пути — Валату и Томбукту, а Дженне, огражденный от любого противника бесчисленными протоками внутренней дельты Нигера, давно уже существовал вполне независимо. Об этом времени автор «Истории Судана» так писал 200 лет спустя: «Каждый на своем клочке земли со своим отрядом считал себя государем...». Но уже выявился и новый претендент на гегемонию в Судане, на то, чтобы вновь объединить под единой властью его центральные районы, — будущая великая Сонгайская держава со столицей в Гао.

С названиями всех только что упомянутых городов мы неоднократно уже сталкивались на страницах этой книги. На протяжении веков оставались они важнейшими пунктами обмена между Западной и Северной Африкой и все время служили как бы опорными точками целой сети торговых маршрутов. В средние века, так же, впрочем, как и много позднее, по всему пространству Западного Судана существовало множество местных рынков. Каждый из них обслуживал селения в радиусе примерно 20 км от него — так, чтобы можно было за один день добраться до рынка и вернуться домой. Между такими локальными рынками почти не существовало связи, потому что натуральное хозяйство тысяч замкнутых общин не испытывало надобности в широком обмене продуктами (тем более что продукты-то эти были одни и те же в подавляющем большинстве таких мелких коллективов), а ремесленники, входившие в состав общин, могли их обеспечить всеми необходимыми в повседневной жизни изделиями. Региональные же рынки — такие, как древний Джен-не, — были скорее исключением, и ориентированы они были на обмен между земледельцами и скотоводами, т.е. разными типами хозяйства, в первую очередь.