Орсон Скотт Кард - Тень Эндера

• Название: Тень Эндера
• Автор: Орсон Скотт Кард
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09897-8

История Боевой школы – это не только история тяжелой борьбы и победы Эндера Виггина. В этой школе не было заурядных учеников, туда отбирали лучших из лучших. И шансов попасть в военную элиту человечества было немного даже у очень выдающихся детей Земли. У малыша Боба, уличного бродяги из Роттердама, шансов не было вовсе. Но судьба сделала для него исключение и подарила ему возможность совершить во имя человечества подвиг едва ли менее великий, чем совершил его друг, хотя и не такой заметный в тени Эндера.

---

– Я помню, все беспокоились о чем-то. Потому-то я и вылез из кровати. Всем детям угрожала опасность.

– Всем детям?

– Таким же малышам, как я. И взрослым людям тоже. Некоторые из взрослых входили к нам, смотрели на нас и начинали плакать.

– Почему?

– Что-то плохое случилось. Я чувствовал, что приближается беда, знал, что с нами, с теми, кто лежит в кроватках, произойдет что-то очень плохое. Поэтому я выбрался. Но я не был первым. Не знаю, что случилось с остальными. Я слышал, как кричат взрослые, очень расстроенные видом пустых кроваток. Я спрятался. Меня не заметили. Может, остальных нашли, а может, и нет. Все, что я увидел, когда вылез, – это пустые кроватки и темная комната, на двери которой висела светящаяся табличка с надписью «Выход».

– Ты что, уже умел читать? – скептически уточнила сестра Карлотта.

– Конечно нет, – ответил Боб. – Но это были первые увиденные мной буквы, я не мог их забыть. И, научившись читать, я понял, что они означают.

– Значит, ты был один, кроватки пусты, а комната темная?

– Потом взрослые вернулись. Я слышал, как они говорят. Однако большей части слов не понимал. Я снова спрятался. В следующий раз, когда вылез, в комнатах не было даже кроватей. Вместо них стояли столы и шкафы. Офис. Нет, тогда я не знал, что такое офис, но теперь знаю и понимаю, во что превратились те комнаты. Люди приходили туда днем и работали. Сначала их было мало, но потом мое убежище перестало меня устраивать – труднее всего приходилось в часы, когда люди работали. Кроме того, мне очень хотелось есть.

– И где же ты прятался?

– Да ладно вам, вы же и сами знаете.

– Знала бы – не спрашивала.

– Вы ведь заметили выражение моего лица, когда вы показали мне туалет.

– Ты прятался в туалете?

– Да, в водяном бачке. Еле поднял крышку. Внутри было не особо уютно. Кроме того, я не знал, зачем эта штуковина нужна. Но люди стали пользоваться туалетом, уровень воды то падал, то поднимался, какие-то железные детали двигались и пугали меня. Кроме того, я уже говорил, что очень проголодался. Воды для питья – хоть отбавляй, но ведь мне самому приходилось туда писать. Мой подгузник промок и свалился с меня. Я был совсем голый.

– Боб, ты хоть понимаешь, что говоришь? Ты утверждаешь, что все это происходило с тобой, когда тебе и года еще не было?

– Это вы говорите, сколько мне было, а не я, – ответил Боб. – Я тогда о годах ничего не знал. Вы сказали: вспоминай. Чем больше я рассказываю, тем больше вспоминаю. Но если вы мне не верите…

– Я только… Нет, я тебе верю. Но кто были эти другие дети? Что за место, где ты жил, – «место, где чисто»? Кем были эти взрослые? Почему они куда-то унесли детей? Ясно, что там происходило что-то противозаконное.

– Возможно, – согласился Боб. – Так или иначе, я был рад выбраться из того туалета.

– Но ты был совсем голым, как ты сам только что сказал. И ты что, просто взял и вышел на улицу?

– Нет, меня нашли. Я открыл дверь туалета, и какой-то взрослый заметил меня.

– И что дальше?

– Он взял меня домой. Вот откуда у меня появилась одежда. То, что я тогда называл одеждой.

– Ты уже говорил?

– Немного.

– Значит, этот взрослый отнес тебя к себе домой и купил тебе одежду?

– Я думаю, это был уборщик. Теперь я уже кое-что знаю о профессиях и думаю, что тот взрослый был уборщиком. Работал он по ночам, а мундира охранника у него не было.

– И что же случилось дальше?

– Тогда я впервые узнал, что есть вещи законные, а есть незаконные. Он не мог держать ребенка, это было противозаконно. Я слышал, как он кричал на ту женщину. Они спорили обо мне, я многого не понял, но под конец он сдался, проиграл, а она выиграла, так что мне пришлось уйти, что я и сделал.

– Он просто выбросил тебя на улицу?

– Нет, я сам ушел. Теперь я думаю, что он хотел отдать меня кому-то еще, но я испугался и сбежал. Меня одели, накормили. Он был хорошим человеком. Надеюсь, у него не было из-за меня неприятностей.

– Тогда-то ты и стал жить на улице?

– Вроде бы так. Сначала мне повезло: я нашел два места, где меня подкармливали. Но всякий раз другие мальчишки – постарше – узнавали об этом, являлись туда, начинали тоже клянчить… Они кричали и шумели, и либо меня вовсе переставали кормить, либо старшие не пускали меня есть, отбирали у меня еду. Я очень боялся их. Однажды один мальчишка увидел, что я ем, и страшно разозлился. Он даже засунул мне в горло палку, заставив выблевать все съеденное прямо на мостовую. Потом попытался было съесть это, но не смог, его тоже вырвало. Это было самое страшное время. Я все время прятался. Прятался. Все время.

– И голодал?

– И наблюдал. Что-то ел. Иногда. Я ведь не умер.

– Верно, не умер.

– Но я видел многих умерших. Очень много мертвых детей. Больших и маленьких. И все время думал: а нет ли среди них тех – из «места, где было чисто»?

– Ты узнал кого-нибудь?

– Нет. Да и непохоже было, что они когда-либо жили там, где может быть чисто. И все они выглядели очень голодными.

– Боб, спасибо, что ты мне все это рассказал.

– Ну, вы же спросили.

– Но ты же понимаешь, что ты – такой малыш – не мог протянуть в таких условиях целых три года? Это просто невозможно.

– И что это значит? Что я умер?

– Я только… Я хотела сказать, что, должно быть, Бог хранил тебя.

– Ага. Возможно. Но почему же Он не позаботился о других умерших детях?

– Он прижал их к своему сердцу и возлюбил.

– А чего ж Он тогда меня не возлюбил?

– Нет, тебя Он тоже любит, просто…

– Раз уж Он так тщательно следил за мной, мог бы время от времени подкидывать кусочек-другой.

– Он привел меня к тебе. Наверное, у Него на тебя большие планы. Ты о них можешь и не знать, но Бог помог тебе выжить, значит Он ждет от тебя чего-то большого.

Боб уставал от разговоров на подобные темы. Сестра Карлотта выглядела такой счастливой, когда говорила о Боге, а он пока вообще ничего о Боге не знал, даже не знал, кто это такой. А она приписывала Богу каждое хорошее событие, зато когда случалось что-то плохое, она либо вообще не вспоминала о Боге, либо находила объяснение, согласно которому это плохое в конце концов оборачивалось хорошим. Но Бобу казалось, что умершие дети предпочли бы остаться живыми и сытыми. Уж если Бог их так любил и к тому же мог осуществлять все свои желания, почему Он не сотворил для этих малышей чуть больше еды?

И наоборот, если Ему так уж хотелось, чтобы они умерли, почему Он не уморил их быстрее? Почему вообще дал им возможность родиться? К чему им было переносить все эти муки, к чему думать о том, как и чем продлить себе жизнь, раз он все равно собирался вскоре вобрать их в свое сердце? С точки зрения Боба, во всем этом не было никакого смысла. И чем больше сестра Карлотта старалась разъяснить этот смысл, тем меньше он его понимал. Если уж кто-то берется отвечать за все на свете, он должен быть честен и справедлив, а ежели он несправедлив, то почему сестра Карлотта так радуется тому, что именно он за все отвечает?

Но когда Боб попытался высказать эти свои мысли сестре Карлотте, она жутко расстроилась и стала еще больше говорить о Боге, пользуясь словами, которых Боб вообще не понимал. Вот он и решил: пусть она говорит что угодно, спорить с ней бесполезно.

А вот читать было интересно. И считать тоже. Это он любил. Получив бумагу и карандаш, он писал что хотел. Это было увлекательное занятие.

И еще карты. Не то чтобы сестра Карлотта собиралась учить Боба картам, просто на стенах висело несколько штук, и странные очертания разноцветных пятен на них буквально завораживали его. Боб часто подходил к ним, читал написанные мелким шрифтом слова – и однажды наткнулся на знакомое название реки – Маас.

Тут он понял, что голубые линии – это реки, а еще более обширные синие пятна – это такие места, где воды больше, чем в реках. А еще чуть позже Боб осознал, что некоторые названия на карте звучат так же, как названия улиц, которые он видел на указателях, и тогда он догадался, что перед ним карта Роттердама. Все стало понятным, все обрело свои места. Это был Роттердам, такой, каким его увидела бы птица, если бы дома стали невидимы, а улицы опустели. Он даже отыскал место, где находилось его «гнездо», а потом док, где умерла Проныра. И много всяких других мест нашел.

Когда же сестра Карлотта обнаружила, что Боб понимает карту, то жутко разволновалась. Она показала ему другие карты, на которых Роттердам был изображен в виде небольшого пятнышка, от которого отходили какие-то линии, или в виде точки, а то его и вовсе не было видно, хотя Боб знал, что город должен был находиться примерно вот здесь. Бобу было очень трудно понять, что мир так огромен и что в нем живет такое множество людей.

Потом сестра Карлотта снова подвела его к карте Роттердама и попыталась выяснить, где расположены те места, которые были ему знакомы в самые далекие дни его детства.

Но это было не так легко, ведь на карте-то все выглядело по-другому. У Боба ушло много времени, чтобы определить места, где его некогда подкармливали. Он указал их Карлотте, и та отметила на карте их положение. И вдруг Боб заметил, что все эти точки находятся в одном районе, причем вытягиваются в линию, в тропу, ведущую оттуда, где он некогда нашел Проныру, обратно во времени туда, где…