Роберт Келси - Код уверенности. Почему умные люди бывают не уверены в себе и как это исправить

• Название: Код уверенности. Почему умные люди бывают не уверены в себе и как это исправить
• Автор: Роберт Келси
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78858-3

Миллионам людей не хватает уверенности, чтобы полностью раскрыть свой потенциал и достичь успеха в карьере и личной жизни. В своей книге, основанной на многочисленных исследованиях и личном опыте, Роберт Келси расскажет, что такое уверенность и как ее можно достичь, а также какие мифы и препятствия заставляют нас терять веру в себя. Вы справитесь со своим страхом, тревогой и стрессом, научитесь легко налаживать отношения с окружающими и достигнете высот в карьере и личной жизни, о которых раньше могли только мечтать.

---

В моей жизни свою роль сыграли и родители, и другой ребенок в семье, и учителя. На первый взгляд меня воспитывали, как и всех остальных детей. Мы жили на обычной для 1960-х тупиковой улице на краю «поселения» (если точнее, ряда жилых массивов) в скучном спальном районе Эссекса. Мои родители ничем не отличались от других взрослых из нашего района: две машины, два источника дохода, два ребенка. Таким образом, они жили вполне благополучно, дав продолжение поколению из Ист-Энда, разрушенного бомбардировками. И все же моя семья не была единым целым. Отец души не чаял в сестре, она была его любимицей и находилась в более выгодном положении, из-за чего мой статус определялся как «надоедливый братишка».

Как мы увидим далее, подобный статус порождает неуверенность в себе и соответствующие «сценарии» жизни. Безусловно, сценарий моей жизни был написан даже раньше, поскольку мать пыталась защитить меня, не позволяя отцу и сестре пренебрегать мной, тем самым еще сильнее отдаляя нас друг от друга. Между нами пролегла пропасть, как будто семья раскололась и отец с сестрой переехали на другую тупиковую улицу, затерявшись среди других жилых массивов.

Однако они вернулись в том же году. Все возвратилось на круги своя, и сценарий (который временно назывался «неуправляемый сорванец») стал прежним, хотя теперь мои преступления стали распространяться и на сторонние взаимоотношения. Напористые друзья сестры, старавшиеся снискать ее расположение, и даже мои школьные сверстники брали пример с членов нашей семьи, копируя происходящие процессы, так что моя неуверенность только росла. И к тринадцати годам неверие в собственные силы прочно укоренилось во мне: настолько прочно, что я так и не усвоил правил поведения в обществе. По сути, постоянно пересекал границы социальных норм – очень медленно реагировал и не понимал, почему так происходит. Что бы я ни делал, что бы ни говорил, все было не к месту, и каждый промах усиливал мою неуверенность в себе.

УКРЕПЛЕНИЕ НЕУВЕРЕННОСТИ В СЕБЕ

Место, где я жил, также являлось своеобразным барьером. Наш дом располагался на тупиковой улице, оторванной от жилых кварталов, где множество обычных детей радостно играли вместе. Я неизменно оставался в стороне от ребят. Чувствовал себя изгоем, белой вороной. Следствием явилось антисоциальное поведение: надеясь кому-то понравиться, я воровал товары в магазине, хулиганил. Вскоре местные жители стали меня презирать, а я пытался обороняться, грубил, все сильнее отдаляясь.

Между тем ключевой фигурой в сложившейся ситуации оставался мой отец, который явно демонстрировал, что не желает меня признавать. Возможно, слепо любить старшего ребенка, особенно дочь, – черта, которая неизбежно проявляется у людей, не имевших братьев или сестер, выросших в суровых условиях, проведя первые пять лет жизни в полной заброшенности. Поэтому подобное поведение можно простить. Вероятно, отцу было досадно, что мое детство протекало намного благополучнее, или, может быть, он придерживался устаревших (даже для 1970-х годов) взглядов относительно дисциплины и воспитания мальчиков. Какова бы ни была причина, сравнивая то, как отец обращался с сестрой и со мной, я вижу с его стороны полное безразличие, которое приводило в недоумение, вызывало подозрение и, конечно, убивало уверенность в себе.

Что касается учителей – им следовало глубже владеть знаниями. В нашем поселении всего было в достатке, но было сложно потому, что мне больше нравился творческий поиск, нежели традиционное образование. Однако его не могли дать некомпетентные учителя, более того, их уроки, казалось, предназначались только послушным девочкам.

Я был отстающим учеником, и мое поведение было соответствующим. Учителя недолюбливали меня (все они были местные, и поэтому разделяли взгляды жителей поселения), причем до такой степени, что незаслуженно обвиняли в очень серьезных проделках, к которым я не имел никакого отношения, и это сказывалось на моей самооценке.

ПОЖИЗНЕННОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как бы то ни было, вряд ли грустная история детства может выступать в качестве оправдания неуверенности в себе, ломающей целую жизнь. Вероятно, в моем рассказе проскальзывает жалкое самооправдание полного провала: взрослый человек живет по сценариям детства и не способен выйти за их рамки. Он приговорен к наказанию и теперь навсегда останется маленьким мальчиком, пойманным в ловушку, в мире, где его никто не понимает и не любит. Где царит жестокое обращение, насилие, война или бедность.

Но следование нормам характерно для большинства британцев и жителей других развивающихся стран. А неуверенность в себе распространена не меньше, чем сопряженные с бедностью грязь и лишения. Ведь мы все должны быть счастливыми и воспитанными, правда? А если что-то не так – что ж, это наша вина, которая подчеркивает разницу между теми, кто уверен, и теми, кто не уверен в себе. Кроме того, к смятению и робости присоединяются чувство вины, неопределенность и оторванность.

В то время как уверенные в себе люди добиваются блестящих успехов, неуверенные барахтаются в море нерешительности, и зачастую в наших невзгодах нас винят те самые люди, которые украли нашу уверенность в себе. Мы хотим добиться понимания, а они отделываются плоскими фразами типа «не бери в голову», «не унывай», «ты и не представляешь, насколько счастлив», которые с каждым разом все сильнее и сильнее раздувают ненависть к прочно утвердившейся и процветающей неуверенности в себе. Одни постоянно получают подтверждение уверенности в себе, а другим приходится молча страдать – они находятся во власти сомнений, которые скрываются под маской тактики уклонения, охватывающей целый ряд нерешительных поступков.

Человек может стать зубрилой или приносить жертвы ради других и существовать лишь на радость окружающим. Или может бунтовать, притворяясь, что его ничего не волнует, – как бы то ни было, данные ответные жесты все-таки лучше. Раздражение, депрессия, ожесточенность, неадекватное поведение – все это может скрывать глубоко таящиеся сомнения. Безусловно, если сравнивать уверенных и неуверенных в себе, последние в большей степени подвержены беспокойству и стрессу и переносят более серьезные виды психических расстройств. У таких людей наблюдается склонность к разводу (или они вовсе не связывают себя узами брака), их чаще увольняют, исключают из учебных заведений, обвиняют в преступлениях. Они нередко разоряются, попадают в зависимость от наркотиков, алкоголя, имеют проблемы с весом, а потому более подвержены заболеваниям сердца, имеют никотиновую зависимость (вследствие чего подвержены заболеванию раком), попадают в крупные аварии, совершают самоубийство. Неуверенные в себе живут куда хуже, просто отвратительно, подобно животным, и их средняя продолжительность жизни ниже. Между тем им приходится жить с мучительным комплексом, который по неизвестной причине является их собственной виной, и поделом.

Неуверенность в себе – это пожизненный (а иногда даже смертный) приговор, и кажется, что кричащие, но дающие освобождение принципы уверенности в себе не помогут от нее избавиться.

ПОВТОРНОЕ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ СЦЕНАРИЕВ ДЕТСТВА

Однако надежда есть. Как было сказано выше, уверенность в себе не дается от рождения. Мы можем измениться, но прежде необходимо осознать свое состояние. Мой собственный пример иллюстрирует, что особенности отношений в детстве возводят стену между уверенными и неуверенными в себе людьми. Уверенность (или ее отсутствие) развивается из ролей, которые разыгрываются между родителями и ребенком, братьями и сестрами или сверстниками, учителями и учеником. Этот ранний опыт общения служит фоном для дальнейших отношений и почти всего остального.

«Чуть ли не во всем, что касается психологии взрослого, например, в манере общения с друзьями, в выборе того или иного человека для любовных отношений, в наших способностях и интересах на работе, наше детство отражается каждый день, каждую секунду», – пишет Оливер Джеймс в своей широко признанной книге «They F * * * You Up» (2002) о том, как выжить в семье.

Мы переживаем события детства снова и снова, играя ту же роль, находя тех же персонажей, заставляя их (и себя) воспроизводить те же ответные действия, поэтому Джеймс, описывая ранние ролевые игры, говорит о «сценариях». Кажется, будто нас навсегда поглотил стремительный вихрь знакомых реакций, которые будут повторяться до тех пор, пока все текущие взаимоотношения не выстроятся в один ряд с прежними. Всему виной наши сценарии.

Я боюсь, что меня не примут, стесняюсь противоположного пола, выбираю линию защитного поведения при общении с авторитетными лицами и часто в мягком упреке (или даже в совете) усматриваю беспощадную критику – все это родом из детства, из моих отношений с отцом, сестрой, сверстниками и школьными учителями. Каждому, с кем я вступаю в контакт, отводится одна из центральных ролей, которая рано или поздно будет исполнена.