Павел Кренев - Девятый

• Название: Девятый
• Автор: Павел Кренев
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4329-0043-2

---

На этом чердаке голубей не было.

Снайпер пошел в торцевую часть чердака. Там, в углу, он отодвинул от стены пару старых пыльных горбылей, отогнул край примыкающего к стене рубероида и достал спрятанную позавчера ночью винтовку.

С винтовки и прицела он снял мягкой тряпочкой пыль. «Ну, славный мой “Сваровский”, поработай!»

Он отогнул ржавые гвозди на чердачной раме, вынул стекло и в образовавшийся проем просунул винтовку. Вгляделся в прицел, ища цель.

Он решил для себя, что убьет сегодня трех человек — вполне хватит, чтобы неплохо заработать, поддержать свою репутацию у румынского вербовщика стрелков и создать шум в городе, возбудить панику, чтобы народ свободно не разгуливал по бульвару.

«Война ведь, чего они разгулялись?!.. Ну где же вы, мишени? Вот он, солдатик... Все ковыряется в своей нескладухе. Сейчас, подожди немножко, — и отдохнешь. Бабушка гуляет... А может, того, кто в коляске? Почему бы и нет? Бабушка уже отжила свое... Вот

цель! Вот она — парочка милуется на скамеечке. Как ты к нему прижалась, девочка... Долюбите друг друга на том свете...»

Солдатик сначала уткнулся простреленной головой в мотор, потом медленно сполз на асфальт.

Когда молодой человек дернулся и вскрикнул, девушка не сразу поняла, что произошло, и нежно погладила то место на его груди, откуда вдруг потекла красная жидкость. Она подняла руку к лицу, закричала, — и ей в голову ударила пуля.

Она ткнулась лицом в грудь парня, откуда хлестала кровь.

«Хорошая работа», — подумал снайпер и спокойно пошел на выход.

А бабушка, проходя мимо влюбленной парочки, отвернулась: ей не хотелось нарушать покой влюбленных. Она ведь и сама была когда-то молодой.

6

23 июня 1992 года в штаб 14-й армии, находящийся в городе Тирасполе, вошел батальон десантников, прибывший с аэродрома Чкаловский, что под Москвой, и рассредоточился по всему зданию. Десантники оттеснили часовых на входе и сами стали контролировать вход и выход военных. Вся операция очень напоминала военный захват штаба армии боевой десантной группой.

В 14 часов того же дня в кабинете командующего был собран весь руководящий состав армии: заместители командующего, начальники родов войск, служб, самостоятельных управлений и отделов.

Вдоль стен через 2—3 метра стояли десантники в голубых беретах и с оружием. Собравшиеся офицеры и генералы смотрели на все это с тревогой и удивлением.

Все сидели, а по большому кабинету вышагивал высокий полковник в полевой десантной форме и выкуривал сигарету за сигаретой, нещадно дымя во все стороны.

В кабинете командующего курить категорически запрещалось — Неткачев не любил табачного дыма.

Сейчас он сидел в своем кресле бледный, потухший и с трудом скрывал, как ему все это не нравится.

В зале висело молчание и ожидание неизвестно чего.

— Здесь есть какая-нибудь пепельница? Неудобно ведь пепел на пол стряхивать. Мы же культурные люди, — сказал вдруг полковник раздраженно.

Сказал спокойно, но таким неожиданно густым басом, будто над притихшей землей прогремел раскатистый гром.

Командующий армией вскочил и побежал в комнату отдыха искать пепельницу. Не нашел, но вернулся не с пустыми руками. Принес баночку от майонеза и вручил ее полковнику.

Как будто сообразив, что ему разрешили говорить, Неткачев выпрямился, вытянул руки по швам и представил полковника.

— Полковник Гусев из Министерства обороны. Командирован сюда, чтобы разобраться с обстановкой и доложить ее президенту страны Борису Николаевичу Ельцину.

Собравшиеся стали переглядываться: чего это генерал, командующий армией, так расшаркивается перед каким-то полковником? Но шила в мешке не утаишь — кто-то что-то слышал, кто-то что-то вспомнил, а кто-то уже с ним встречался на военных перекрестках...

По рядам прошел шепот:

— Это генерал Лебедь, а никакой не полковник Гусев, заместитель командующего ВДВ, специалист по «горячим» точкам.

И многие заулыбались: «А-а, теперь маскарад понятен... Смена приехала...»

Разговор был нелицеприятным, жестким.

Лебедь говорил характерным громовым басом, очень спокойно и четко. Фразы формулировал по-военному лаконично, очень доступно, предельно ясно выражал смысл того, что хотел донести до собравшихся. Будто читал наизусть текст Боевого устава.

— Ставлю задачи, согласованные с Президентом Российской Федерации, — говорил он, сидя в торце стола рядом с командармом Неткачевым.

Голос его гремел по всему кабинету и громовыми раскатами гулял под потолком. Многие офицеры сидели съежившись. Гром этот был непривычен в обычно тихом кабинете Неткачева.

Были сформулированы пять задач, направленных на остановку кровопролития, эвакуацию семей военнослужащих, обеспечение контроля за сохранностью складов с оружием и т.д.

Уже в конце совещания голос «полковника» еще более посуровел.

— Почему практически на территории расположения армии беспрепятственно действуют провокаторы-снайперы? Буквально вчера накануне моего приезда прямо в центре города снайперами убиты три человека. Один из них — наш военнослужащий. Это что, меня так встречают? В качестве издевки? Или всегда у вас тут прямо под носом такая бойня процветает? Кто комендант? Доложить обстановку.

В углу кабинета с места вскочил и сразу же вспотел комендант города Тирасполя полковник Борман. Невысокого роста, лысый, с круглым красным лицом, он очень перетрусил, не выдержал важности момента и начал что-то говорить путанно и неконкретно.

— Мы принимаем меры, товарищ, э-э-э... генерал, извиняюсь полковник. Товарищ полковник, мы наведем порядок в ближайшее время, обязательно это сделаем, товарищ полковник.

«Гусев» поглядел на него с усмешкой:

— Да уж сделайте, сделайте. Эти снайперы сеют панику среди населения. Недалеко до социального взрыва. Люди видят, что мы элементарный вопрос решить не можем — обеспечить мало-мальскую безопасность.

«Гусев» раскурил очередную сигарету, выдохнул огромное облако дыма и отдал приказ:

— Даю вам, полковник, две недели на организацию борьбы со снайперами и на кардинальное решение этого вопроса. — Он помолчал и сурово добавил: — Предлагаю решить этот вопрос надлежащим образом, если дороги вам ваши полковничьи погоны. Садитесь.

Борман надрывно крикнул:

— Есть! — плюхнулся на стул и стал торопливо и тщательно вытирать платком потное и красное свое лицо.

7

Для майора Николая Гайдамакова наступили кошмарные времена.

Все прежние заслуги были забыты. Каждый день с утра до вечера вопросы: «Что сделано? Почему до сих пор стреляет чужой снайпер? Доложи, Гайдамаков, чем ты занимаешься целыми днями?»

И так далее, и так далее.

Начальник особого отдела Шрамко ежедневно в восемь утра вызывал Гайдамакова к себе, подробно расспрашивал о проделанной работе, вечно находил придирки: и то ему не так, и это надо было сделать по-другому.

Через день по вечерам — совещания у начальника штаба дивизии Самохвалова. Тот вообще сильно нервничал: на него крепко давили сверху — из штаба армии. Говорили, что вопрос стоит на контроле у самого командарма. Мол, он сильно озабочен своей репутацией: горожане боятся выходить на улицы и очень не довольны военными, которые не могут навести порядок. Отсюда — жалобы в Москву, грозные звонки из Минобороны...

— Ты, Гайдамаков, видно, думаешь, что синекуру[1] здесь нашел? Зря так думаешь. Не успели наградить — ты и расслабился.

Николай пытался что-то объяснить, как-то защититься.

— Если бы он из одного окна стрелял, я бы давно уже с ним разобрался. А тут весь город у него в распоряжении. Он позиции меняет, сволочь, каждый день — разные. Ну как я его один найду, когда домов тысячи?

Раздосадованный упреками, Гайдамаков на этот раз стал горячиться:

— Где эта хваленая кэгэбэшная и эмвэдэшная агентура? Где сотни этих нахлебников? Почему они не рыщут по чердакам, не помогают нам в поиске? Где, в конце концов, опора правоохранителей на массы? Только на бумаге?

Самохвалов возмущенно вытаращил на Николая и без того выпуклые свои глаза и начал протяжно, с менторскими интонациями, почти по-стариковски выговаривать:

— Ты, товарищ майор, кто у нас? Паникер? Провокатор? Или доблестный советский офицер? Так, как ты, рассуждают только демагоги, уходящие от ответственности. Ишь куда хватил: опора на массы!.. У каждого своя работа, свой участок. Нам бы с тобой за себя ответить.

Он помолчал, хмуро о чем-то размышляя.

— То, о чем ты говоришь, Николай, это твои трудности. Мне результат нужен. Ты думаешь, мои и твои горькие слезы кого-нибудь интересуют в штабе армии? Там об меня ноги вытирают по твоей, Гайдамаков, милости.