Хуан Матеос - Развитие византийской Литургии

• Название: Развитие византийской Литургии
• Автор: Хуан Матеос
• Жанр: Религия

Отец Хуан Матеос — выдающийся западный учёный, католик. Литургист, существенно повлиявший на развитие литургической науки в католическом мире. Известен во всём мире своими фундаментальными исследованиями в области истории богослужения на христианском Востоке.

Работа посвящена теме развития чина византийской литургии.

---

Воспоминая, таким образом, его смерть и Воскресение, мы предлагаем Тебе эти Хлеб и Чашу, благодаря Тебя, ибо Ты позволил нам стоять перед Тобой и священнодействовать Тебе,

(Эпиклезис)

И мы молим Тебя, чтобы Ты послал Духа Своего Святого на приношение Твоей Святой Церкви, и даровал всем причастникам быть едиными, чтобы они могли исполниться Духом Святым для утверждения их веры во истине, что мы можем хватить и прославлять Тебя, через Твоего возлюбленного Сына, Иисуса Христа, через Которого Тебе слава и честь, со Святым Духом, во Святой Твоей Церкви, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.»

Мы видим, что Санктуса ещё не существует, и что Анамнезис-Эпиклезис построены, как единый элемент.

Анафора Златоуста

В Анафоре Златоуста первая часть начинается с рассматривания истории спасения: сотворения, греха, искупления и будущей вечной жизни в Царстве Божием. Как и вся Анафора, эта часть адресована Богу Отцу. Мы также воздаём благодарение за все благодеяния, дарованные нам, и за нынешнюю Литургию, которую Бог благоволит принять из наших рук, хотя у Него в Небесах есть великая Литургию всех ангелов, которые воспевают его триумфальным гимном: «Свят, Свят, Свят…»

В Римском обряде «Свят, Свят, Свят…» приписывается вкупе ангелам и людям; и византийской Литургии он описывается, как песнь ангелов; лишь после Санктуса Церковь присоединяет своей голос к небесному хору. Молитва продолжается рассуждением о любви Божией к человечеству, любви, ради которой он послал Сына Своего чтобы совершить Божественный план спасения, начавшийся непосредственно после первородного греха. Косвенное упоминание Страстей Христовых вводит рассказ о Тайной Вечере и установлении Евхаристии.

Заповедь

Трудно понять, почему заповедь Христа «Сие творите в Мое воспоминание» не упоминается после слов о Чаше. Это единственная анафора, как в Восточных, так и в Западных Церквах, где отсутствуют эти слова. Мы естественно находим её в Литургии свт. Василия.

С другой стороны, наличия заповеди требуют следующие слова Анамнезиса: «Поминающе убо спасительную сию заповедь… и вся яже о нас бывшая… Еще приносим Tи… и просим, и молим, и мили ся деем, низпосли Духа Твоего Святаго…»

Эта заповедь, в единственном числе, не может относиться к двум действиям: «Приимите, ядите», «Приимите, пейте». Кроме того, если бы заповедь относилась к этим словам, её исполнение заключалось бы в принятии хлеба и вина и вкушении их. Так что, если исполнение заповеди, согласно Анамнезису-Эпиклезису, состоит в воспоминании, в приношении даров и просьбе о преложении даров в Тело и Кровь Христовы, то под самой заповедью здесь понимаются именно слова: «Сие творите в Мое воспоминание».

В этой заповеди Спаситель указывает нам воспоминать и творить. Поэтому в Анамнезисе-Эпиклезисе мы находим оба элемента: воспоминание и действие. Воспоминание очевидно; действие состоит в предложении даров и призывании на них Духа Святого.

Анамнезис

Отметим, что в Анамнезисе вспоминаются не только таинства Страсти и Воскресения Христова, но также и Вознесение, седение одесную Отца и второе Пришествие. Таким образом, сюда включено всё таинство нашего спасения, вплоть до воскресения тел; только тогда искупление будет полным, ибо «и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим., 8, 23); это искупление является нашим воскресением, необходимым следствием Христова Воскресения, ибо «Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес … Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших… Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор., 15, 13, 20, 22); но эту жизнь вечную даёт нам именно Евхаристия: «Ядущий Мою плоть и пиющий мою кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин., 6, 54).

Эпиклезис

Ранее в Литургии мы уже встречали некоторые упоминания Эпиклезиса в молитве перед Символом веры (молитва проскомидии, т. е. приготовления Даров): «… и вселитися Духу благодати Твоея Благому в нас, и на предлежащих Дарех сих, и на всех людех Твоих»

В этой молитве о схождении Святого Духа говорится как о будущем событии; в Эпиклезисе священник обращается к Небесному Отцу с прямой просьбой: «Низпосли Духа Твоего Святаго на ны, и на предлежащыя Дары сия. И сотвори убо Хлеб Сей, честное Тело Христа Tвоего. А еже в Чаши Сей, честную Кровь Христа Твоего. Преложив Духом Твоим Святым».

Западное богословие рассматривает как момент пресуществления произнесение Установительных слов. Нет сомнений, что в Римской Мессе это происходит именно так, но необходимо ли, что пресуществление совершается именно через эти слова?

Пресуществление[10] на Тайной Вечери

В первую очередь мы должны рассмотреть вопрос, совершил ли наш Господь пресуществление именно этими установительными словами. Если Он действительно совершил пресуществление словами «Приимите, ядите, это Тело Мое», и хотел, чтобы мы делали то же самое, тогда никаких иных возможностей не остаётся.

В синоптических Евангелиях (Мф. 26, 26–29; Мр. 14, 22–25; Лк. 22, 19–20) равно как и в повествовании ап. Павла в 1 Кор. 11, 23–26, мы находим повторение трёх действий: Христос благословил (или воздал благодарение), преломил, дал. Вокруг этих трёх действий Христа на Тайной вечере построена Евхаристическая часть Литургии.

Благословение заключалось в произнесении молитвы благословения и благодарения, которая, согласно иудейскому обычая, начиналась словами: «Благословен Ты, Господь наш Бог, Царь веков». Этому в нашем каноне соответствует Анафора. Глагол преломил означает преломление хлеба; дал соотносится с Причащением. Так что в каждой Литургии мы находим эти три действия: Канон или Анафора, преломление хлеба, наконец Причащение.

Если бы ранние христиане понимали так, что Господь совершил пресуществление после преломления хлеба, то есть, после слов «Преломил», каждая христианская Литургия имела бы Пресуществление после Преломления, поскольку Евхаристическая Литургия строилась таким образом, чтобы повторять действия Господа на Тайной Вечере. Однако нет ни одной христианской Литургии, ни на Востоке, ни на Западе, где бы Пресуществление Даров было после Преломления. Древняя Церковь считала, что слова «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое», произнесённые после преломления хлеба, когда Он дал хлеб апостолам, относились к раздаче Причастия.

Действительно, это слова очень похожи на любую формулу раздачи Причастия, например, католический священник говорит: «Тело Христово[11]». Самому Христу естественно было сказать «Это Тело Моё».

Это подтверждается Евангелием от Марка, в месте, где говорится о Чаше: «И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая». Невозможно, чтобы Христос использовал эти слова для пресуществления, в то время, как апостолы уже пили из чаши. И даже если мы предположим, что в этой редакции Евангелия последовательность событий была несколько изменена, мы должны всё же признать, что евангелист, редактировавший это место, не считал нужным подчеркнуть для читателей, что слова «Это Кровь Моя» являлись освящающими.

Византийская Литургия, описывая исторические события Тайной вечери, говорит: «В нощь, в нюже предаяшеся, паче же Сам Себе предаяше за мiрский живот, прием хлеб во святыя Свои и пречистыя руки, благодарив и благословив, освятив, преломив, даде святым Своим учеником и апостолом, рек: Приимите, ядите…» В историческом повествовании действие пресуществления помещено перед Преломлением. Таким образом, Литургия прямо утверждает, что освящение происходило на Тайной вечере до Преломления. Это слово, «освятив» (agiasas), было воспринято Литургией свт. Иоанна Златоуста из Анафоры свт. Василия. Мы находим его также во всех Сирийских анафорах.

Помещение пресуществления перед преломлением на Тайной вечери не является исключительно восточной традицией, её можно также встретить и на Западе. Так, Гауденций Бресцийский (пр. 400 г.) в своей второй проповеди на книгу Исход (PL 20, 858—9) говорит: «Когда Он (Христос) предложил ученикам освящённые Хлеб и Вино, он сказал: „Это Тело Моё, Это Кровь Моя“».

Подобную веру мы находим даже в Средние века. Папа Иннокентий III (XII–XIII века) в своём трактате «О Таинстве Святого Алтаря» (De Sacro Altaris Mysterio lib. 4, ch. 6; PL 217, 859), полностью соглашается с теми, кто в ту эпоху полагал, что Христос совершил пресуществление перед преломлением хлеба, ибо, как он говорит, «Невозможно думать, что Он мог раздать (хлеб) до его освящения». Он, однако, оставался при мнении, что словами «Это Тело Моё» Христос выразил формулы для будущих освящений.