Кирилл Маль - Гражданская война в США, 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники)

• Название: Гражданская война в США, 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники)
• Автор: Кирилл Маль
• Издательство: ACT; Харвест
• Жанр: История
• Год: 2002

Эта работа посвящена центральному событию в истории США: войне между северными и южными штатами, происходившей в 1861–1865 гг. В книге достаточно подробно изложен общий ход боевых действий как на суше, так и на море. Но особое внимание уделено в ней появлению новых тактических приемов и развитию военной техники. Под таким углом зрения американская гражданская война анализируется впервые. Книга написана живым языком, хорошо иллюстрирована и рассчитана на самый широкий круг читателей.

---

На этом завершается наш короткий и далеко не полный рассказ о развитии сухопутной тактики в ходе гражданской войны. Мы не случайно остановили его на июне 1864 года и не затрагивали последующих событий. Сражения у Спотсилвейни и при Колд-Харборе, конечно, не были последними в гражданской войне, но, безусловно, стали конечной точкой тактической эволюции, проделанной военным искусством в ходе этого конфликта. В 1864–1865 годах произошло еще немало кровавых битв, но почти все они, с точки зрения тактики были похожи друг на друга. Их всех объединяло широкое использование траншеи как средства обороны, всякий раз подтверждавшее свою огромную эффективность. Несмотря на уроки Фредериксберга, Спотсилвейни, Колд-Харбора, Кенессоу и целого ряда других битв, многие генералы все еще пытались взять позиции окопавшейся пехоты лобовым ударом, за что всякий раз расплачивались их обреченные на гибель солдаты.

Так было, например, в ходе битвы у Франклина, когда генерал конфедератов Джон Белл Худ попытался прорвать траншейную линию, обороняемую втрое уступавшими его войскам по численности солдатами федеральной армии Томаса. Тринадцать раз измотанные боями и голодом серые солдаты бросались по приказу своего командира на укрепления врага и тринадцать раз откатывались назад, оставляя на поле боя тысячи убитых и раненых. В результате армия Худа [431] понесла страшные потери, была морально сломлена и позже, в бою у Нэшвила, стала легкой добычей федералов, окончательно ее разгромивших.

Подобных примеров можно было бы привести немало, но и без них понятно, какой характер приобрел ход боевых действий в самом конце гражданской войны. Окоп, воцарившийся спустя 50 лет на кровавых полях I мировой войны, впервые властно заявил о себе в густых лесах северной Вирджинии и на красных холмах Джорджии. Его явление поставило перед теоретиками и практиками военного искусства важную проблему прорыва укрепленных линий, обороняемых пехотой с нарезным стрелковым оружием.

Гражданская война в США наглядно продемонстрировала, что решить эту проблему обычными средствами, т. е. фронтальными атаками, не удастся и что необходимо принципиально новое радикальное средство. Такое средство было найдено уже в начале следующего века, когда на фронтах I мировой войны появились первые танки. Лишь эти закованные в броню неповоротливые чудовища смогли, наконец, справиться с мощью неприступных траншей. Впрочем, это уже совсем другая история. [432]

Необходимое послесловие

Нам остается теперь подвести некоторые итоги развития сухопутного военного искусства в ходе американской гражданской войны. Из краткого обзора некоторых основных военных событий этого конфликта видно, что в 1861–1865 годах тактика проделала сложную, но вполне закономерную эволюцию. В начале войны, как это нередко случается в истории, обе стороны вступили с багажом устаревших теоретических положений, основанных на опыте наполеоновских войн. Попытки применить их в новых условиях (усовершенствованное стрелковое оружие) оказались безуспешными и привели к тяжелым потерям, что, в свою очередь, вынудило полководцев Севера и Юга искать новые приемы ведения боя, дав мощный толчок развитию тактики. Пройдя через несколько стадий, это развитие привело к своей высшей ступени — окопной войне.

Такая эволюция позволяет определить место американской гражданской войны в истории мирового военного искусства. Она была войной, относившейся к периоду перехода от эпохи Наполеона к эпохе мировых конфликтов 20-го века, и сама стала важным этапом этого перехода. Столкновение между Севером и Югом было наиболее ярким проявлением тенденций развития военного искусства и ясно показало основные направления этого развития. Ни в одной из войн 19-го столетия (до 1860 года) траншеи не играли столь заметную роль, как в гражданской войне в Америке, и военные теоретики [433] Европы могли бы, если бы захотели, воспользоваться ее уроками.

К сожалению, это так и не было сделано, и бесценный опыт Фредериксберга, Чанселорсвилла, Колд-Харбора и Спотсилвейни так и остался невостребованным. Несмотря на то, что гражданская война пользовалась самым пристальным вниманием европейского военного истеблишмента, отправившего в Америку своих наблюдателей, те не сумели увидеть главное и, следовательно, сделать соответствующие выводы.

Конечно, уроки гражданской войны в Америке не прошли для Европы совсем бесследно. Англичане, например, заинтересовались кампанией Джексона в долине Шенандоа весной и летом 1862 года. Им очень понравились действия маленькой подвижной армии, успешно маневрировавшей против численно превосходящих сил противника. В ходе колониальных войн британской армии самой часто приходилось оказываться в таком же положении, и этот эпизод войны Севера и Юга стал обязательным элементом обучения офицеров Ее Величества.

Немецкие, или вернее, прусские военные также сумели найти в великой американской междоусобице полезный для себя опыт. Этим опытом было использование кавалерии для стратегических рейдов по тылам противника: подобные рейды неоднократно предпринимались как южанами (Стюарт, Форест), так и северянами (Шеридан, Плизантон). Внимание на американскую кавалерию обратили и в России, правда, в первую очередь — на ее тактическую работу. Умение вести огонь с седла или в пешем строю, бывшее главной характерной чертой этого рода войск во время гражданской войны, показалось полезным русским генералам, и выработка таких же навыков стала входить в подготовку русской конницы.

Но, несмотря на все это, европейская тактическая мысль не сумела увидеть леса за деревьями, и основной военный итог гражданской войны в СИТА — сила нарезного стрелкового оружия, помноженная на полевые укрепления, и полное бессилие против них сомкнутых порядков — остался ими незамеченным. Результаты этого пренебрежения не замедлили сказаться на практике. Спустя всего 5 лет после окончания гражданской войны прусские генералы повторили ошибку [434] своих коллег из Потомакской армии. В сражении у Гравелота (Сен-При) в ходе франко-прусской войны они бросили в лобовую атаку на обороняемую французами деревню цвет своей армии — 1-ю гвардейскую пехотную дивизию. Наступая в сомкнутом боевом порядке, она несла страшные потери, но все попытки солдат рассыпаться в цепь на корню пресекались офицерами. В конечном итоге деревня была взята (французские войска также не уделили американскому опыту должного внимания и не научились рыть траншеи), но урон среди гвардейцев был столь велик, что победа оказалась пирровой.

Другим примером явного нежелания считаться с новыми реалиями и американским опытом стала русско-турецкая война. К началу этого конфликта русская армия подошла, имея устаревшие организацию и уровень тактической подготовки. Пехотный батальон по-прежнему делился на линейные и стрелковые роты, причем вся огневая работа в бою оставлялась за последними. Основой силой атаки по-прежнему считался штыковой удар, наносимый линейными ротами, построенными в плотные и компактные колонны. Доброй традицией считалось также проведение наступления под музыку полковых оркестров.

Подобная тактическая доктрина а ля Суворов (пуля дура, штык молодец) причудливым образом сочеталась в русской армии с передовым по тем временам стрелковым вооружением. Его основу составляли казнозарядная игольчатая винтовка системы Крнка и еще более продвинутая винтовка системы Бердана под патрон кругового воспламенения. Они обе значительно превосходили по своим тактико-техническим данным английские Энфилды и американские Спрингфилды и могли бы стать в руках обученных солдат грозным оружием. Но пренебрежение к огневой подготовке в русской армии было столь велико, что при дальности стрельбы в 1,5 км прицелы знаменитых берданок были нарезаны лишь на 400 м.

Последствия такого порядка вещей были очень печальны. Так, во время первого штурма Плевны русские двинулись в атаку в сомкнутых боевых порядках, и турки устроили им кровавую баню, стоившую штурмующим ⅔ личного состава [435]

Но этот жестокий урок не пошел российскому генералитету на пользу, и даже Скобелев, один из лучших военачальников русско-турецкой войны, продолжал упрямо придерживаться устаревшей тактики. При проведении атаки на турецкий редут он применял насыщение пехотой узкого участка шириной в 900–1000 м, используя глубокое эшелонирование (примерно так же действовал в сражении при Фредериксберге генерал Бернсайд). Задние эшелоны при этом выдвигались вперед по мере уничтожения первой линии, что обеспечивало развитие атаки. Понесенные в результате потери были очень тяжелыми, хотя Скобелеву и удалось занять редут.

Русская армия отнюдь не была белой вороной среди прочих армий Европы. Вплоть до I мировой войны ни одна из них не уделила должного внимания урокам американской междоусобицы, и в ходе боев 1914 года все они жестоко поплатились за свое высокомерие. Например, одной из причин успешного наступления немецких войск и продвижения вглубь Франции (вплоть до битвы на Марне) было категорическое нежелание французских солдат рыть траншеи: по одной из версий, они не хотели пачкать землей свои алые шаровары.