Борис Тумасов - Земля незнаемая. Зори лютые

• Название: Земля незнаемая. Зори лютые
• Автор: Борис Тумасов
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1986

В книгу Б.Тумасова вошли исторические романы "Земля незнаемая" и "Зори лютые". Первый - о времени правления князя Владимира в период объединения Киевской Руси. События романа "Зори лютые" разворачиваются в XVI веке, когда велась борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, шла война с Речью Посполитой. 

---

Подождал Петруня, стража от ворот никуда. Стоят два воина, говорят между собой. Заплакал Петруня с горя. Что делать теперь? Надобно, пока Анастас не хватился и хозяина не кликнул, назад ворочаться. Поднял Петруня голову, глянул в последний раз на ворота и себе не поверил. Ушла стража. В один прыжок оказался Петруня у стены, оттуда ползком к воротам. Ухватился за толстый, в руку, прут, подтянулся и, помогая ногами, взобрался наверх. Спускаться полдела. Уже на земле, когда бежал к темнеющим скалам, услышал, как вернулась воротняя стража.

Теперь Петруня выжидал, когда можно будет пробраться на ладью. Показалась компания весёлых корабельщиков, повидавших многие страны. Важно прошли русские купцы. Постояв у сходней, поднялись на судно. Почти следом за ними в сопровождении охраны пришёл императорский чиновник в красной хламиде, сделал досмотр ладье. На берег сошёл довольный, неся под рукой свёрток.

Выждал Петруня, когда чиновник ушёл и стражи поблизости не оказалось, огляделся. Ладейщики своим делом занимаются. Ужом прошмыгнул Петруня на ладью, забился в глубоком трюме, где хранились продуктовый запас и амфоры с водой. Лежал долго. Незаметно заснул и не слышал, как отчалили. Проснулся Петруня и не поймёт, где он. Потом вспомнил, прислушался, за кормой волны плещут, над головой ноги топотят, люди переговариваются. В животе у Петруни от голода урчит. Пошарил он в потёмках - ничего не достать, всё упаковано, даже напиться нельзя. Амфоры высокие, тяжёлые, одному не поднять, а горлышко узкое, кляпом задолго искал Петруня, что бы поесть. Не заметил, как в трюм купец спустился, увидел парнишку, крикнул товарищей. Выволокли Петруню наверх, пришёл седобородый гость, допрашивать стал. Петруня всё как есть рассказал. Купец посмотрел на товарищей.

- Удрал парень! Ин в Тмуторокани видно станет, как быть с тобой.

И поплыл Петруня, радуясь освобождению.

10

За кроткой улыбкой тихого магистра Клавдия кроется хищник. Два лета минуло с того дня, как затаил он злобу на базилевса. В то прошедшее время магистр Клавдий надеялся, что базилевс Василий сделает его логофетом дрома, готовился к тому, но Василии отдал эту должность другому, а Клавдия услал в Херсонес к стратигу Цуло.

Подобно барсу, изготовившемуся к прыжку, выжидал магистр Клавдий часа для мести…

Херсонесская фема - аванпост Византийской империи на севере. Херсонес - ворота к печенегам, хазарам и на Русь. Херсонесские каменоломни славятся на всю империю. Горы жёлтого и белого камня высятся неподалёку от крепости. Закованные в кандалы рабы рубят его в пыльных штольнях. Другие невольники под надзором крепкой стражи добывают для всей империи соль в борисфенских солеварнях. Рабу нет возврата к свободе. Базилевс наделил катапана Херсонеса властью. У Георгия Цуло солдаты и флот. Катапан - базилевс в своей феме. Эту мысль внушил Георгию магистр Клавдий. Клавдий отгадал тайные думы катапана Цуло.

Полуденный час, и дворец катапана затих в сонной дремоте. Магистр Клавдий, маленький седой старик, шёл по залам не торопясь, придерживаясь за стены. Ноги, обутые в розовые мягкие башмачки, ступали бесшумно. Одной рукой Клавдий придерживал полу яркой, расшитой серебром мантии. Подойдя к широкой резной двери, потянул ручку на себя. Створки распахнулись легко.

Катапан сидел на низкой, обшитой золотой материей скамье ссутулившись. Клавдий остановился. Не открывая сомкнутых век, Георгий спросил:

- Есть ли какие вести, магистр?

- Хазары ждут ответа, стратиг.

Цуло промолчал, напряжённо думая. Усталое бледное лицо покрылось мелкими каплями пота. Клавдий видел: катапану трудно решиться.

- Войска базилевса Василия пока ещё в Болгарии. Решайся, стратиг, не упусти время.

- А разве у Василия нет больше воинов, кроме тех, что в Болгарии? - лицо Цуло нервно передёрнулось. Он открыл глаза. Катапан уловил, Клавдий колеблется. - Или магистр не упомнит, что Фока и Склир тоже имели силу, да Василий на неё сыскал воинов?

- Ты, стратиг, не должен сомневаться. Мы начнём, нас Антиохия поддержит да и другие фемы. На Василия патриции недовольство таят. Его сборщики налогов с патрициями, как с плебеями, речи ведут. А там, глядишь, снова болгары поднимутся. Базилевсу будет не до Херсонеса. Помощью же хазар заручиться, стратиг, надобно. Помоги им Таматархой овладеть, пошли хедии. Мстиславу твой флот не одолеть, - сказал министр.

- Но хазары мыслят Таматархой владеть! Нет. Коли отложится Херсонесская фема от империи, то надобно русов изгнать из Таматархи и тот город в наше подчинение взять. Зришь ли ты, магистр, какая то будет сила в наших руках? Зачем же отдавать Таматарху хазарам.

- Ты верно мыслишь, стратиг, совсем недавно хазары были нам угрозой. Но теперь не те времена, и пусть хазары прогонят Мстислава и на время овладеют Таматархой. Их же помощью заручившись, стратиг, ты не станешь опасаться базилевса. Разве сможет послать он сюда такую армию? А как только базилевс смирится, мы уж сумеем поссорить печенегов с хазарами и сами тем часом Таматарху под себя возьмём.

Катапан почесал бороду:

- Речь твоя правдива, магистр, но я хочу подумать. Пусть хазарские послы подождут ещё.

«…В злом умысле катапан Георгий недоброе затеял. И с хазарами противу империи сговор ведёт. О том я, магистр Клавдий, тя, благочестивый базилевс Василии, уведомляю…»

Посыпав написанное мелким песком, магистр дождался, пока просохнут чернила, стряхнул песок и свернул пергамент в трубку. На губах мелькнула коварная улыбка. Что же, он сделал своё. Пусть Цуло готовится стать маленьким базилевсом. Коли придёт к нему удача, он Клавдий, ему в том советником был. Нет, пусть насилий казнит Георгия. Он же, магистр Клавдии, в коварстве катапана не повинен и о том письмом базилевса упреждал.

Клавдий протянул свиток стоявшему у двери монаху.

- Отдашь в руки препозиту Михаилу. Корабль отплывает сегодня. Гляди, в нем тайное.

Корабли плывут легко, распустив льняные паруса, не теряя друг друга из виду. Полсотни хеландий и дромонов по повелению базилевса держат курс на Херсонес. В центре армады корабль драгмана флота. На носу, в плетённом из виноградной лозы кресле, сидит брат императора Константин. Загорелый раб держит над ним зонтик из китайского шелка. Жарко. Даже морской ветер, пропитанный солёной влагой, не даёт прохлады. Константина поминутно одолевает жажда. Евнух принёс чешуйчатый, медового цвета ананас, разрезал на дольки. Высасывая сок, Константин в который раз добром помянул мраморный бассейн и тенистый дворцовый парк, где в самые знойные дни не бывало так жарко. В душе он ругал базилевса. Разве не мог Василий послать одного стратега Андроника?

Давно уже заметил Константин, как охладел к нему базилевс. Даже родная кровь не сделала их близкими. Чуждается его Василий.

Не укрылось от Константина и другое. Слишком много любви уделяет базилевс своей племяннице Зое. Разное о том говорят во дворце, но Константин не осмеливается вникать в дела дочери. О том станет известно базилевсу…

Ветер попутный, и дромон торопится вслед за волнами, высоко вздымая над водой крутые борта, поблескивая медью обшивок, мелко вздрагивая, как норовистый конь…

В голову Константину влез чревь сомнения. Не в сговоре ли с Зоей услал его базилевс?

Закрался, и уже нет от него покоя.

- О падшая! - шепчет Константин, думая о тайной связи дочери с базилевсом. Но попробуй скажи о том Василию, и накличешь его гнев. Да только ли! Не будешь ведать, из чьих рук смерть примешь. Может, вот этот евнух со сладким ананасовым соком дал ему яд…

Константин вздрогнул от этой мысли, остановил недоверчивый взгляд на евнухе. Тот стоял смиренно, сложив руки на животе, опустив глаза долу. Понемногу к Константину вернулось спокойствие.

Смеркалось. Солнце коснулось кромки воды, розовой дорогой вытянулось по морю, заиграло на волнах. Над дромоном пронеслись чайки. Услышав их, Константин подумал, что если ветер не изменится, то к утру они будут у Херсонеса.

Крики, топот ног разбудили катапана Цуло. Казалось, весь дворец заходил ходуном. Тревога охватила Георгия. Он вскочил, прислушался. За дверью раздавались голоса. Они приближались. Цуло начал лихорадочно одеваться, Разговор за дверью прекратился, но шум во дворце не утихал.

Торопливо вошёл магистр Клавдий, с порога выкрикнул:

- Флот базилевса!

- Драгман, где драгман? - засуетился Георгии. - Почему наши хеландии не вышли ему навстречу?

- Поздно, стратиг, флот базилевса уже в гавани. Жерла огненного боя смотрят на твои хеландии, а с кораблей базилевса начали спускать шлюпки.