Понсон Террайль - Капитан Мак

• Название: Капитан Мак
• Автор: Понсон Террайль
• Жанр: История

---

Говоря все это, Ришелье смотрел на четырех несчастных взглядом, проникавшим до самой глубины души каждого.

Трое из них были бледны, но головы держали высоко, и в глазах их не было смятения.

Только один дон Хиль дрожал, лицо его было растеряно, и он бросал на кардинала умоляющие взгляды.

Ришелье узнал все, что хотел знать.

- Господин комендант, прикажите отвести этих троих обратно вниз, сказал он, указывая Маку на дона Гарсию и его товарищей. - А вы сударь, добавил он, обращаясь к дону Хилю, - останьтесь здесь.

Оставшись наедине с кардиналом, этот трус бросился перед ним на колени, и, умоляюще сложив руки, воскликнул:

- О, сжальтесь, монсеньор, сжальтесь, помилуйте меня. Я ни в чем нс виновен, я просто пришел следом за доном Фелипе, вот и все. Чем я могу склонить к милости ваше преосвященство? Если вам угодно, я уеду, я вернусь в Испанию, я готов оставаться в тюрьме до конца моих дней, но прошу вас, монсеньор, сохраните мне жизнь, только жизнь!

Ришелье с презрением смотрел на жалкого труса, ползавшего у его ног, и на лице его отражалось глубокое отвращение, которое ему внушала подобная низость.

- Прежде всего, - сказал он холодно, - назовите имена своих сообщников.

Дон Хиль встал, в глазах его засветилась надежда, и, полагая, что этим он купит свою жалкую жизнь, он, не колеблясь, назвал всех участников заговора.

Ошибки быть не могло: этот человек говорил искренне; он предавал своих братьев на смерть с радостью, почти что с гордостью.

Ришелье записывал.

Назвав последнее имя, дон Хиль, как бы с сожалением остановился.

Ришелье ударил по колокольчику. Вошел офицер.

- Попросите войти господина коменданта крепости Ла-Рош-Сент-Эрмель, сказал кардинал.

Вошел Мак.

- Господин комендант, - сказал Ришелье, - возьмите за труд доставить изменников в Шатле: вот приказ для господина де Гито. Казнь должна состояться сегодня и в самой тюрьме. Ступайте, - добавил он, делая знак дону Хилю следовать за Маком.

- Монсеньор! - с мольбой произнес несчастный, ломая руки, - мне казалось, что ваше преосвященство обещали мне! Умоляю вас, пощадите!

И он снова упал к ногам кардинала.

Ришелье протянул Маку список, который он составил со слов дона Хиля.

- Господин де Гито должен немедленно арестовать заговорщиков, имена которых значатся на этом листе, - продолжал он. - Но совершенно необходимо, чтобы все это было проделано в величайшей тайне.

Несчастный дон Хиль дрожал всем телом и глухо стонал.

Мак вызвал двух гвардейцев, и они скорее вынесли, чем вывели, испанца из рабочего кабинета Ришелье.

- Господин Мак, вернитесь сюда распорядившись относительно этих негодяев. Мне еще нужно с вами поговорить.

Мак поклонился и вышел.

Узкое лицо кардинала еще несколько мгновений сохраняло строгое выражение; казалось, его светлые холодные глаза продолжали следить за действующими лицами той сцены, которая только что разыгралась в его кабинете; потом он чуть заметно пожал плечами и снова углубился в изучение пергаментов, которыми был завален его стол.

Четверть часа спустя он снова принимал Мака.

- Монсеньор,- сказал Мак, - я хочу просить у вашего преосвященства о большой милости.

- О какой, сударь?

- В этот заговор была замешана женщина. И хотя до сих пор имя ее не было ни разу произнесено, я уверен, что ваше преосвященство не забыли ее.

- Я знаю, о ком вы собираетесь говорить, - ответил Ришелье и поморщился.

- Да, монсеньор, я прошу вас помиловать донью Манчу. Она спасла мне жизнь, и я не должен об этом забывать; кроме того, она соблаговолила подарить мне свою любовь, и я был бы в отчаянии, если бы она по моей вине оказалась замешанной в этом деле.

- Но, сударь, то, о чем вы просите, - ответил кардинал, - отнюдь не пустяк. Безусловно, поскольку донья Манча в большой милости у короля, она не может разделить судьбу своих сообщников. Но оставить ее на свободе?... А она не попытается воспользоваться своим влиянием на короля? Положение не из легких, потому что король, безусловно, не простил бы, если бы к женщине, которую он почтил своим вниманием, были бы приняты слишком строгие меры.

- Все это можно уладить, - сказал Мак. - Я видел донью Манчу. Если ваше преосвященство даст ей охранную грамоту, она тут же покинет Париж и уедет в Испанию.

- Вернется в Испанию? - воскликнул кардинал, и на лице его отразилось живейшее удивление. - Как, эта женщина, которая может надеяться на все, потому что ее любит король, согласна пожертвовать своим будущим и своим честолюбием?

- Монсеньор, - ответил Мак, - донья Манча не честолюбива, она просто подчинялась влиянию брата, который хотел воспользоваться ею для осуществления своих замыслов. Донья Манча - настоящая женщина, чувства которой не подчиняются рассудку, а в ее душе нет ни капли расчета. Я должен признаться вашему преосвященству, что Донья Манча была отнюдь не в восторге от милостей короля, потому что сердце ее наполнено совершенно другими чувствами. Она уедет в Испанию и сделает это с радостью, потому что тот, кого любит она, любит другую.

К концу этой речи лицо кардинала, сначала очень мрачное, совершенно прояснилось.

- Дорогой комендант, - сказал он, - сегодня вас посещают только удачные мысли, и я готов помиловать эту испанку хотя бы потому, что вы у меня появились благодаря ей. Ее бегство разрешит все сложности. Так пусть она уезжает, и отъезд ее должен быть окружен строжайшей тайной.

- Прошу ваше преосвященство позволить мне организовать все это.

- А после этого, - сказал кардинал, - вам самому нужно собираться в путь. Я хочу вам сказать, что Ла-Рош-Сент-Эрмель не может долго оставаться без коменданта.

- Ах, монсеньор, я выполню ваше поручение с радостью и удовольствием. Прошу у вашего преосвященства только несколько дней, потому что я почитаю своим долгом, хотя бы ради нового положения, которое я займу, полностью изменить свою жизнь.

- Объяснитесь, сударь!

- Боже мой, монсеньор, все очень просто. Я подумал, что человек моего возраста, да еще неизвестно откуда взявшийся, явившись занять пост, который обычно доверяют седобородым генералам, не будет внушать должного уважения...

- Вы забываете, сударь, что нового человека посылает кардинал Ришелье, который обычно не поступает легкомысленно!

- Да сохранит меня Господь от того, чтобы я забыл, какую большую милость вы мне оказываете, ваше преосвященство, и насколько вы были добры ко мне!

- Так пусть вас не беспокоит, сударь, людское мнение!

- Монсеньор, - сказал с улыбкой Мак, - ваше преосвященство были всегда так добры ко мне, что я признаюсь вам: я просто хочу перед отъездом жениться.

- Примите мои поздравления, сударь. Вы так недавно в Париже, но, похоже, времени вы здесь даром не теряли!

- Просто в Париже можно встретить людей, которых встречал в другом месте, монсеньор!

- Я не прошу вас выдавать свои тайны, - ответил кардинал, - вы можете поступать согласно вашим желаниям. Я просто прошу вас ускорить отъезд, насколько это возможно.

И, говоря это, кардинал написал несколько слов на пергаменте, к которому была подвешена большая печать из красного воска.

- Возьмите, - сказал он Маку, - это охранная грамота доньи Манчи.

- И еще одно слово, монсеньор, - произнес капитан, поблагодарив кардинала низким поклоном. - У меня нет никакого желания заниматься похоронами дона Фелипе. Не может ли этим заняться офицер, который был со мной?

- Безусловно, - ответил. Ришелье.

Еще раз почтительно поклонившись, Мак вышел из кабинета.

Глава 37. Отъезд доньи Манчи

Четверть часа спустя комендант крепости Ла-Рош-Сент-Эрмель входил к Лоредану, где Сидуан и Перинетта рассказывали Саре о последних событиях.

- Пойдем со мной, Сидуан, - сказал Мак, поцеловав руку Сары, - еще не все кончилось. Тебе еще придется совершить небольшое путешествие.

- Путешествие?! - воскликнул бедный малый.

- Да, в Испанию.

На этот раз взволновалась Перинетта:

- В Испанию, монсеньор? И что вы хотите, чтоб мы в такой дали делали?

- Поэтому я и не говорю, милая Перинетта, что ты должна сопровождать Сидуана.

- Я один поеду? - спросил будущий супруг хорошенькой служанки.

- Нет, ты проводишь до границы донью Манчу.

Началась всеобщая неразбериха.

Перинетта кричала:

- Как, он с женщиной поедет?!

Сара, стоя, держала Мака за руки и говорила:

- Вы добились, чтобы она уехала? О, благодарю вас!

А Сидуан хохотал во все горло и, показывая на Перинетту пальцем, повторял:

- Ревнует, нет, вы посмотрите, она ревнует! Ты что, глупышка, думаешь, что эта знатная дама меня похитит?

- Ладно, дурень, не смейся ты так, - сказал Мак, поднимаясь. - Обними свою Перинетту, потому что пора отправляться.

Смех в самом деле прекратился.

Сидуан и Перинетта так бы и плакали, обнявшись, до вечера, если бы Мак их не заставил, наконец, распрощаться и не вытащил своего бывшего лакея на улицу.