Луиджи Бертелли - Дневник Джанни Урагани

• Название: Дневник Джанни Урагани
• Автор: Луиджи Бертелли
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91759-363-0

«Дневник Джанни Урагани» (1907) – всемирно известная книга рисовальщика и писателя Луиджи Бертелли, работавшего под псевдонимом Вамба, о приключениях неугомонного и обаятельного девятилетнего проказника.

Джанни Урагани отпугивает женихов своих сестёр, затапливает водой квартиру, красит в красный цвет собаку, срывает в поезде стоп-кран, вступает в тайный клуб в пансионе, куда его отправляют за непослушание, и разрабатывает блестящий план, как проучить директоров за плохое обращение с детьми…

И все свои приключения и проделки Джанни Урагани записывает в этот дневник, страницы которого, по его собственным словам, может быть, и «не слишком изящны, зато искренности им не занимать».

Эту книгу любит и знает каждый итальянец, её читают в школе, по ней сняты фильмы (1943, 1982) и сериалы – с Ритой Павоне в роли Джаннино в 1964 и новый – в 2002 году.

---

Садясь на место, Марио, само собой, ничего не заметил. Но через некоторое время смола расплавилась и прилипла к брюкам. Почувствовав неладное, Замарашка принялся ёрзать и вертеться, бормоча что-то себе под нос.

Тут между Профессором Мускулом и Лордом Замарашкой разыгралась такая сцена, что мы чуть не полопались от смеха.

– Что такое? Что с вами, Бетти?

– Ну, я…

– Молчать!

– Но…

– Сидеть смирно!

– Но я не могу…

– Молчать и сидеть смирно! И чтоб ни один мускул не дрогнул!

– Извините, но я не могу…

– Не можете молчать и сидеть смирно? Тогда встаньте…

– Но я не могу…

– Вон из класса!

– Не могу…

– Ах так!

И Мускул с рёвом бросился на бедного Лорда Замарашку, схватил его за руку и вытащил из-за парты, но тут – хрясь! – раздался треск, и Мускулу пришлось ослабить хватку: обрывок брюк несчастного мальчика остался на скамье.

Мускул был подавлен… но ещё хуже пришлось Лорду Замарашке; надо было видеть этих двоих, как они растерянно уставились друг на друга, совершенно ничего не понимая.

Класс разразился хохотом, и учитель обрушил свою ярость на нас:

– Всем молчать! Сидеть смирно! Чтоб ни один…

Но у него не хватило духу закончить свою присказку. Ещё бы! Какой там мускул! Нас уже было не угомонить…

Ну вот и всё. Потом пришёл директор и стал допрашивать по делу о смоле всех нас – восьмерых учеников, сидящих за Лордом Замарашкой. К счастью, никто меня не выдал.

Но всё равно директор, уставившись прямо на меня, сказал:

– Тот, кто это натворил, ещё поплатится.

Сегодня доктор разбинтовал глаз синьора Маралли и сказал, что с завтрашнего дня он может приоткрывать ставни, чтобы в комнату проникал лучик света.

9 ноября

Вчера мама с Адой были с ответным визитом у синьоры Ольги, и когда они вернулись, я подслушал их разговор:

– Ты видела? У неё ещё один мой платочек!

– А серебряный соусник? Ума не приложу, как она умудрилась стащить соусник? Где она его прятала?

– Хм! Это уже серьёзная болезнь… Надо сегодня же рассказать её мужу.

Я смеялся про себя, но виду не подал, а только спросил как ни в чём не бывало:

– Кто заболел, мама?

– Никто, – отрезала Ада, мол, я ребёнок и это не моё дело.

А ведь я-то об этом знаю гораздо больше их!

15 ноября

Вот уже несколько дней я ничего не пишу в свой дневник, всё из-за этих уроков. И так меня уже два раза наказывали за то, что при всём моём прилежании я не успевал доделать домашнее задание. Но сегодня я просто не могу удержаться, чтобы не записать на страницах этого дневника, которому я поверяю все мои мысли, потрясающую новость, которая лишний раз доказывает, что, если ребёнок иногда и набедокурит, это всё равно обернётся во благо. А взрослые с их дурной манерой всё преувеличивать только зря нас наказывают, но рано или поздно им приходится признать свою неправоту, как, например, в этом случае.

Одним словом, адвокат Маралли вчера вечером долго беседовал с папой и попросил руки Вирджинии.

Эта новость всполошила весь дом. Мама сразу принялась кричать, что грех отдавать несчастное дитя в лапы этому беспринципному безбожнику и она никогда не даст благословение на брак.

А папа, наоборот, считает, что Маралли – отличная партия для Вирджинии, нужно идти в ногу со временем: он весьма благоразумный молодой человек, и его ждёт блестящая карьера, к тому же сегодня быть социалистом уже не так страшно, как двадцать лет назад.

Вирджиния согласна с папой и говорит, что Маралли – лучшее, что можно пожелать, и она не хочет упускать такую возможность.

Я бы тоже хотел, чтобы они поженились, ведь тогда будет ещё одна свадьба с горой сластей и морем наливок!

16 ноября

Сегодня с утра Ада рыдала и кричала маме, что это нечестно: теперь и Вирджиния выходит замуж, а она, Ада, обречена томиться дома. Она останется старой девой, как тётя Беттина! И если уж папа согласен, чтобы Вирджиния вышла за социалиста, с какой стати он запрещает Аде выйти за Де Ренциса? Пусть он и беден как церковная мышь, зато благороден и сможет добиться хорошего положения в обществе.

18 ноября

С девчонками всегда морока, не то что с мальчишками. Завтра к нам приедет одна девочка погостить на неделю, нужно запастись терпением…

Мама обещала мне велосипед, если я буду хорошо себя вести, так что я буду изо всех сил стараться быть милым.

Вот уже шесть раз, не меньше, мне обещали велосипед, и всякий раз находится очередная весомая причина мне его не дарить. Надеюсь, хоть на этот раз мне повезёт!

Наша гостья – племянница адвоката Маралли. Он позвал свою сестру, синьору Меропе Кастелли, которая живёт с мужем в Болонье, приехать вместе с дочерью для знакомства с будущей невесткой, то есть с моей сестрой Вирджинией.

Теперь свадьба – дело решённое, и даже мама с Адой после долгих увещеваний отца в конце концов дали согласие.

19 ноября

Мы ездили на вокзал встречать синьору Меропе Кастелли и Марию. С виду она девочка как девочка, только очень смешно лопочет на своём болонском диалекте, ничего не разберёшь.

Все домашние очень радуются приезду будущих родственников. Я тоже доволен, ещё бы, ведь Катерина приготовила десерт двух видов: со сливками и с джемом – чтобы каждый мог выбрать на свой вкус; вот у меня, к примеру, нет особых предпочтений, и я выбрал оба.

20 ноября

Первый день прошёл, и я приложил все мыслимые усилия, чтобы быть паинькой, как обещал маме.

После школы я развлекал Марию, не обижал её и даже играл в её скучную шикарную куклу.

Куклу зовут Флора, и ростом она почти с хозяйку. Единственное в ней интересное – это глаза: кладёшь – закрываются, ставишь – открываются. Я хотел понять, как это устроено, и продырявил кукле голову – оказывается, там внутри очень простой механизм. Я с лёгкостью разобрал его и объяснил Марии, что к чему, она слушала с большим интересом, но, увидев потом, что глаза сломаны и больше не закрываются, разревелась, будто стряслась невесть какая беда.

Ну и дуры же эти девчонки!

* * *

Мария пожаловалась дяде, что я сломал её куклу, и вечером Маралли сказал мне:

– Эх, Джаннино, Джаннино, и за что ты так не любишь чужие глаза?

Но потом добавил уже с улыбкой:

– Ничего, Мария, мы починим глаза твоей кукле… видишь, мои уже починили. И потом, знаешь, нет худа без добра – пусть это тебя утешит. Вот я, например. Если бы Джаннино не попал мне в глаз, меня бы не приютили в этом доме, я бы так и не узнал, что за сокровище моя Вирджиния… и не был бы сейчас самым счастливым человеком на земле!

Эти слова тронули всех, и Вирджиния обняла меня со слезами на глазах.

В этот миг мне хотелось высказать всё, что творилось у меня на душе, вспомнить выпавшие на мою долю несправедливые обиды и объяснить им, как дурно наказывать детей за всякие пустяки, но я смолчал, потому что тоже растрогался.

22 ноября

Когда я открываю свой дневник и перечитываю строки, написанные позавчера, меня охватывает тоска: бесполезно, взрослых не исправить…

Что поделаешь – и на этот раз прости-прощай, велосипед!

Пишу, забаррикадировавшись в своей комнате; пока мне не пообещают, что отец меня не тронет, я не сдамся.

Как водится, дело в сущей безделице, которая скорее заслуживает награды, чем наказания, ведь я просто послушался маму. Все взрослые ушли в гости, а мне велели:

– Развлекай Марию, пока нас не будет дома, и будь умницей.

Я поиграл с ней в дочки-матери и ещё в какую-то ерунду, только чтобы ей угодить, но потом мне надоели эти детские игры и я сказал:

– Смотри, уже почти стемнело, а до обеда ещё целый час: хочешь, поиграем в господина и раба из той книжки с картинками, которую я тебе вчера показывал? Я буду господином и брошу тебя в лесу.

– Давай! – охотно согласилась она.

Мама с сёстрами и синьорой Меропе ещё не вернулись, Катерина стряпала на кухне. Я отвёл Марию к себе в комнату и велел ей надеть поверх белого платья мой синий костюмчик, чтобы она стала похожа на мальчика. Потом я выкрасил её как мулата, взял ножницы, и мы спустились в сад. Там я приказал рабу следовать за мной.

Забравшись в укромный уголок, я повернулся к Марии и сказал:

– Смотри, сейчас я обрежу твои кудри, как в том рассказе, чтобы тебя не узнали.

– Мама будет ругать! – разревелась глупышка. Но я не стал её слушать и постриг, иначе игра не получится.

Потом я посадил её на камень у изгороди, теперь она как будто потерялась. А сам спокойненько пошёл к дому.