Евгения Горская - Приют миражей

• Название: Приют миражей
• Автор: Евгения Горская
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80513-6

«Я законченная старая дева, – поставила себе диагноз Саша. – Мисс Марпл». А как еще объяснить, что она взялась помогать коллеге Борису, попавшему в больницу после нападения бандитов? Это было не банальное ограбление! Борина девушка Юля рассказала – у нее похитили сестру Машу, и он отправился передавать выкуп, но все сразу пошло не по плану… По странному совпадению бандиты потребовали именно ту сумму, которая имелась у сестер. А вскоре Маша вернулась домой, но ничего не смогла толком рассказать, кроме того, что ей, по счастливому стечению обстоятельств, удалось сбежать… Саша пока не подозревала: запутанная история на этом не заканчивается, а только начинается!

---

Варя промучилась двое суток, пока наконец, придя с пляжа, не расплакалась в номере.

– Ты что? – испугался Илья. – Что ты, Варюша?

Она ничего объяснять не стала, спрятала лицо у Ильи на груди и продолжала всхлипывать. Но он все понял правильно. В тот же вечер выбрал в ресторане столик на двоих в самом углу зала, на следующий день на пляже к приятелю с женой не подошел, и отпуск они провели чудесно, Варя до сих пор вспоминала ту поездку.

Воспоминания портило только одно – очень уж хорошая фигура была у приятелевой жены. Себя показать Варе тоже не стыдилась, но врать себе она не могла и понимала, что до той девки ей далеко.

Раньше Илья ее понимал и жалел, а теперь…

Когда муж ушел утром на пробежку, она подошла к окну, выходящему на парк. Просто так подошла, совершенно не собираясь за ним следить.

Варя вообще любила смотреть в окно с детства. Когда была маленькая, садилась на широкий подоконник и подолгу смотрела вниз, на суетящееся Садовое кольцо. Даже уроки делала, сидя на подоконнике.

После старого сталинского дома на Садовой, где до сих пор жили родители, к этой своей квартире Варя привыкала долго. Потолки низкие, подоконники узкие. Одно хорошо, что парк рядом. С квартирой им повезло. У Ильи незадолго до их свадьбы умерла бабушка, оставив двушку в панельном доме. Двушку Илья и Варя продали и купили эту квартиру. Дом тогда еще строился, и получилось, что доплатить нужно совсем немного. Варя очень боялась, что на бабкину квартиру станет претендовать еще и Катя, сестра Ильи, но никто об этом даже не заикнулся, ни Катя, ни свекровь. Обошлось.

Боковую калитку парка она видела хорошо. Илья перешел улицу, пропустив черный джип, миновал калитку, посторонившись перед какой-то теткой с двумя коричневыми собачонками на коротких поводках. Какое-то время Варя его видела, за деревьями мелькала голубая футболка, потом исчезла. Он не бежал, отметила она, просто шел. Это все вранье про бег, он просто ходит гулять. Один, без нее. А ей даже не предлагает.

Варе стало так обидно, что слезы подступили сразу, она какое-то время постояла, не дыша, чтобы их унять.

Вновь Илья появился довольно скоро, а ей показалось, что прошла вечность. Он опять посторонился около калитки, на этот раз пропустив девицу с белой собачкой. Девица прошла через калитку и остановилась, поджидая ее, Вариного, мужа. Они сделали вместе несколько шагов, потом Илья кивнул девке и пошел через улицу, а та двинулась дальше, таща на поводке свою шавку.

Варя метнулась в прихожую, рванула из сумки телефон, быстро открыла окно и, высунувшись с десятого этажа, начала щелкать видеокамерой. Девица за это время успела немного пройти вдоль парка, тоже перешла улицу, и ее стало не видно.

Вообще-то никакой опасности Варя не чувствовала, а чутью своему она доверяла. И поэтому, когда Илья уехал на работу, разглядывала снимки с некоторой неловкостью за собственную подозрительность. Ну что она, в самом деле. Каждой прохожей теперь будет бояться?

Лицо девицы хорошо получилось только на одном снимке, на других она была видна то со спины, то сбоку. Черты правильные, а в целом ничего особенного. Она, Варя, намного интереснее. Ярче. И волосы у нее гуще, Варя гордилась своими волосами. У девицы хвост был сколот пластмассовой заколкой то ли по случаю жары, то ли от недостатка вкуса. Варя не прикоснулась бы к такой заколке.

На платье Варя тоже обратила внимание. Неплохое платьице, но не высший класс.

Она встала, прошлась по комнате. Бывший Варин начальник называл ее роскошной женщиной. Однажды в отдел приехал командированный из какого-то захолустья, начальник направил его к ней и объяснил, что Варвара Александровна – роскошная женщина, ни с кем не спутаешь. Сама она этого не слышала, ей потом рассказали. Жаль, что начальник ушел на пенсию, Варе нравилось с ним работать.

Не мог Илья после нее заинтересоваться какой-то серенькой девкой. Не мог. Зря она себе нервы треплет.

Неожиданно Варе стало так противно и стыдно, что она даже взялась ладонями за щеки, как делала маленькой девочкой. Она быстро удалила снимки из телефона и из компьютера, куда переписала их, чтобы получше рассмотреть. Прекрати, сказала себе она. Нужно совсем себя не уважать, чтобы до такого опуститься.

Варя вышла на застекленный балкон с открытыми по случаю жары окнами, закурила и попыталась настроить себя на работу, которую запланировала сегодня сделать.

Вячеслав Иванников увидел Ксюшу случайно и сразу даже не узнал, просто, садясь в машину, не мог оторвать глаз от прошедшей мимо девушки. Он давно не видел Ксюшку и верил, что первая любовь навсегда забыта. Девушка прошла мимо, а он, не заперев машину, двинулся за ней, как будто она вела его на невидимом поводке, и уже понимал, что это – Ксюша. Она вошла в подъезд, куда он когда-то заходил, как в свой, потому что бывал здесь постоянно, каждый день. В этом подъезде Ксюша жила с родителями.

Он зачем-то постоял около подъезда, потом из него вышла совсем юная девушка, вставила в уши наушники, пританцовывая, проплыла мимо него. Он посмотрел девушке вслед и тоже двинулся от знакомого подъезда.

Ксюша поступила чудовищно. Одно время ему казалось, что он ее ненавидит, он даже баб себе выбирал, чтобы не были на нее похожи. Собственно, Ксюшка сломала ему жизнь, он никогда не собирался заниматься бизнесом, ни мелким, ни средним, он видел себя нобелевским лауреатом, в крайнем случае академиком, а фирма, которую он мог бы, по его тогдашнему видению, возглавлять, должна быть только мирового уровня.

Ксюша исчезла из его жизни, и он очень быстро понял, что академиком никогда не станет, потому что ломать мозги ему больше не интересно. Это мама так говорила – ломать мозги. Ты бы погулял, советовала она Славе, хватит мозги ломать. Гулять с кем-то, кроме Ксюши, юному Иванникову было скучно, и он делил свою жизнь между любовью и формулами.

Странно, но когда они с Ксюшей ссорились – такое иногда случалось, он умел уходить в формулы полностью, забывая обо всем, даже о ней. А когда ее не стало, через силу заставлял себя сдавать экзамены.

Он и бизнесом занялся только потому, что большого мозгового напряжения это не требовало, а время занимало полностью. Ну, и еще потому, что жить на что-то надо.

Наверное, сказать, что он смертельно страдал, было бы неправдой. Он точно знал, что не сопьется, не застрелится, не пойдет в монахи. Он встречался с девушками, напивался с друзьями, радовался выгодным сделкам и злился, когда сделки срывались.

Он не мог только одного – погрузиться в ту работу, которая нравилась ему, когда рядом была Ксюша. Впрочем, вполне возможно, что он и с Ксюшей стал бы тем, кем стал, и зря вменяет ей в вину отсутствие у него Нобелевской премии.

Больше Иванников о Ксюше не думал. Занимался текущими делами, потом пообедал в соседнем ресторане, а после неожиданно решил поехать домой, купив по дороге соседскому мальчишке очередную машинку. Машинка была дорогая, и Иванников понимал, что покупает ребенку такую игрушку зря, пятилетнему Васе вместо точной, тщательно выполненной копии «БМВ» лучше и проще играть в дешевый пластмассовый грузовик.

А еще Иванников понимал: его внимание к соседскому ребенку могло создать у Татьяны, Васиной матери, иллюзию, что он стремится заменить мальчику отца, а ей, соответственно, мужа, которого у нее никогда не было. Она и без того смотрела на Иванникова с такой надеждой, что ему хотелось немедленно сбежать или провалиться сквозь землю, поскольку жениться он не собирался ни на Татьяне, ни на ком-то другом. То есть другой.

Вася родился, когда Иванников еще снимал квартиру, которую впоследствии купил. Сначала помогал соседке, а иногда ее матери поднимать-спускать коляску со спящим или орущим малышом, потом потихоньку, сам того не желая, узнал, что родила Танечка без мужа и неизвестно от кого, что семья еле сводит концы с концами, поскольку живут все трое на более чем скромную зарплату бабушки-медсестры. Татьяна в то время училась в каком-то захудалом институте, про который Иванников до той поры даже не слышал.

Татьяна институт окончила, много работала, и из абсолютной бедности семья выбралась.

О том, что Вася простудился, Иванников узнал вчера, столкнувшись с соседкой у лифта, поэтому, звоня в дверь, не сомневался, что соседи дома.

– Здравствуйте, – обрадовалась Татьяна, поднимая на него сияющие глаза.

У нее всегда светились глаза, когда она на него смотрела. Однажды он возвращался домой на метро, а соседка, не замечая его, стояла рядом. В метро он ездил редко, когда машина ломалась или когда проехать нужно было не больше пары остановок, и почему такое случилось тем вечером, уже не помнил. Она стояла, одной рукой повиснув на поручне, смотрела в пол и иногда в стекло вагона, и было видно, что она до смерти устала, что ничего хорошего от жизни не ждет и ни на что не надеется.