Юрий Корчевский - Бездна. Первые после бога

• Название: Бездна. Первые после бога
• Автор: Юрий Корчевский
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80994-3

«Когда ты всматриваешься в Бездну – Бездна заглядывает в тебя» («Wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein») – так говорил Ницше. И заглянувшие в Бездну времени рискуют сгинуть в этом смертельном водовороте… Два бестселлера одним томом. Наши современники в глубинах прошлого. Погрузившись на дно истории, «попаданцы» принимают бой на Великой Отечественной и на дальних рубежах Московского княжества. Им придется стать советским подводником и русским мореходом, сражаться против асов Кригсмарине, татарских разбойников и берберских пиратов, ходить в торпедные атаки и на отчаянные абордажи, бредить от удушья в затонувшей подлодке, бросить вызов штормам и водоворотам истории и стать «первыми после Бога», чтобы вырваться из Бездны вечности!

---

Немного полежав в тепле – ведь даже в армии после приема пищи солдат полчаса не трогают, – Володя решил тщательно осмотреть полуразрушенное каменное строение. Ведь найденные там бумаги помогли ему понять, где он находится.

Володя оделся и вышел во двор. Бросил взгляд на море и выматерился. Далеко, милях в трех, проходил по проливу то ли сейнер, то ли траулер – судно явно гражданское. Это же шанс на спасение!

Володя метнулся в избу, схватил карабин и, выбежав, выстрелил в воздух раз, другой. Судно как шло, так и продолжало идти, не изменив курса. За шумом работы двигателей никто из команды не услышал далекого выстрела.

Стало быть, суда здесь проходят. И пусть ему сейчас не повезло – но он сам виноват. Не приготовился, жрать уселся, а судно мимо прошло, корил себя Володя.

А как готовиться? Надо подавать световые и шумовые сигналы. Для световых сгодится костер, для шумовых – выстрелы. Правда, с шумовыми сигналами может возникнуть проблема – у него в карабине остался единственный патрон, который он достал из диска пулемета. А для световых надо собрать доски и щепки из разрушенного здания, выложить костерок, а сверху уголька немного подсыпать. И еще: спички надо класть у самого входа, у дверей – чтобы были под руками.

Прошедшее судно вдохнуло в него надежду, и Владимир принялся рыться в каменных завалах. Подходящие камни сносил на берег.

Метров через тридцать от здания высокий – метров на двадцать – двадцать пять – берег круто обрывался вниз, к воде. А от кручи к воде шла плоская полоса метров десяти.

Отступя метра два от обрыва, Володя начал готовить костер. Он выложил камни, сделав площадку около метра в диаметре. Другие камни поставил на ребро для защиты от снега. В центр уложил сначала щепочки, а на них – мелко наколотые полешки. Вплотную к доскам с трех сторон насыпал угля. Уголь должен заняться от щепок и досок, спичками его не зажжешь. Под щепочки сунул несколько листков бумаги.

Под конец кусками трех досок он накрыл свой будущий костер. Отряхнув руки, довольно оглядел результаты своего труда. Если он углядит в море корабль, костер можно запалить довольно быстро.

Володя рылся в полуразрушенном каменном здании довольно долго. Под грудой камней он обнаружил небольшой, в метр высотой, железный ящик, смахивающий на сейф. Ящик был помят сбоку, но заперт, а ключей, похожих на сейфовые, Володя на развалинах не находил. К своей радости, он нашел три обоймы винтовочных патронов.

Вести длительный бой с подводной лодкой полярники не могли – пушка субмарины быстро подавила сопротивление и разрушила каменное строение. Тогда почему он не находит запасов патронов? Продуктов на складе с лихвой хватало на зимовку, тогда и патроны должны были быть. Или их дали полярникам впритык, чтобы они только отпугивали белых медведей и не рассчитывали на боевые действия с немцами?

До начала войны, в сороковом году, а с 1941 года регулярно в наши северные моря выходили немецкие метеорологические суда «Заксен», «Мюнхен», «Лауенберг», «Фризе», «Гессен», «Вупперталь». Руководитель метеослужбы контр-адмирал Конрад решил, что эпизодическое получение информации с судов делает прогнозы недостоверными, и развернул целую сеть тайных метеостанций. Были немногочисленные автоматические метеостанции, не требовавшие по нескольку месяцев присутствия персонала. Но большинство станций были обитаемыми. Немцы делали в грунте полузаглубленные дома-землянки, не выделяющиеся на фоне тундры. Окна делали из плексигласа, крыши для маскировки окрашивали в белый цвет. С воздуха обнаружить такие станции было невозможно. Снабжение продуктами и топливом производилось с подводных лодок или судов.

Была такая тайная метеостанция и на Вайгаче, в тринадцати километрах от мыса Болванский Нос и всего в десятке километров от разрушенной теперь советской метеостанции. И судно, которое видел Владимир, шло именно к немецкой станции.

Немцы были большими мастаками по части маскировки, они ставили на боевые суда фанерные надстройки, красили суда под гражданские и даже флаги на корме вешали не свои, а чаще всего нейтральных стран.

Таким способом маскировки постоянно пользовался крейсер «Комет». Во время своих походов он постоянно менял названия: то «Семен Дежнев», то «Дунай», то «Токио Мару». При собственном водоизмещении 7,5 тысячи тонн крейсер имел запас хода по топливу в 50 тысяч миль. Он имел шесть 150-миллиметровых орудий, одну 60-миллиметровую зенитную пушку, шесть зенитных 20-миллиметровых автоматов и два подводных торпедных аппарата. На его борту находился быстроходный катер «Метеорит», приспособленный для установки мин типа «ЕМС», а также в ангаре – гидросамолет «Арадо-196». Имел запас продуктов на год, позволявший длительное время не бункероваться. На радиостанции постоянно дежурили радисты, свободно владеющие кроме родного немецкого еще русским и английским. Они прослушивали эфир, выуживая крупицы ценной информации, которую немедленно отправляли телеграммами в военно-морской штаб, ставивший задачи уже для кораблей и субмарин. Ничего похожего на «Комет» на нашем флоте в то время не было.

Видя активность немецких кораблей, подводных лодок и авиации в наших северных акваториях, 22 августа 1942 года приказом командования Северного флота создавалась Новоземельская военно-морская база, заключавшая в себе, кроме гарнизона на Новой Земле, одиннадцать полярных станций, в том числе и на острове Вайгач, и посты СНИС (служба наблюдения и связи). Кроме того, на некоторых островах ставились морские батареи. Так, на острове Колгуев установили батарею № 645 из двух 102-миллиметровых орудий. А на Новой Земле был сооружен аэродром Рогачево в две взлетно-посадочные полосы, и в 1943 году сюда морем было доставлено несколько истребителей И-15бис.

Возился Владимир в разрушенном здании, пока не устал. Дело, похоже, шло к вечеру в привычном понимании, хотя какой вечер может быть при полярной ночи? И по времени невозможно сориентироваться – ведь его часы стоят.

И тут он вспомнил про убитых полярников – ведь у кого-то из них вполне могли оказаться наручные часы. Вот только разбирать камни и снова заниматься мародерством душе претило. Сразу не хватило ума забрать часы – так чего уж теперь? Ведь торопиться ему некуда. Вокруг тундра, снег, море и безмолвие.

Он вернулся в жилую комнату, подбросил угля в почти уже погасшую печь, разогрел консервы и поел. Ему здорово повезло, что есть теплое жилье и продукты. Тут можно просидеть долго, едва ли не до конца войны, хотя его деятельной натуре такая отстраненность претила. Хотелось на подлодку, воевать, топить транспорты и боевые коробки с ненавистной свастикой. И уже засыпая, он подумал о том, что рация с метеостанции который день не выходит в эфир. Должен же кто-то из начальства обеспокоиться – почему молчит рация, не случилось ли чего худого – и прислать хоть какое-нибудь суденышко на помощь.

Но начальству было не до него. День шел за днем, он видел проходящие вдали суда, но ни одно из них не свернуло в его сторону, не приблизилось к берегу.

Володя же каждый день после обязательного ритуала растопки печи и завтрака выходил на берег и, стоя у разрушенной каменной стены для защиты от ветра, наблюдал за морем. Он ждал, когда один из транспортов подойдет поближе и он сможет подать сигнал. Ему просто необходимо было вырваться из этого снежного заключения, из одиночества, из вынужденного безделья. Считая дни, он делал ножом зарубки на бревне притолоки. Как-то поймал себя на мысли – сравнивает себя с Робинзоном Крузо. В чем-то литературному герою, имевшему реальный прототип, было проще. По крайней мере, на его острове было теплее.

Устав от безделья и бесплодного ожидания, в один из безветренных дней Володя решил пройтись вдоль берега. Он захватил с собой коробку спичек, забросил за спину карабин. Решив не удаляться от берега, шел так, чтобы был виден береговой урез. В любую минуту можно было повернуть назад и не заблудиться.

Он шагал, поглядывая то на море, то налево, в глубь острова. В полукилометре от берега заметил три странных каменных столба, нелепо торчащих среди снега. Потоптавшись, он направился к ним.

Вблизи оказалось, что это – три грубо высеченных из камня истукана. А рядом с ними – просто залежи оленьих костей, их не мог скрыть даже снег. Это было старинное капище ненцев, устраивавших здесь жертвоприношения своим языческим богам.

Володя поспешил побыстрее оттуда убраться – стоять среди груды костей, рогов и копыт было не очень приятно. В темные силы Володя не верил, как и в злых духов, но аура у этого места была тяжелой, неприятной.

Едва он успел вернуться назад, в свое жилье, растопить печь и поужинать, как поднялся ветер. Он свистел и гудел в выступах бревенчатой стены, в трубе. Временами он напоминал Володе звучание флейты в любимой им мелодии «Эль кондор паса» в исполнении Саймона и Гарфункеля. Он даже напел немного. Эх, послушать бы радио, узнать новости…