В. Еремин - Тайны огонь-горы, или Полосатое лето

• Название: Тайны огонь-горы, или Полосатое лето
• Автор: В. Еремин
• Издательство: Оникс 21 век
• Жанр: Детская проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-329-01020-9

Это полная приключений, умная и трогательная книга о «великолепной шестерке» неравнодушных двенадцатилетних баламутов, сдружившихся в спортивном летнем лагере «Полоса препятствий». Они не желают «прогибаться под изменчивый мир», а пробуют переделать его, всюду суют свои носы и раздражают этой неуемностью тех, кто прибыл в лагерь «чисто отдохнуть» за родительские деньги.

Разговор с аудиторией, чей возраст принято считать трудным, ведется в повести всерьез и на равных, в легкой ироничной манере, без заигрывания и сюсюканья, языком, понятным и детям, и их родителям.

Неожиданные сюжетные повороты, стремительность развития действия, запоминающиеся характеры, юмор — все это помогает авторам повести достучаться до закрытых порой юных сердец.

---

И, порывшись в карманах, первая опустила в нее бумажную ассигнацию.

Маленький народ загалдел и, следуя примеру, приступил к обследованию своей наличности. В бейсболку полетели смятые бумажки, зазвенела мелочь.

— Кто будет казначеем? — спросил Асисяй.

— Муромец! — выкрикнула Джейн. — Он толковый…

По-крестьянски основательный, Илья быстро пересчитал деньги.

— Двести пятьдесят четыре рубля тридцать шесть копеек, — огласил он результат.

Ребята увяли.

— Ну, ничего, — бодрясь, сказал Асисяй. — На овес хватит!

А Лешка, отвернувшись и прикусив губу, о чем-то задумался…

Глава шестая, в которой на подмостках вновь появляется Огонь. Незримо, но с кладом…

Утро следующего дня началось с необычайного происшествия, буквально перевернувшего всю лагерную жизнь. Перед подъемом Говорилыч Плюшкин забежал по какой-то хозяйственной надобности к начальнику лагеря и обнаружил у него под дверью записку, которую тут же и вручил еще не вполне проснувшемуся Достоевскому.

— «Загляните под Верблюд-камень, и вы найдете там решение ваших проблем», — хлопая глазами, прочел Олег Иванович. — Подпись: «Огонь…» Огонь… Кто такой Огонь?

— Огонь — это гора, — исправно доложил Говорилыч.

— Какой ты умный, Гаврилыч! — рассердился Достоевский. — Тебе, часом, череп не жмет? А то я без тебя не знаю, что Огонь — гора! Кто прислал записку? Гора?!

— Я не знаю, — честно признался завхоз.

— Наверное, пацаны прикалываются, — предположил Олег Иванович.

— А по почерку? — прищурился Говорилыч.

— На компьютере напечатано, — протянул записку Достоевский. — Значит, точно дети.

Говорилыч внимательно осмотрел бумагу на просвет, понюхал.

— Ты еще пожуй, — посоветовал Олег Иванович. — Ну что, пойдем глянем? Мало ли что…

Полчаса спустя они подошли к скале, и впрямь похожей на огромного двугорбого верблюда.

— Вон оно, — почему-то шепотом произнес Говорилыч, увидев торчащий из расщелины пакет, — решение всех проблем…

Достоевский потянулся было к таинственному сюрпризу, но Говорилыч вдруг ухватил его за рукав:

— Погоди, Иваныч! А вдруг это… как его? Взрывное устройство? А вдруг — терроризм и все такое?

— Чего-о?

— Надо бы сначала саперов вызвать. С собаками!

— Ага, — кивнул Достоевский, — и бригаду из психушки… для тебя!

Он нагнулся, извлек из расщелины пакет, развернул — и обомлел.

— Ёш твою клеш, — потрясенно выдохнул Говорилыч. — Похоже, не пацаны…

В пакете лежали аккуратно упакованные стодолларовые пачки.

Ну и дела! Мир полон чудес, а наше правдивое повествование — в особенности! Некто, пожелавший остаться неизвестным, передал на нужды терпящего бедствие лагеря именно ту сумму, которая позволяла решить все его проблемы. Асисяй теперь мог быть спокоен: за завтраком ему было обеспечено масло. Говорилыч мог продолжить затеянную им покраску забора. Терпеливые инструкторы теперь получат зарплату, и даже непреклонный пред любыми уговорами жокей Валерий Павлович немедленно приступит к седланию всех имеющихся лошадей, вплоть до застоявшегося в загоне красавца Гарри.

Однако тут есть одна запятая. Мы охотно примем любого героя, решившего появиться на подмостках в маске или, более того, пожелавшего вовсе там не появляться, а действовать за кулисами, не называя своего имени, — такими героями полна мировая литература. Мы готовы восхищаться ими и, быть может, даже им подражать. Однако в реальной жизни человек, бросающийся такими деньжищами, просто обязан представиться. Иначе нельзя. Иначе возникают вопросы: кто этот неизвестный доброжелатель? Имеем ли мы моральное право воспользоваться его щедростью?

— И этот неизвестный передал лагерю десять тысяч долларов! — говорил на утренней линейке Достоевский, оглядывая притихший строй. — Оставив подпись: «Огонь»… Естественно, очень хотелось бы знать, кто этот Огонь. Кто этот, понимаешь, граф Монте-Кристо?

Ребята переглянулись.

— Не знаете? Тогда давайте думать и решать вместе. Надеюсь, вы понимаете, — продолжал Олег Иванович, — что просто так эти деньги, ясный перец, мы взять не можем? Мы должны знать, откуда они и на каких условиях нам их, может быть, ссужают…

— А там не сказано, на каких? — уточнила Винни.

— Нет. — Достоевский вытер со лба испарину.

— А может, это не в долг, а подарок нам, детям, а? — предположила Фифа.

— А может, это деньги от наркоманов? Ну, то есть от наркодельцов? — Тормоз выразительно, с прищуром посмотрел на Достоевского. — И они у нас тут типа отмываются?

«Сексот» бросил взгляд на Виктора Сергеевича, как бы желая справиться: ну, как я его поддел? Однако лицо Клона, как и подобает сотруднику спецслужб, осталось непроницаемым, только где-то мимолетно промелькнуло в глазах насмешливое: ну, ничего, ничего поддето…

— Хватит трепаться, — сказал ничего этого не заметивший Достоевский. — Я вижу, ничего толкового от вас не услышишь. Значит, будем считать, что мы ничего не получали.

— Почему это? — вскричала Винни. — Нет, так не пойдет! Давайте будем считать, что мы их просто нашли. Как клад…

— Да, — кивнул Достоевский, — но в этом случае мы обязаны сдать этот клад государству и получить только свои законные двадцать пять процентов…

— А зачем платить? — удивился Асисяй. — Никто же не узнает.

— Как это — не узнает? Непременно узнает, — махнул рукой начальник лагеря. — Тайное, ясный перец, всегда становится явным. Но, как говорится, не в этом дело…

— А в чем?

— В том, что жить надо по закону. Даже если это невыгодно и неприятно…

— Ха! А кто так живет? — иронически выкрикнул Тормоз. — Конкретно!

Достоевский замялся. Он знал, что так живут далеко не все. Быть может, даже не большинство. Но, битый жизнью, дважды раненный и контуженный, он был уверен, что жить надо именно так, и никак иначе. Поэтому и ответил:

— Ну, будем надеяться, так живут ваши родители…

В шеренгах кое-где послышались смешки.

— …и наш лагерь, — сурово добавил Олег Иванович, оглядывая притихший строй.

— И что же теперь будет? — спросила Джейн.

— Я уже вызвал милицию и налоговую инспекцию, — сказал Достоевский. — Будем решать…

— Ну, это уж ваще! — завопила Фифа. — Эти крендели у нас все отберут. Вы что, ящик не смотрите?

— Отставить жаргон, — сказал Достоевский. — Прошу говорить по-русски!

И тут вся шеренга загалдела:

— Это ведь явно подарок нам, детям…

— Конечно! Подарок от неизвестного спонсора!

— А если в долг, мы отдадим! Когда деньги придут!

— Олег Иваныч, ну, пожалуйста!

— Ваша позиция мне ясна, — улыбнулся Достоевский, — и частично совпадает с моей. Как говорится, будьте покойнички! Сделаем все, что от нас зависит… Р-разой-дись!..

Разойтись — разошлись, и не только буквально. Разошлись, разыгрались в лагере страсти по найденным десяти тысячам, и какие страсти! Мнения среди ребят, как водится, разделились. Одни считали, что Достоевский прав и деньги какого-то непонятного Огня брать нельзя, чтобы не навлечь на себя большей беды, чем перебои с финансированием. Но таких было меньшинство. Большинство полагали, что дар нечаянный принять надо, а там, дескать, разберемся. И те и другие сходились в одном: никому не хотелось закрытия лагеря и досрочного возвращения в город.

Наиболее кипучие дебаты шли внутри «великолепной шестерки». Они не прекращались весь день и не закончились даже за ужином. Уничтожая содержимое своих тарелок, батакакумба вела свое расследование на злобу дня.

— Чё-то я буксую, никак не въеду, — проговорил Асисяй, втягивая в рот длиннейшую макаронину. — Кто ж нам эти десять тонн баксов подогнал?

— Полная засада, — согласилась Джейн, потягивая апельсиновый сок. — Ну, напрягите черепок! У кого из местных много бабок? Только у этих, кто дорогу строит. А им это на фиг не нужно…

— Отец всегда говорит — ищи, кому выгодно, — выдал версию Лешка. — А выгодно это только телевизионщикам, которые лагерь раскручивают…

— Да кому ваще выгодно деньги на ветер швырять? — вскинулся Асисяй. — Никому! Телевизорщики могли официально перечислить, как спонсоры… Нет, Огонь — это чтобы запутать! — Тут он повернулся к Саше: — Может, это твой дед? Это ж он нам про Огня и разбойников вкручивал! Пещерные тайны, то да се… Только откуда у него такие деньги?

— А главное — зачем это ему? — подхватила Саша, вытирая губы салфеткой. — По-моему, Лешка прав: у этих телевизионщиков денег куры не клюют. Вдруг они потом объявятся: здрасьте, мы передача… э-э…

— «Отгадай не отгадай, все равно пройдемте в рай!» — с набитым ртом подсказал Леннон.

— Во, точно! — сказала Саша и спародировала телеведущую: — «Мальчик, ты знаешь, кто такие покемоны? Получи приз! Ах, не знаешь? Ну, тогда, наверное, мама или дядя знают — все равно получи!»