Джоджо Мойес - Ночная музыка

• Название: Ночная музыка
• Автор: Джоджо Мойес
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10380-1

Старый обветшавший особняк расположен на берегу озера в живописном местечке недалеко от Лондона. И вокруг этого особняка, который местные жители называют Испанским домом, разгораются страсти.

Для Изабеллы Деланси, молодой вдовы с двумя детьми, – это убежище от бурь и невзгод жизни, обрушившихся на нее после неожиданной смерти горячо любимого мужа. Для Мэтта Маккарти, который занимается ремонтом дома и одновременно пытается, безумно завышая свои расценки, выжить Изабеллу, – это шанс получить Испанский дом в собственность. Для Николаса Трента, застройщика, – это возможность создать на месте старого дома роскошный поселок для элиты. А Байрон Ферт пытается хотя бы временно обрести крышу над головой. Желания героев не совпадают. Как далеко они готовы зайти, чтобы добиться своего?..

Впервые на русском языке!

---

– Продолжай, Майк, – хихикнула Лора.

Она пила начиная с полудня, чего никогда себе не позволяла. Обычно она себя ограничивала. Ведь что за радость с утра мучиться похмельем?

– Он выяснил, что покупатель родом из Франции. Или его родители оттуда приехали. А тот бедняга жил здесь уже двадцать лет. И вот нате выкусите: «Я не собираюсь продавать свою землю чертову коллаборационисту. Ни один лягушатник не наложит свои загребущие лапы на мой фамильный дом…» Но самое смешное – это то, что никто из Поттисвортов в жизни не воевал ни на одной чертовой войне. Они все или были комиссованы по болезни, или служили в чертовых финансовых частях.

– Чего-то я не припомню, чтобы он хоть о ком-нибудь хорошо отзывался, – продолжая разглядывать дом, произнес Мэтт.

– Ну, о миссис Маккарти наверняка. После всего, что она для него сделала…

– Нет, – отрезал Мэтт. – Даже о Лоре. По крайней мере, на моей памяти.

Он сел на окружавшую дом низкую каменную стену; в ней был проход со ступеньками, которые вели к тому, что некогда служило подъездной дорожкой. Мэтт сидел с довольным видом собственника, позирующего фотографу.

– Мэтт! – Дерек Уэнделл подошел к нему вплотную. – Мне действительно надо сказать тебе пару слов.

И Лора сразу, даже раньше, чем Мэтт, заметила нечто такое в его взгляде, отчего она мгновенно протрезвела.

– Это насчет завещания, да? А нельзя ли обсудить детали позднее? – Мэтт похлопал поверенного по спине. – Дерек, неужели ты не можешь хоть изредка забыть о работе?

– Я не была в их доме тридцать лет, – заявила миссис Линнет, возникшая у них за спиной. – С похорон старого мистера Поттисворта. Катафалк везли две вороные лошади. Я хотела погладить одну, и она меня укусила. – Миссис Линнет вытянула вперед руку и прищурилась. – Поглядите, шрам до сих пор остался.

Никто уже никого толком не слушал, все перебивали друг друга, горя желанием высказаться.

– Помню, помню те похороны, – сказал Мэтт. – Я стоял на обочине со своим стариком. Он не захотел пройти в ворота, а просто стоял и смотрел, как кортеж проезжает мимо. Помню, он даже всплакнул, и это несмотря на то, что случилось. Через десять лет после того, как они вышвырнули его вон, оставив без крыши над головой, вообще без ничего, он плакал по старому Поттисворту.

Лора замерла, наблюдая за происходящим. Дерек, безуспешно пытавшийся привлечь внимание Мэтта, повернулся, и она неожиданно догадалась, что именно он собирается сказать ее мужу. Мир рухнул. Распался, как разрезанный апельсин. Лора отчаянно заморгала, пытаясь убедить себя, будто то, что она сейчас увидела, просто игра света или плод пьяного воображения. Но затем Дерек наклонился и зашептал на ухо Мэтту, и по окаменевшему лицу мужа, по его «Что? Что?», нарушившему этот душистый вечер, она поняла: старик, как и говорил викарий, действительно остался верен себе. Даже после смерти.

3

Ужасно неудобно играть на скрипке и одновременно плакать. При таком наклоне головы слезы сперва скапливаются в ямке между носом и уголком глаза, затем стекают по лицу и, что еще хуже, капают на скрипку, а значит их следует быстро стирать, чтобы дерево, не дай бог, не деформировалось.

Изабелла схватила белый носовой платок и поспешно вытерла влагу с полированной поверхности. Плакать и играть. Нет, или одно, или другое. Однако только игрой на скрипке она могла выразить то, что творилось у нее в душе. Лишь в такие моменты не было нужды надевать маску бесстрашной молодой женщины и прикидываться отважной мамочкой, невесткой, уверенным в себе работодателем и, что самое тяжелое, «стойкой молодой вдовой».

– Мам! – Китти звала ее уже несколько минут.

Она попыталась не обращать внимания на голос дочери и спокойно доиграть последние такты Пятой симфонии Малера, поскольку была морально не готова спуститься вниз, чтобы снова включиться в обычную жизнь. Однако призывы Китти становились все громче.

– Мам!

Нет, в таких условиях просто невозможно нормально играть. Она опустила скрипку, вытерла глаза и, постаравшись придать голосу беззаботность, крикнула в ответ:

– Что случилось?

– Мистер Картрайт пришел.

Картрайт… Картрайт… Она положила скрипку в футляр, открыла дверь мансарды и медленно спустилась вниз. Фамилию Картрайт она слышала впервые, хотя, возможно, и знала этого человека. До смерти Лорана у нее не было необходимости запоминать столько имен.

– Уже иду, – ответила она.

Картрайт. Мистер Картрайт. Наверняка по делу. Уж точно не сосед и не один из друзей Лорана, которые по-прежнему иногда заходили, и если узнавали обо всем впервые, то испытывали самый настоящий шок, а потому их приходилось утешать вот на этом самом диване, словно в ее обязанность входило теперь заботиться о чувствах других.

И уж точно не один из ее друзей, которые в основном потеряли с ней связь, когда ей пришлось уйти из оркестра.

Картрайт. Она заглянула в гостиную и с некоторым облегчением обнаружила, что сидевший на диване мужчина в темно-сером костюме и галстуке был ей знаком. Она видела его на похоронах. Попытавшись собраться с мыслями, она бросила взгляд в сторону кухни, где Китти заваривала чай.

– А что, Мэри не может этого сделать?

– У нее выходной. Я тебе уже говорила.

– О… – Она вечно все забывала.

Дочь подала чай мистеру Картрайту, который, вытянув правую руку, предпринимал героические усилия подняться с низкого дивана. Мистер Картрайт, со своими начищенными ботинками и чопорным видом, смотрелся крайне неуместно на фоне царившего в комнате легкого бардака. Она вдруг увидела свою гостиную глазами постороннего человека. На столах кипы книг и журналов. На подлокотнике дивана кто-то оставил маску для Хеллоуина и кипу стираного белья. Ее трусики вывалились из стопки и висели на спинке, явно желая спрятаться между подушками. Тьерри сидел, вперившись в телевизор, безразличный к творившемуся вокруг хаосу.

– Миссис Деланси, простите, если пришел не вовремя…

– Нет-нет, – успокаивающе махнула она рукой. – Очень рада вас видеть. Я просто… была наверху.

Китти, поджав под себя ноги, устроилась на стуле, обитом красным дамастом. Ткань настолько износилась, что серые внутренности стула торчали наружу, и Китти незаметно пыталась засунуть их обратно.

– Мама, мистер Картрайт пришел поговорить насчет денег, – сказала она. – А твой чай вот здесь, сбоку.

– Конечно. Спасибо. – (Бухгалтер? Финансовый консультант? Поверенный? С этими людьми всегда имел дело Лоран.) – Мне необходимо что-то подписать?

Мистер Картрайт наклонился вперед, что было весьма непросто, поскольку в данный момент его зад находился на шесть дюймов ниже коленей.

– Не совсем так. На самом деле… неплохо было бы… найти другое место для нашего разговора. – И он бросил многозначительный взгляд сначала на Тьерри, затем – на Китти.

Тьерри с явной неохотой выключил телевизор.

– Дорогой, можешь посмотреть свою программу в комнате Мэри. Уверена, она не будет возражать.

– Там пульт не работает, – сообщила Китти.

– Ну… возможно…

Но Тьерри уже ушел.

– Я останусь здесь, – заявила Китти. – Вдвоем иногда гораздо легче запоминать какие-то вещи.

– Моя дочь… очень толковая для своих лет.

Мистер Картрайт, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, понял, что ему некуда деваться.

– Уже несколько недель я безуспешно пытаюсь связаться с вами, – начал он. – Мне кажется, теперь, когда… э-э… пыль немного осела, вы должны иметь полное представление о вашем финансовом положении. – Покраснев от натуги, он с трудом подбирал нужные слова.

Щелчком открыв лежавший на коленях портфель, словно за весь рабочий день это был для него самый приятный момент, мистер Картрайт вытащил оттуда пачку бумаг и стал аккуратно раскладывать их на кофейном столике, но сразу прекратил свое занятие, когда увидел груду неразобранной корреспонденции.

– Мама не разбирает почту, – объяснила Китти. – А мы ждем, пока гора не начнет приобретать угрожающие жизни размеры.

– Китти, я непременно разберу почту. Я просто… еще не успела. – Изабелла смущенно улыбнулась мистеру Картрайту, с ужасом взиравшему на груду нераспечатанных конвертов, которая могла в любой момент обрушиться.

– Возможно, поэтому мы вам и не отвечали, – добавила Китти.

– Возможно, было бы весьма… разумно разобрать письма, – осторожно предложил мистер Картрайт. – Ведь там могут быть счета.

– О, с этим как раз все в порядке, – ответила Китти. – Я открываю все красное, заполняю чеки, а мама их подписывает.

Изабелла заметила тень неодобрения на лице посетителя. Она замечала ее на лицах других мамаш, когда говорила, что готовкой занимается няня или что не знает имен школьных друзей своих детей. Неодобрение читалось и на лицах гостей, которые приходили уже после смерти Лорана и видели царящий в доме хаос. А однажды даже Мэри бросила на Изабеллу осуждающий взгляд, поскольку Изабелла вместо того, чтобы собирать детей в школу, лежала в кровати и рыдала навзрыд. Но эта стадия, когда она едва не рехнулась, когда повсюду видела лицо мужа и проклинала Бога за то, что отнял его у нее, уже миновала. И все же дорога из страны печали оказалась не настолько простой.