Ирина Щеглова - Подарок Сахары

• Название: Подарок Сахары
• Автор: Ирина Щеглова
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-6306

Сказки тысячи и одной ночи, бескрайние песчаные просторы Сахары, караваны верблюдов, атласные ткани и ароматы пряностей… Мечта наяву. Ира отправилась в Алжир, где по контракту работал ее отец. Воображение девушки рисовало волшебную картину, вычитанную в книжках, но реальность превзошла самые смелые фантазии. Пленившись красотой Востока, она с удовольствием проводила время на каникулах и не ждала от поездки ничего романтического. Но не прошло и недели, а в Иру уже по уши влюбились…

---

Я неуверенно подошла к ним и поздоровалась:

— Вы меня знаете?

— Ну да, мы вас уже несколько дней ждем, — сообщила старшая, — меня Аленой зовут.

Я не сдержалась и улыбнулась, так вот она какая — Аленка, вот с кем предстояло нам бегать вокруг виллы. А та тетка, судя по всему, ее мама…

— Наташа, — представилась младшая.

— Ирина, — не переставая улыбаться, сказала я.

— Я так рада, — призналась Алена, — а то выйдешь из дома, нет никого. Вообще нет людей! Думала, помру от скуки. — Она пожала плечами — Я тоже недавно приехала, еще не знаю, как и что, — оглянулась, задержала взгляд на одной из вилл, спросила равнодушно: — А эти, ну с тобой приехали… как их? Дети доктора?

— Жорик и Аня, — подсказала я.

— Ну да… Хоть бы вышли поздороваться…

— Устали, наверно, — предположила я.

— А… Они, вообще, как? — продолжала расспрашивать Алена.

— Он важничает, Аня вроде ничего, только стеснительная, — ответила я и вдруг увидела за оградой ослика: — Ой, смотрите, ослик! Он чей? Потерялся?

Мы втроем бросились к стене:

— Нет, он дикий, — сообщила Наташа, — их тут много, целые стада!

— Да ну! — не поверила я. — Разве бывают дикие ослы? — И я вышла через распахнутую калитку. Ослик щипал пучок пыльной сухой травы. У него была серая шерсть, не слишком чистая, грустная морда и смешные уши.

Наташа сказала, что на осликах можно кататься. Мы по очереди вскарабкивались на широкую спину и пытались заставить ослика сделать хоть шаг, но у него, видимо, не было настроения. Тогда мы решили оставить его в покое.

Девочки предложили показать мне, кто где живет, я согласилась, и мы снова пошли по гравиевой дорожке.

— Вот здесь живу я. — Алена показала на виллу в центральном ряду.

Наташин дом оказался почти посередине. Еще я узнала, что постоянно в поселке вместе с родителями живут только малыши. Самому старшему, Сережке, было всего шесть лет.

«Да-а, скучновато», — подумала я.

Наташа подробно рассказывала обо всех русских в поселке, о наших переводчиках, враче, геологах, о том, кто здесь главный. Главным был отец Алены «дядя Петя Ананьин», его все называли шефом, а его жену «тетю Лиду» — шефиней. У доктора была длинная труднопроизносимая фамилия — Гевардовский, звали его Львом Георгиевичем, а его жену — Анжелой. «Понятно, выходит, Жорик у нас — Георгий Львович, потомственный доктор, по стопам отца пошел», — почему-то пришло в голову.

Пока мы бродили вокруг домов, за нами увязалась худая длинноногая собака. Оказалось, она тоже ничья, в поселке ее подкармливают, так что она тоже считалась «нашей».

— А как ее зовут? — спросила я.

Наташа пожала плечами.

— Надо придумать ей имя, — предложила я.

Посовещавшись, мы решили назвать собаку Серенадой, потому что у нее была серая шерсть, умная тонкая морда, и вообще, она была вся такая утонченная, немного похожая на борзую.

— Еще у нас живут два кота: Котька и Васька, — сообщила Наташа, — Котька сиамский, а Васька — барсик. То есть он обыкновенный, беспородный. А собак много, прибегают с гор, они дикие, целая стая.

— А кто живет там, за стеной? — спросила я, показав на двухэтажную виллу среди деревьев.

— А… — Наташа задумалась, — там какие-то богатые арабы живут, — ответила она, — но точно я не знаю.

— А через дорогу? — уточнила я, кивнув в сторону приземистых то ли домов, то ли вагончиков, выстроившихся широким полукругом за шоссе.

— Американцы, — равнодушно сообщила Наташа.

Вот это да! Я воодушевилась:

— Тоже работают тут? А наши ровесники есть? Вы общаетесь?

Наташа отрицательно покрутила головой:

— Нет, я никого там не знаю.

Я разочарованно вздохнула.

— А с местными вы дружите? — на всякий случай спросила я.

Наташа оживилась.

— Да, мы дружим с Фудзией, я вас познакомлю потом, — пообещала она.

Пришлось признать — негусто. Н-да… и что же тут делать? Неужели все каникулы я просижу в крохотном поселке среди диких осликов, бродячих собак, двух котов и малышни?

— Жара и скукота, — словно подслушав мои мысли, пожаловалась Алена.

Мы увидели, как к воротам подъехал маленький автобус.

— Папа! Папа! — закричала Наташа и побежала встречать.

— Это наши с работы, — объяснила Алена, — вон мой отец…

Я постояла, посмотрела на приехавших мужчин, вежливо поздоровалась. Девчонки сказали, что идут по домам, и я тоже пошла.

На нашем крыльце мама кормила рыжего пса. Он, захлебываясь и вздрагивая, хватал и мгновенно проглатывал куски колбасы и булки. Заметив меня, пес оторвался от еды и с заливистым лаем понесся навстречу, вращая хвостом, как пропеллером.

— Рыжий, а ну прекрати! — строго прикрикнула мама. Пес притормозил, изобразил на морде дружелюбие и, продолжая вращать хвостом, обнюхал меня.

— Привет, — поздоровалась я, — можно тебя погладить?

Пес не возражал.

Я протянула руку и прикоснулась к его голове.

— Ты смотри, соображает, — заметила мама.

Рыжий понял, что он понравился, и сразу же решил, что теперь мы его новые хозяева. Он деловито обежал виллу, гавкнул для порядка на проходивших мужчин и с чувством исполненного долга расположился на веранде.

Вечером мы отправились в гости. У доктора собрались все, кто жил в контракте — так было принято называть наше поселение. Поселенцев всего восемнадцать человек, не считая детей. Для них накрыли отдельный стол, причем и я, и Юлька тоже оказались за этим столом, под предлогом: «девочки, присмотрите, пожалуйста, за малышами». Причем Жорик, никого не спрашивая, расположился за «взрослым столом». Интересно, у него что, привилегии? Слабо студенту нянькой поработать, пока родители малышни будут расслабляться?

Я злилась, а неунывающая Юлька рассадила детишек, помогла разложить еду, организовала Аню и Наташу, одним словом, все сделала сама. Глядя на нее и смешных детенышей, уплетающих всякие вкусности, я невольно заулыбалась.

Позже всех явились шеф с шефиней, а с ними расфуфыренная в пух и прах Аленка. Никого не спрашивая, Аленка уселась рядом со своей мамой за «взрослым столом» и с места в карьер начала строить глазки Жорику. Мы с Юлькой только и смогли, что переглянуться да пожать плечами. Пока мы переглядывались, Аленка ухитрилась вытащить сурового Жорика из-за стола и увлечь его на веранду. Мы тоже хотели было выйти следом, но, выглянув из-за двери, поняли, что наше присутствие вовсе не желательно. Уж очень эта парочка мило щебетала.

Ведь не нужен мне был Жорик, даже не нравился нисколько. Так отчего я расстроилась?

Глава 3 Игра в мяч, или Венсан

На следующий день Юля заявилась ко мне с утра пораньше и потащила на разведку. Мы обошли все виллы, заявились к доктору и прихватили с собой стесняющуюся Аню. В глубине души я рассчитывала увидеть Жорика, но он не попался мне на глаза, а спрашивать Аню я не решилась.

Потом мы встретили Наташу, и та познакомила нас со своей местной подружкой Фудзией. Темнокожая, круглолицая, с двумя черными косами, одетая непривычно: под платьем из блестящей ткани она носила джинсы. Был у нее и платок, но он все время сбивался с головы и просто болтался на шее. У Фудзии оказался хриплый, как будто сорванный голос.

Сначала она смущалась и отворачивалась, но понемногу нам удалось ее разговорить. Конечно, нам было трудно. Наташа немного знала по-французски, а мы с Юлей запомнили пока лишь несколько слов.

Освоившись, Фудзия расспрашивала нас, но мы с Юлей мало понимали, зато Наташа довольно точно переводила смысл вопросов нашей новой подружки. Мы сказали, сколько нам лет, как зовут наших родителей. Наташа от себя добавила, что папа Фудзии работает вместе с нашими отцами на руднике, а мама сидит дома. У Фудзии еще семь братьев и сестер, старшему, Али, уже пятнадцать лет. А младшему брату нет и года. Еще мы узнали, что Фудзия ходит в школу. И она показывала нам, как по-арабски пишется ее имя и разные другие слова. Она писала разноцветными мелками на каменных ступенях крыльца пустующей виллы. Получалось очень красиво, как будто плетеная веревочка с бусинками.

Потом Фудзия ушла домой, потому что должна была помогать маме. А Наташа рассказала, что как только Фудзии исполнится тринадцать лет, она станет закрывать лицо, иначе ее никто замуж не возьмет.

— Что за глупости! — возмутилась я. Мне стало жалко Фудзию. Надо же в тринадцать лет нацепить длинный балахон, закрыть лицо и никуда не выходить из дома одной. В столице я почти не видела закутанных женщин, но то — столица, а то — провинция. В прежние времена алжирская женщина даже представить себе не могла, что когда-то сможет позволить себе ходить в европейской одежде и иметь равные права с мужчиной.

— Это же очень неудобно, длинный балахон и намордник в пол-лица, — поделилась я своими мыслями, — очень глупо.