Маргарет Джордж - Тайная история Марии Магдалины

• Название: Тайная история Марии Магдалины
• Автор: Маргарет Джордж
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32324-1

Одна из самых таинственных и противоречивых фигур в истории христианства, Мария из Магдалы, маленького городка в Галилее, женщина, известная в мире как Магдалина, способная видеть ангелов и свободно разговаривающая с демонами, доведенная до грани безумия и получившая чудесное исцеление на берегу реки Иордан из рук Иисуса Христа. Грешница она или святая? Ответ на этот вопрос ищите в ее «Тайной истории».

Это притягательное, умное произведение, которое воздает должное одной из величайших женщин христианской эпохи.

Исторические романы Маргарет Джордж читает весь мир.

---

— Но какие из нас помощники? — изумился Петр. — Мы ведь не можем никого исцелять!

— Сможете! — заверил Иисус. — Сможете!

В этот момент их внимание привлекли удары и скребущие звуки, доносившиеся с крыши. Штукатурка стала падать им на плечи.

— Что это? — воскликнула теща Петра. — Что это? — Она выбежала на улицу, крича и размахивая руками. — Прочь от моего дома! Прочь от моего дома!

Но еще до того, как она вернулась, в потолке образовалась большая дыра и в ней появились четыре виноватых лица.

— Мы принесли нашего друга, он паралитик, не может двигаться, а сквозь эту толпу нам было не протолкнуться. Вся надежда на тебя! — Они стали опускать носилки в комнату.

На какой-то момент Иисус опешил, но потом сам помог выровнять носилки и, когда больной, едва способный приподнять голову над подушкой, взглянул на него, сказав ему:

— Вера твоих друзей принесла тебе благо, сын мой. Твой грехи отпущены.

— Да кто ты такой, чтобы отпускать людям грехи? — заорал кто-то, стоявший под окном и слышавший эти слова. — Закрой рот и не смей богохульствовать!

Иисус посмотрел на человека за окном и промолвил:

— Позволь мне спросить тебя, что легче: прощать грехи или возвращать жизнь в неподвижные члены?

Незнакомец за окном нахмурился.

— Нелегко и то и другое, — ответил он наконец. — Ибо и то и другое во власти Божьей.

— Так смотри же! — возгласил Иисус, и это был приказ, а не приглашение. — Смотри! Друг, встань на ноги и иди домой!

Он устремил взгляд на неподвижно лежавшего больного, и тот, медленно и неуверенно, приподнялся на локтях.

— Давай! — приободрил его Иисус. — Ты можешь. Можешь не только сам встать, но и поднять свои носилки вместе с подстилкой.

Теперь все взоры были прикованы к недужному. Он, двигаясь болезненной медлительностью, перешел в сидячее положение, сдвинул иссохшие ноги с носилок, уцепился дрожащими руками за один из шестов, оперся на него и заставил себя встать. А потом, кажется сам не веря случившемуся, сделал первый, нетвердый щаг. Перенес вперед одну ногу, потом подставил к ней другую, было ясно, что стоять и даже ходить ему под силу: правда, Мария боялась, что от потрясения он может лишиться чувств.

— Подними подстилку, — сказал Иисус. — Подними ее и вынеси.

Исцеленный наклонился, дрожащими руками поднял подстилку, свернул ее и направился к выходу.

Люди снаружи сначала встретили его появление гробовым молчанием, длившимся, пока кто-то не воскликнул:

— Хвала Господу, который явил нам свое могущество! Однако случившееся еще более воодушевило толпу, которая продолжала свое бдение, окружив дом и призывая Иисуса выйти.

— Не выходи, — попросил Петр, испуганный и потрясенный, как и все остальные.

Завывания и голоса снаружи звучали все громче, все требовательнее. Над тесно сбившимися людьми полыхали факелы — дрожащее пламя выхватывало из тьмы безумные, озаренные багровыми отблесками лица. Толпа колыхалась, как море, люди теснились, напирали, отпихивали один другого.

Иисуса, казалось, терзали сомнения. Потом, прежде чем кто-либо успел остановить его, он распахнул дверь и вышел наружу. Мария услышала оглушительный, наводящий страх крик сотен глоток, голодный рев, словно там бесновались львы, готовые пожрать его. дабы удовлетворить свои нужды.

Прежде чем дверь закрылась, Мария тоже выскочила наружу и, прижимаясь к дверному косяку, стала напряженно всматриваться во тьму, силясь разглядеть, что ожидает Иисуса. Толпа выросла настолько, что простиралась теперь до самой воды, но когда Иисус молча встал перед ней, крики через некоторое время стихли. В наступившей тишине зазвучал его голос:

— Уже поздно, друзья. Ночь — это время для отдыха. Даже Господь работал только днем. Ночью он отдыхал. Это делалось в пример нам, чтобы мы отдыхали и восполняли свои силы. Придет завтрашний день, он уже недалек. Тогда мы и потрудимся вместе.

Услышав, что можно будет прийти и завтра, люди, тихонько переговариваясь, начали расходиться. Но тут какая-то женщина протолкалась вперед и бросилась к ногам Иисуса.

— Помоги мне! Помоги мне! — закричала она, вцепившись в его сандалии.

Ее спутник выбрался из толпы следом за ней и положил руку на ее плечо.

— Господин, она не может ждать до завтра, — сказал он.

Иисус наклонился и попытался разглядеть лицо женщины, но оно было скрыто под длинными, растрепанными волосами.

— Дочь моя, — сказал он, — ты должна поднять глаза.

Мужчина покачал головой.

— Они не позволяют ей говорить.

— Кто? — спросил Иисус.

Коленопреклоненная женщина быстро вскочила, и из ее рта полились низкие гортанные слова:

— Иисус из Назарета, ты пришел, чтобы погубить нас? Знаю тебя, кто ты — Святой Господень!

«Неужели и я была такой?» — подумала Мария.

Сама мысль о том, чтобы увидеть со стороны, какой она была, когда пребывала во власти нечистых духов, ужасала ее, однако она решила, что должна увидеть все до конца. Чтобы лучше понимать.

— Уймитесь! — громогласно повелел Иисус. — Оставьте ее!

Женщина рухнула наземь, забилась в конвульсиях, а потом издала дикий нечеловеческий крик. Люди вокруг ощутили чье-то невидимое присутствие: на них на мгновение повеяло холодом, но тут же все исчезло.

Над толпой повисло гробовое молчание. Потом неожиданно Мария услышала, как один человек выкрикнул:

— Мы должны рассказать всем! Всем!

И толпа стремительно, словно облако, развеянное штормовым ветром, рассеялась в разных направлениях. Но Иисус не замечал этого. Склонившись над страдалицей, он помог ей подняться на ноги. Мария, лучше всех понимавшая, что довелось пережить этой несчастной, тоже поспешила к ней и обняла.

— Они ушли, — тихо промолвил Иисус тихим голосом. — Их нет.

— Но… я чувствовала, как они уходили и раньше. Ненадолго. — Голос женщины звучал еле слышно.

— Они больше не вернутся, — заявил Иисус с полной уверенностью. — Скажи мне, как тебя зовут? Где твой дом?

Знаком он показал Марии, чтобы она помогла открыть дверь и ввести исцеленную в дом Петра. Опираясь на них обоих, женщина, спотыкаясь, переступила через порог и тяжело осела на скамью.

К ней поспешили Петр и Андрей, за ними и Мара.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать в наш дом, — сказали они. — Где бы ни был твой изначальный дом, теперь ты можешь считать своим и этот.

Мара подала ей чашу вина, а Петр тарелку с фигами, но несчастная лишь слабо махнула рукой: говорить у нее не было сил. Мария, помнившая это ощущение, опустилась перед ней на колени.

— Я тоже была одержима демонами, — скачала Мария, — Иисус изгнал их. И, как он и обещал, они не вернулись. Ты в безопасности.

— Наконец-то, — прошептала она. — Ты не можешь знать…

— Могу, — грустно улыбнулась Мария. — Могу.

Женщина подняла голову.

— Я Иоанна, жена Хузы.

Жена управителя Ирода Антипы — та самая одержимая, о которой они говорили в Тивериаде! Петр и Андрей переглянулись, они не ожидали, что в их доме окажется кто-то из царской свиты.

— Твой муж?.. — Мария не хотела спрашивать напрямую. Но им следовало знать.

— Он отчаялся и потерял надежду, — сказала Иоанна. — Мое состояние было… несовместимо с его придворными обязанностями. Из-за меня Ирод Антипа начал смотреть на него неблагосклонно. Мой муж потерял его доверие и чуть было не лишился средств к существованию. Я не хотела этого. Мне пришлось уйти. Н оя не знала, куда мне идти. И потому я стала странствовать, переходя из одного дружеского дома в другой, но друзей у меня становилось все меньше. Демоны обычно прогоняют друзей! — Женщина невесело рассмеялась, откинула назад волосы, и Мария увидела ее истинное лицо. — Они лишили меня всего, все у меня забрали.

— У тебя есть дети? — спросила Мария.

— Да. Взрослый сын и дочь, которую из-за меня никто не брал замуж. Теперь, может быть, когда я ушла… — У нее вырвался страдальческий стон. — Это всего лишь одна из многих жертв, которые мать приносит без колебаний. Если мое отсутствие может помочь ей, я готова исчезнуть для нее навсегда.

Неужели она и вправду способна вот так, просто отказаться от родной дочери? Но она знала ее. Вырастила ее. Не то что я.

— Нет ничего, пожертвованного Господу, что он не возместил бы тебе стократ, нет, тысячекратно, — произнес Иисус, обращаясь не только к Иоанне, но и к Марии, поскольку желал утешить ее.

Но этого не может быть. Что-то, принесенное в жертву, пропадает навсегда, подобно дарам, сжигаемым на алтаре. Господь не возвращает их.

Мария посмотрела на Иисуса. Но ведь он знал, что говорит, ему было ведомо многое. Такое, что невозможно познать, как и его самого.

— Узнаю ли я тебя хоть когда-нибудь? — спросила она, погнувшись и коснувшись его рукава.