Юрий Корчевский - Канонир

• Название: Канонир
• Автор: Юрий Корчевский
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0401-6

Вернувшись из свадебного путешествия с Натальей, которое едва не закончилось трагически, Юрий Кожин рассматривает привезенные сувениры. Его внимание привлекает полустертая уйгурская надпись на раме старинного зеркала из Неаполя. Стараясь разгадать тайну зеркала, наш герой оказался… в незнакомой безлюдной степи… на краю Руси в Диком поле, в лето 1571–го…

Беспощадные кромешники Ивана Грозного, янычары и турецкий визирь, московский пожар и осада Пскова шведами, плен, исцеление короля Швеции и его последствия, угроза попасть на дыбу…

---

Я всматривался в лица обозников, выискивая Савву. Ага — вот он, хлопочет у костра. Потом стал ходить по бивуаку, переговариваясь с купцами. Я увидел ещё несколько знакомых лиц и мысленно сказал себе спасибо за маску, приготовленную мной заранее.

Савва поел в кругу сотоварищей и кинул потник с лошади под телегу, готовясь ко сну. Эко неудачно что‑то складывается. Сейчас заляжет под телегу, как медведь в берлогу, и попробуй его подстрели. Но нет, мне неожиданно повезло. Как и каждый нормальный человек, Савва пошёл к роще облегчиться перед сном, и шёл почти ко мне.

Я взял в руки арбалет со взведённой тетивой, приложился. Савва подошёл к деревьям, остановился, почесал бороду, что‑то крикнул обозникам и вошёл в рощу. Он стоял лицом ко мне и развязывал гашник.

Я прицелился и нажал на спуск. Коротко тенькнула тетива. Короткий арбалетный болт вошёл в грудь купца по самое оперение. Савва беззвучно завалился на спину. Я сунул арбалет в мешок и верёвку от мешка перебросил через плечо, натянул на лицо маску и по верёвке соскользнул вниз. Бегом, пригибаясь, я бросился к месту, где оставил коня. Вот и мой Сивка–Бурка. Отвязав повод, я взлетел в седло и пустил коня вскачь — только пыль из‑под копыт полетела.

Отъехав с версту и никого не встретив, я снял и выбросил маску.

За два часа доехал до Пскова, и здесь — облом! Городские ворота закрыты. Как некстати! Ну и ладно, перебьёмся, может — оно и к лучшему.

Я пустил коня шагом и, объехав город с востока, выехал на новгородскую дорогу, где и заночевал на постоялом дворе. Никаких угрызений совести я не испытывал, собаке — собачья смерть! Спал я сном праведника, и утром аппетит был отменный.

Вскоре я миновал городские ворота с длинной вереницей крестьянских возов перед ними и постучал в ворота дома. Калитку открыл сам Илья. Увидев меня целого и здорового, облегчённо вздохнул.

— Ну как?

— Больше ничего писать не будет!

— Вот и славно.

Илья принял у меня коня, повёл в конюшню. Я прошёл в дом, сразу поднялся в свою комнату и засунул под лежанку арбалет с болтами. Если кто его и обнаружит, то это ещё не улика — во многих домах такие самострелы имеются.

Я снял с себя дорожную одежду, переоделся, спустившись вниз, прошёл на кухню и бросил снятую одежду в печь. Вроде всё проделал чисто. На душе было всё же мерзковато — я привык спасать людям жизнь, а не отбирать её, как убийца. Но в данном случае вопрос стоял ребром — или я успею убрать купца, или Савва настрочит новый донос на меня в Разбойный приказ. К моему счастью — не успел.

ГЛАВА IX

Прошло время, и ночью в комнату ко мне ворвалась встрёпанная Маша.

— Быстрее, кажется, Дарья рожает!

Сон как рукой сняло. Я надел порты, накинул рубашку с коротким рукавом, схватил сумку с инструментами и кубарем скатился по лестнице.

Дарья сидела в трапезной, держась руками за поясницу, и охала. По подмокшему подолу я понял, что воды уже отошли.

— Маша, грей воду и дай несколько полотенец.

Из своей комнаты вышел Илья.

— Сам роды принимать будешь, или за бабкой–повитухой съездить?

— Сам — сын‑то мой, какая же бабка? Не доверю!

— Оно, может, и правильно, а я пойду к себе. Не отцовское это дело — смотреть, как дочь рожает.

Илья ушёл к себе в комнату.

Я уложил Дарью на стол, вымыл руки, обтёр их водкой. Осмотрел жену: раскрытие шейки — уже четыре пальца.

Дарья охала и стонала.

— Потерпи, милая, дыши глубже.

Сам же принялся готовить инструменты и перевязочные материалы. Схватки становились всё более сильными и участились. Дарья наверняка страдала, но так бывает почти у всех женщин–первородков. Опий давать нельзя — ребёнок после родов может не задышать. Пусть всё идёт естественным путём. Наметятся осложнения — вмешаюсь, для того здесь и стою.

Вот показалась головка, а потом — и тельце. Я подхватил ребёнка на руки, перерезал пуповину, перевязал, обтёр её спиртом. Маша крутилась рядом, чаще мешая.

— Сын родился! — заорал я.

Из комнаты выскочил Илья с улыбкой во всё лицо.

— Дай посмотрю.

— Гляди, какой богатырь!

В моё время обязательно спросили бы про вес и рост, но не сейчас.

Я завернул ребёнка в чистую тряпицу и передал Маше:

— Не урони!

— Что ты, Юра, как можно.

Роды на этом ещё не кончились — должен был отойти послед. Дарья напряглась, и послед отделился. Я тщательно осмотрел плаценту — слава богу, цела. Ну всё, роды можно считать удавшимися.

— Маша, у нас холодное есть чего?

— Квасу хочешь?

— Нет, холод надо на живот положить, чтобы матка сократилась.

Маша отдала мне ребёнка и умчалась в ледник.

Илья переминался с ноги на ногу.

— Как сына назвал?

— Кириллом, — не раздумывая, ответил я.

Имя это я уже давно подобрал. Почему — сам не знаю, нравилось, и всё тут.

— Пусть так. Кирилл Юрьевич, — попробовал ощутить на слух Илья. — Неплохо.

Примчалась Маша, принесла из ледника в кувшине куски льда, коим запаслись зимой. Я положил его на живот Дарье.

— Теперь лежи, отдыхай, главное дело в своей жизни ты сделала.

Я положил ребёнка в люльку, что заранее купил и подвесил к потолку Илья. Дарья счастливо улыбалась.

Через пару часов я помог перейти ей в свою комнату.

Неугомонный Илья решил обмыть рождение внука.

— Илья, может — до утра подождём, устали все.

— Вот отметим сейчас — усталость как рукой снимет.

Маша скоро убрала со стола, накрыла его скатертью — редкостью для того времени — только для особо торжественных случаев, и поставила немудрящую закуску. Илья вынес из комнаты фряжское вино — тоже для особых случаев. Сегодня был именно такой случай.

Мы вознесли благодарственную молитву Господу нашему за благополучный исход родов, затем выпили за рождение сына, за Дарью, за меня, за новоявленного дела Илью. Разошлись по комнатам под утро.

Через несколько дней Илья подошёл ко мне.

— По обычаям нашим хочу пир закатить по рождению внука моего и твоего сына. Ты как?

— Разве я против? Денег дам.

— Да разве в деньгах дело? — чуть не обиделся Илья.

И закипела подготовка к торжеству.

Поскольку Маша была занята домашними хлопотами — стирала пелёнки, помогала купать ребёнка, Илья нанял кухарок и взял на себя доставку продуктов. Я же нашёл плотников, они соорудили во дворе столы с лавками, сделали навес для защиты от солнца и дождя.

Гостей пришло много — едва меньше двух сотен, и каждый принёс подарки.

Гульбище продолжалось два дня. На третий день даже сам Илья взмолился:

— Не могу больше есть и пить — тело не принимает.

Ещё два дня отходили от праздника. Никогда раньше я не участвовал в столь массовых загулах.

Через месяц, когда Дарья окрепла после родов, Илья решил с обозом посетить Великий Новгород.

— Поедешь ли со мной, зятёк? В прошлый раз у нас не получилось — чуть не утоп ты, да сильно захворал. А ноне?

— Поеду, буду вроде охраны.

— Ну вот и славно.

Через два дня маленьким обозом из шести подвод мы с товаром двинулись в путь. Я был при сабле и пистолете, двое других купцов тоже имели по помощнику, кои несли и охранную службу. Пошаливали на дорогах.

Два дня мы ехали без проволочек и неприятностей, а третьим днём случилось вот что.

Внезапно остановилась первая телега, следом встали остальные. Поперёк дороги лежало дерево.

Я насторожился сразу же. Нет, деревья падают и сами, только не похоже, что буря была — дорога сухая, дождя не было, а если бы ветер был вчера, так ветки на дороге валялись бы.

Я вытащил из‑за пояса пистолет, взвёл курок. К поваленному дереву подошли молодые ребята из купеческой охраны. Только они взялись за дерево, чтобы подвинуть с дороги, как из кустов выскочили три разбойника. Одному из охраны кистенём разбили голову, второго пырнули ножом, а третий труслив оказался — упал на колени и поднял руки.

Разбойники направились к нам.

Я обернулся назад — сзади обоза татей видно не было. Тем лучше. Я поднял пистолет, прицелился и нажал на курок. Не дожидаясь, когда рассеется дым, выхватил саблю и бросился вперёд.

Разбойник, который был покрупнее и который бил кистенём, лежал с простреленной головой. Второй кинулся на меня с ножом, но прожил недолго — упал с прорубленной грудью, а третий бросился наутёк.

Я помчался за ним. Бандит был невелик ростом, скорее всего — молод, бежал ловко, так что я никак не мог сократить дистанцию. Эх, был бы пистолет заряжен, бегать бы не пришлось. А использую‑ка я его в другом качестве, всё‑таки штука увесистая.

Я со всей силы метнул пистолет в спину разбойнику. Тот вскрикнул и упал. Через мгновение я уже был рядом, приставив саблю к горлу татя.

— Вставай, собака!

— Пощади, дяденька!