Борис Батыршин - Мартовские колокола

• Название: Мартовские колокола [Litres]
• Автор: Борис Батыршин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9922-1976-0

Занимательная прогулка в прошлое закончилась, и теперь героям предстоит вступить в жестокую схватку. На кону – судьба страны и десятки жизней; надеяться остается только на себя и своих друзей. И даже риск навсегда остаться в прошлом и разделить судьбу его обитателей – это, как выяснилось, не самое страшное. Враг не дремлет: бомбисты-народовольцы, нашедшие общий язык с политическими радикалами из будущего, – вот взрывоопасный коктейль, который способен вывернуть наизнанку всю историю Российской империи.

---

Бац! Бац!

Шары шлепнули в мешки совсем рядом с Николкой; мальчик однако же не растерялся и без особой суеты, передергивая «помпу», выпустил в сторону атакующих пять шаров. В стороне часто хлопал маркер Яши. Стрелок в балахоне метнулся влево, под защиту стены; второй, завозившийся со своим ружьем, поднял руки вверх и побрел прочь; на балахоне красовались два сочных красных пятна, одно чуть повыше другого. Кто-то из них двоих ухитрился попасть? А, нет, это не они – размытая фигура ежиком выкатилась из-за «избы», вскинула пистолет: бац-бац-бац!

Голова второго «балахонщика» до ужаса натурально брызнула красным, а безжалостный «убийца» уже укатился куда-то по своим делам. Николка узнал манеру управляться с пистолетом, которую давно, еще на заре их знакомства, демонстрировал в оружейной лавке Биткова Иван. Совершенно те же движения – с колена, два в грудь, а третий, для верности – в голову…

Рация ожила:

– Арта, целы? Пять груш, по ракете, дальше тридцать!

«Груши» – это осколочные мины; Ромка с первого занятия принялся приучать их к своим, особым военным словечкам. А «арта», огневое отделение – это они с Яшей. Минометный расчет разведывательно-диверсионной группы. Главная ударная сила маленького отряда; задача остальных – нащупать противника, заставить сбиться плотнее, в кучу, а потом вызвать огонь миномета. Вот как сейчас – ракетой Ромка показал направление, а «дальше тридцать» – это дистанция от места пуска до цели. За десять минут «боя» Яша с Николкой расстреляли уже около трети боекомплекта – почти два десятка «осколочно-фугасных» и пять дымовых мин. И судя по воплям из-за «изб» – не все они улетели впустую…

– Говорите, дети, барон? Да таких детей надо на вражеские крепости сбрасывать. На страх супостату!

– Откуда, позвольте спросить, сбрасывать, полковник? – заинтересовался Корф. Он точно помнил, что ни о чем подобном воздушно-десантным войскам Фефелову не рассказывал. Может, Ромка на радостях проговорился?

– Да хоть вон с монгольфьеров! Или с воздушного шара господина Менделеева. Он как раз следующим летом какой-то полет представить намерен… за солнцем, вишь, наблюдать. Вот вы и попробуете его к делу приспособить. Или еще что-нибудь придумаете – у вас с этим, я вижу, не заржавеет…

Корф слушал товарища – и знай похохатывал. Понять досаду подполковника было можно – маневры, происходившие перед полутора сотнями зрителей, среди которых – о позор! – были и офицеры других полков московского гарнизона, закончились полнейшим разгромом. И каким!

Единственным «убитым» со стороны гостей оказался сам Корф – уже под самый конец стычки его снял Нессельроде, оставшийся к тому моменту в гордом одиночестве. Снял, надо признать, красиво – дуплетом, прямо в грудь, причем буквально на глазах публики. Барон, правда, оправдывался потом, что решил, что представление закончено, и вышел, собственно, для того, чтобы поприветствовать зрителей. Это, однако, действия не возымело – перед началом потешного боя участники договорились, что в знак окончания действа будет дан выстрел из пушки – легкой медной салютационной мортирки, которая нашлась в хозяйстве Троицко-Сергиевского резервного батальона. И раз уж барон не стал дожидаться сигнала – все, стало быть, сам виноват, «убит».

Рассчитался за Корфа Ромка. Когда после удачного выстрела капитан переломил свою двустволку и принялся запихивать в нее картонные гильзы с красящими латексными мешочками (которыми и стреляли эти прародители пейнтбольных маркеров), на сцене появился бравый десантник. Вообще-то бойцы команды Корфа не особенно радовали зрителей своим видом – в отличие от членов команды Фефелова, они все больше прятались, обозначая свое присутствие частым перестуком выстрелов и клубами дыма. Но тут действо было выставлено напоказ, в каком-то десятке шагов от зрителей.

Наспех зарядив свой карамультук, Нессельроде вскинул было его к плечу; зрители разом вздохнули, ожидая очередного успеха ловкого штабс-капитана, но – не тут-то было. Ромка, отбросив в сторону маркер, перекатом ушел от выстрела и оказался вдруг перед самым офицером; в руке у него был не пистолет, а черный гуттаперчевый нож. И, прежде чем растерянный Нессельроде успел понять, что делать дальше, парень крутанулся на ноге в низком приседе, подбил ноги штабс-капитана и мгновенно оседлал его. Победитель сначала бесцеремонно ткнул Нессельроде маской в пыль, а потом, схватив жертву за волосы (фуражку тот успел уже потерять), задрал штабс-капитану голову и, работая на публику, медленно провел по горлу лейтенанта резиновым ножом. Зрители ахнули; какая-то из дам истерически вскрикнула – так натурально было это движение, что несчастная ожидала, видимо, фонтана крови из перехваченной лезвием гортани.

Потом барон и сам герой дня долго извинялись и перед гостями, и перед хозяином «праздника» подполковником Фефеловым, а заодно и перед Нессельроде, слегка огорошенным таким вольным обращением со своей персоной. И то сказать – все же о том, что благопристойные маневры с демонстрацией хитрой французской новинки может перейти в вульгарную рукопашную схватку, они не договаривались. Смущенный Ромка долго оправдывался, что, мол, увлекся, и в знак примирения подарил Нессельроде нож-мультитул; штабс-капитан принял подарок с нескрываемым интересом и тут же принялся рассматривать его, одно за другим открывая разные хитрые приспособления. Разбитые в пух и прах офицеры вели себя по-разному: кто угрюмо молчал, кто нарочито добродушно похлопывал победителей по плечам – почему-то все время мальчишек. Яша с Николкой, тоже изрядно удивленные таким итогом пари, отмалчивались; Ваня же, наоборот, купался в лучах славы.

– Однако ж, господа, удивили, удивили! Кто бы мог подумать – впятером, против господ офицеров! Ну ладно, вы, барон, лейб-гвардеец, на Балканах воевали. Но остальные – дети, гимназисты!

– Ну не такие уж и дети, Владимир Алексеевич, – не согласился Корф. – Вон Роман – весьма даже умелый вояка. Кое в чем он и мне фору даст…

– Но остальные трое – дети, как есть! К примеру, вы, молодой человек, – и репортер обратился к Николке. – Вам сколько лет, пятнадцать?

– Четырнадцать только, – выдавил Николка.

Он был ужасно смущен, попав в центр внимания столь представительного общества. Кроме Гиляровского вокруг них с Корфом собрались около десятка офицеров, в основном гостей подполковника… Фефелов и сам присутствовал; остальные офицеры, участники представления, развлекали многочисленных дам.

– Значит, вы в пятом классе гимназии? – уточнил кавалерийский ротмистр, невысокий черноусый живчик в мундире Нежинского гусарского полка. – И что же, у вас вот эдакой-то военной науке учат? А мне племянники, представьте, ни слова ни о чем подобном не говорили!

– Ну что вы, ротмистр, – усмехнулся подполковник. – Все это – исключительно личная инициатива нашего дорогого барона. Он, видите ли, решил продемонстрировать нам плоды некой иностранной методы обучения юношества военному делу. Что из этого получилось – судите сами.

– И где же такому учат? – уточнил другой гость, пехотный штабс-капитан. – Вроде бы ни у французов, ни у англичан такого нету. Может, немцы? Вечно они что-то такое придумают…

– Да, недаром Францию победил прусский учитель[22]. – усмехнулся Фефелов. – Умеют немцы обучение наладить. Однако должен разочаровать вас, дорогой капитан: наши гости учились не по немецким учебникам.

– А откуда же такая премудрость? – продолжал допытываться гусар. – Уж очень необычно… нигде такого не видел! Прямо башибузуки какие-то…

– Америка, господа. Вот отец Ивана, – и Корф кивнул на мальчика, – был офицером в войсках аболиционистов[23]. Там и научили. Ну а красящие ружья – это уж мы сами заказали, тоже в Америке. Не вы один, господин Нессельроде, слыхали об опытах капитана Дюруа. Прочли, покумекали, представили чертежик в одну североамериканскую фирму, занимающуюся пневматической механикой, – и вот пожалуйста…

– Это когда же вы успели, барон? – изумился Фефелов. – Мы ведь, кажется, всего полторы недели назад пари заключили. А тут – Америка, чертежи… да и сделать такие вот ладные штучки, наверное, не очень быстро?

– Да я и не говорил, что мы специально к пари все это делали, – ответил барон. – Признаюсь, мы уже с начала лета так вот упражняемся за городом, подальше от любопытных глаз. А пари – уж очень удобный случай выпал показать вам наши достижения. Так что прошу высказываться, господа…

– Остроумно сделано. И ладно ведь как! – Нессельроде вертел в руках Николкин маркер. В глазах его отчетливо читались зависть и восхищение. – Куда удобнее наших, системы Реклю. А это устройство перезарядки… как вы назвали, барон?