Дарья Донцова - Любовное зелье колдуна-болтуна

• Название: Любовное зелье колдуна-болтуна
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80274-6

Чтобы расследовать новое дело, вся спецбригада Тани Сергеевой, в сопровождении шефа, выехала на Урал. Там, в небольшом городке Лоскутово, погиб мэр. Неужели многовековая – да-да, именно так! – вражда двух местных кланов, семейств Шаровых и Бражкиных, и в самом деле дошла до смертоубийства? Прямо не то Чикаго тридцатых годов, не то Италия времен Борджиа… Причем если градоначальник был сбит машиной, то еще несколько человек явно умерли от яда. Но местных колдунов Кудрявцевых, готовивших всяко-разные снадобья, в том числе весьма опасные, давным-давно нет в живых! Разве их зелье, вызывавшее нечто вроде гриппа, способно сохраниться до наших дней? Едва Татьяна копнула поглубже, как выяснилось такое…

---

И пошел обмен «комплиментами», которые делались все злее и злее. А потом Бражкин погиб в банальном ДТП… – Василий Петрович примолк, затем спросил:

– Понимаете?

– Конечно, – кивнула я. – Сейчас Лоскутово и окрестности наверняка вовсю обсуждают произошедшее. Друзья Игоря Семеновича открыто говорят, что Шаров решил убрать конкурента, вспоминают историю вражды двух семей…

– В точку, – нахмурился хозяин.

– Мой сын неспособен на смертный грех! – раздался из коридора звонкий голос, и в гостиную вошла пожилая дама в красивом темно-бордовом платье. – А вот Бражкин преступник, это известный факт.

Василий Петрович встал.

– Знакомьтесь, господа, Алевтина Степановна, моя мать. Мама, это специалисты из Москвы, Иван Тарасов и Татьяна Сергеева.

– Очень приятно, – хором сказали мы с шефом.

– Вы муж и жена? – осведомилась Шарова.

– Нет, – быстро ответила я, – коллеги.

– Мама, они из Москвы, – повторил Василий Петрович, – я вызвал лучших из лучших, чтобы нашли мерзавца, который сбил Игоря.

Алевтина Степановна приподняла правую бровь.

– Мерзавца? Ну-ну… Господа, мой сын излишне толерантен. Подонком в этой ситуации является Бухалкин.

– Бражкин, мама, – поправил сын.

– Что в лоб, что по лбу, – сердито отмахнулась родительница, – суть не меняется. Человек, наехавший на Бухалкина, купил бутылку водки в его магазине, выпил ее и сел за руль. Бог просто восстановил справедливость, всевышнего не обманешь. Кто виноват в смерти Бухалкина? Он сам! Не стоило ему спаивать русский народ. А ты хочешь наказать несчастного, который очистил мир от черной плесени.

Василий Петрович молча слушал пожилую даму. Было ясно: он понимает, что спорить с матерью бесполезное дело, та останется при своем мнении.

– Бабулечка! – крикнул из коридора девичий голосок. – Оля разбила голубой графин!

Хозяйка вскочила.

– Опять безобразница набедокурила… Иду уже!

Алевтина Степановна двинулась к двери, но на пороге обернулась и посмотрела сыну прямо в глаза.

– Глупое дело ты затеял. Вспомни нашего мальчика, несчастного Степана, и подумай, кто виноват в его безвременной кончине.

Шаров с минуту молчал. Иван Никифорович кашлянул.

– Я тоже с мамой живу. К сожалению, она порой склонна делать поспешные выводы, и ей трудно согласиться с чужим мнением. Давайте вернемся к Игорю Семеновичу. Что с ним случилось? Мы, конечно, можем сами все выяснить, но хочется выслушать историю от вас.

– Местный начальник полиции Федор Михайлович Дубов будет вам помогать. Он наш общий с Гариком приятель, – вздохнул бизнесмен, – вечно то у него, то у меня списывал домашние задания, мы с Федей за одной партой сидели.

– Бражкин был вашим одноклассником? – уточнила я.

– Сейчас в Лоскутове учебных заведений много, на выбор, – улыбнулся собеседник. – И частных, и муниципальных, есть даже гимназия, где латынь и древнегреческий преподают. Но во времена нашего с Гариком детства была лишь одна, как сейчас принято говорить, элитная школа. Не удивлю ведь, если скажу, что конкурс в ней устраивали не для детей, а для родителей. Нас с Игорем и Федей зачислили в первый «Б».

– И как вели себя дети, чьи предки с незапамятных времен состояли в непримиримой вражде? – поинтересовался Иван.

– Сначала глупо, – признался Василий Петрович. – Класса до шестого мы дрались по любому поводу, а потом подружились. Но, понимая, что родителям наша дружба никак не понравится, скрывали ее. Ни один человек не знал, что мы часто проводили вместе время после уроков.

– Лоскутово стало разрастаться после перестройки? – уточнила я.

– Да, в середине девяностых очень быстро появились новые дома – наша фабрика дала рабочие места, и это привлекло народ со всей России, – кивнул Шаров. – Я горжусь тем, что поднял из руин градообразующее предприятие. Сейчас оно одно из крупнейших в Европе. Лоскутово расширилось, слилось с соседним Новокожинском, где находится завод, на котором делают ремни для вентиляторов и много еще чего из кожи. Потом к конгломерату присоединились поселки Матвеевск, Бруново, Лапино, еще Филимоново пару лет назад влилось, по их названиям стали именовать районы Лоскутова. Если так дальше пойдет, придется задуматься о строительстве метро. Ну это пока шутка, хотя в ней большая доля правды.

– Сейчас двум мальчикам, решившим скрыть свои дружеские отношения, сделать это совсем не трудно, – сказала я, – сел после занятий в маршрутку, укатил из центра города, допустим, в Матвеевск, и там знакомых не встретишь. Но как вам-то удавалось дружить? Неужели никто не видел отпрысков местных Монтекки и Капулетти на совместных прогулках и их родителям не стукнул?

Василий Петрович встал, взял с книжной полки альбом, перелистал страницы и показал один снимок.

– Это Фрида Генриховна Брауде, доктор исторических наук, автор популярных детских книг «Жизнь маленького Вани», «Приключения мальчика из семнадцатого века». Я лет в тринадцать зачитывался ее приключенческими романами. Брауде считалась местной знаменитостью. В советские времена она летала за границу, выступала там на каких-то конференциях, часто бывала в Москве, дружила со столичными актерами-музыкантами. Фрида Генриховна была одинока, но очень любила детей и пару раз приходила в школу, где мы учились. После очередного выступления писательница спросила у меня: «Васенька, ты любишь Майн Рида?» Я честно ответил, что впервые слышу об этом авторе. Брауде протянула мне небольшой листочек и сказала:

«Вот моя визитная карточка, тут указаны адрес и телефон. Дам почитать тебе «Всадника без головы». Скажи родителям, что я тебя пригласила, и приходи завтра после уроков в гости». Конечно, мама без вопросов меня отпустила. А я буквально онемел, когда вошел в апартаменты Фриды Генриховны. Не подумайте, что я жил в трущобе и обомлел, увидев богато убранные комнаты с хрусталем в горках и бронзовыми люстрами под потолками. Мой дед хорошо зарабатывал, мама была гинекологом, главврачом роддома, мы жили в полном достатке. Но книг в доме не водилось.

Василий Петрович усмехнулся.

– Вернее, у матери в спальне были специализированные издания, поэтому я был очень продвинутым мальчиком по части акушерства и гинекологии, что резко повышало мой рейтинг среди друзей. Дед и мать по вечерам часто отсутствовали, я приглашал ребят, и мы самозабвенно разглядывали картинки в медицинских справочниках. Современные подростки могут свободно купить всякие эротические журналы, влезть в Интернет, а у нас в их возрасте такой возможности не было. У деда тоже стояли книги, но относящиеся к его работе, и еще художественные альбомы, которые меня не интересовали. А у Брауде все шкафы оказались набиты томами, книжные полки были везде, даже на кухне и в туалете. В первый-то раз я прибежал к Фриде Генриховне из простого любопытства, хотелось посмотреть, как живут знаменитости, ведь Фриду Генриховну один раз даже показали по телевизору. – Шаров секунду помолчал. – Брауде дала мне Майн Рида, велела прочитать за десять дней и вернуть, предупредив, что спросит о содержании. Я честно прочел, однако не впечатлился. И потом откровенно заявил: «Книжка для девчонок». Писательница рассмеялась и вручила мне «Таинственный остров» Жюль Верна. Вот он мне чрезвычайно понравился. Я стал регулярно бегать к Брауде и через полтора месяца столкнулся на ее кухне с Бражкиным. Сейчас-то я понимаю, что мудрая женщина решила искоренить вражду между семьями, задумала нас подружить. Мы с Гариком сначала недовольно фыркали при встречах, потом нам стало интересно вместе. О чем только мы не говорили с Брауде, сидя за круглым столом, покрытым потертой бархатной скатертью. Пили крепко заваренный чай, прямо чифир, ели сушки и болтали часами: о литературе, философии, истории, любви, зависти, понятии долга, даже о сексе. В общем, Фрида Генриховна была моими университетами. Она умерла, когда мы с Игорем учились в выпускном классе, и наше частое общение с Бражкиным прекратилось. Потом мы оба уехали в Екатеринбург, который тогда назывался Свердловском, поступили в разные институты. Общих интересов не стало, но расположение друг к другу мы сохранили, пересекались порой в общих компаниях. Вероятно, вернувшись в Лоскутово, мы, став взрослыми, смогли бы нормально общаться. Но тут случилась история с Каролиной Кругловой. – Василий Петрович поморщился. – Не люблю людей, которые во всех больших и малых неприятностях обвиняют родителей, но в произошедшее в самом деле внесла свою лепту мама, подталкивая меня к женитьбе на Каролине. Стоило мне на выходные или праздники прикатить домой, как она тут же либо звала меня пойти вместе с ней в гости к Кругловым, либо их к нам зазывала, а потом, когда мы оставались одни, заводила: «Каролина такая красивая стала! Очень достойная девушка! Отец интеллигентнейший человек, мать милейшая женщина. Карочка играет на пианино, владеет английским языком, учится на терапевта…» Круглова и правда была симпатичной, да только мне не нравилась. Но маму, если она что задумает, даже всемирный потоп не остановит. Она купила два билета в театр и велела пригласить Каролину. Я, чтобы избежать скандала, согласился, пошел на идиотский спектакль. Еле-еле высидел до конца, чуть со скуки не умер. Потом, конечно, проводил Каролину до дома и услышал: «Вася, спасибо за чудесный вечер, я твоя должница. Приглашаю тебя в субботу на свой день рождения». И что мне оставалось делать?