Иван Тургенев - Белый пудель. Лучшие повести и рассказы о животных (сборник)

• Название: Белый пудель. Лучшие повести и рассказы о животных (сборник)
• Автор: Иван Тургенев
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-81341-4

Самые известные и любимые рассказы о животных С. Аксакова, И. Тургенева, Л. Толстого, К. Ушинского, Н. Лескова, А. Куприна, М. Пришвина, К. Паустовского, Л. Андреева, Ю. Казакова в одной книге. Разные истории о диких и домашних животных, о наших любимцах и их характерах, их преданности своим хозяевам, об их сходстве и непохожести друг на друга.

---

Еж

Учитель латинского языка, Иероним Вассианович Предтеченский, расстался на летние каникулы со столицей и после долгих и беспокойных разговоров с тещей, женой и взрослой дочерью переехал на все лето из небольшой квартиры на Петербургской стороне в самый отдаленный уголок дачной местности, поселка Сырицы…

Теперь в его распоряжении, первый раз в жизни, была скромная дачка со стеклянным балконом, четырьмя грядками, на которых должны быть посажены: редиска, морковь, укроп и прочие овощи, два горшка роз, взятые с собой из города, и неожиданно откуда-то взявшаяся шершавая собачонка, тотчас же названная «Верным».

На балконе, под какой-то фотографией, висел старый, поржавевший барометр. Иероним Вассианович каждое утро подходил к нему и стучал по стеклу пальцем, желая узнать, какая будет погода к вечеру.

Барометр упорно показывал ясную погоду, хотя все время шел самый настойчивый дождь.

Заодно с барометром была и зеленая лягушка, сидевшая в банке из-под вишневого варенья с лестничкой.

Учитель утверждал, что лягушка больна, ибо она вот уже несколько недель не сходила с лесенки, настаивая на ясных, теплых днях.

Не помогали даже ревматизмы старой няньки, хотя это и было одним из самых верных средств узнать погоду.

После внимательного осмотра лягушка оказалась оловянной, выкрашенной медной ярью, ибо ее купили на Александровском рынке прошлогодние жильцы и за ненадобностью бросили на даче, когда съезжали.

Учитель Предтеченский вовсе не ожидал, что его впереди ждут крупные неприятности.

Овощи, им посаженные, не взошли, цветочная рассада, купленная у разносчика, пожелкла и печально опустилась вниз. Дети, которые, может быть, впервые видели зелень и солнце и бегали босиком по росистой утренней траве, – вконец испортились.

Это было еще ничего, что они обливали чужие заборы и что они разбили в соседнем доме все оконные стекла при помощи деревянной рогатки, тугой резинки и камешков… Ужаснее всего было то, что они однажды принесли в дом живого ежа.

Пришел какой-то таинственный человек лет девятнадцати, с основательно разбитым левым глазом и щекой, завязанной косынкой, и сказал:

– Я главный поставщик ежов! У меня есть редкий еж. Особенной золотистой масти, которая называется «императорской». Лошади такой масти называются «изабелла»!

Конечно, мальчишки были несказанно обрадованы этим предложением…

Учитель вышел на крыльцо торговаться с продавцом ежей.

– Я дал бы тебе копеек двадцать за этого ежа, – сказал Иероним Вассианович.

– Помилуйте, двадцать копеек, – возмутился продавец. – Да я, может быть, сам за него двенадцать рублей отдал… двадцать копеек, за такого ежа?!

– Больше еж не стоит, я в этом убежден! – спокойно настаивал учитель. – Биржевая цена на ежей сейчас стоит очень низко…

– Ну, барин, больно вы мне нравитесь… Отдам уж по своей цене!.. Пожалуйте за пять рублей. Сами знаете, – теперь еж в диковинку… Сезона на них не бывает!..

– Двадцать копеек, – твердо стоял на своем Иероним Вассианович.

– Эх, господин, – волновался продавец, – уж больно продать хочется!..

И продал ежа за двадцать копеек.

Еж был куплен. А с тех пор-то и начались мучения учителя. Настоящие мучения, которых он никогда не испытывал, даже в тех случаях, когда его ученики из-за дурной отметки стрелялись или выпрыгивали из окна третьего этажа.

Началось с того, что теща, больная и мнительная женщина, сказала, что ежи приносят несчастье в дом. Что ежи уколами своих игл могут заразить детей. Что ежи неопрятны и портят воздух. Конечно, многого из того, что может наделать еж, она не могла вообразить, но мудрая старуха оказалась верной предсказательницей.

По ночам еж ловил крыс. Он бегал по всему дому и стучал лапками, точь-в-точь как разыгравшийся рязанский мужик топочет своими липовыми лаптями. Когда ему попадались по дороге крыса или мышь, он боком перевертывался иглами на нее, и так как она не могла вырваться, он тащил ее в темный угол и там перегрызал ей мозжечок.

К детям, к двум сорванцам, еж ежович был очень внимателен и только им двум позволял гладить свою прелестную хитрую мордочку с блестящими глазками, немного похожую на кабанью.

Но случилось, что еж наделал подряд два скандала. Угораздило его забраться в детский игрушечный автомобиль, длиною приблизительно в четверть аршина. И вот теща, от которой зависело все благополучие семьи, входит на балкон и видит, что автомобиль стремится по наклонной плоскости (пол на террасе был сильно косоват), а в автомобиле сидит еж, опершись лапками на руль, и делает:

– Теф, теф, теф, теф, теф!..

Дети с трудом объяснили ей, что здесь не было никакого колдовства, и хотя она в конце концов поверила, но еще долго тряслась от страха.

На другой день еж сделал еще более неприятный сюрприз. Теща пришла разыскивать игрушки для внучат, а еж как раз забрался в ту корзинку, где эти игрушки всегда лежали. Бабушка подняла крышку корзинки и видит, что все шерстяные, деревянные и плюшевые слоники шевелятся, точно живые. Этого она уже не могла перенести и грохнулась спиной об пол. Нечего о том и говорить, что она на другой же день уехала в город, предав проклятию своего зятя.

Ежа хотели выгнать из дому. Но дети не давали его в обиду, а он привык к месту.

Однажды в дом повадился ходить хорек, который поедал домашнюю птицу. Вообразите себе встречу этих двух непреклонных и злых животных. И хоря и ежа наутро нашли мертвыми. Но никто не мог расцепить склещившиеся челюсти ежа.

Учитель Предтеченский тотчас же переехал с дачи в город. Он, оказывается, боялся опасных диких животных, вроде ежей.

Но дети трогательно, по-своему – как все дети – оплакивали смерть ежа. Они надели на себя – голоштанные мальчики – ризы из газетной бумаги, сделали себе из веревок и камней кадила и с настоящими, искренними слезами пели:

– Упокой, Господи, дущу усопшего раба Твоего Ежаку!..

Брикки

Так называлась собака – английский бульдог белой масти, весом около двух пудов, пяти или шести лет от роду. Принадлежал он, – впрочем, это выражение всегда смущает меня. Как будто в самом деле отважная, самоотверженная, честная собака – раб, вещь, слуга человека, а не его искренний друг и товарищ. Просто – жил он вместе с моим хорошим приятелем, цирковым клоуном, и работал на манеже: прыжки через препятствия, сальто-мортале, лай по приказанию, угадывание цифр, благодаря куску мяса, положенному на определенную карту. В Брикки, как я уже сказал выше, был слишком большой для его роста вес. Но жир в нем совсем отсутствовал, – просто какая-то спиральная пружина, стальная бомба. Дружба между человеком и собакой была проникнута взаимным уважением и почти равноправием. В теплые весенние вечера, когда горячая собачья кровь доходит до точки кипения, клоун позволял Брикки пускаться на его риск и страх в уличные собачьи авантюры, и всегда Брикки безукоризненно прибегал в цирк к своему номеру, часто с разорванным ухом, с прокушенной ногой, весь в грязи, хромой, но по-прежнему веселый.

Мой приятель, уезжая на клоунские каникулы в свое родное место (Виареджио), поручил мне позаботиться об его собаке, и я, по моему благодушию и к своему несчастью, на это согласился. Но надо сказать, что Брикки, всегда внимательный, приветливый и даже любезный к людям, был беспощаден ко всему, что стояло на четырех ногах. Это было его, как я думаю, природным недостатком. Еще ничего, что он изгрыз ножки всех столов и стульев в моем доме и превратил в бездыханные трупы двух наших любимых кошек… Я ему простил даже и то, что он игрушечную гостиную моей дочери растерзал на куски, откусив при этом хвост плюшевой обезьяне и оторвав головы и ноги трем куклам. Все это пустяки. Но начались и дела более серьезные. Весной я пробовал вывести Брикки без намордника и цепочки на улицу, на свежий воздух. И вот на расстоянии трехсот – четырехсот шагов от моего дома он истрепал и уничтожил чуть не до смерти трех собак. Он кидался на них, как огромный таран, ударом головы сваливал с ног, потом хватал за шиворот, быстро встряхивал головой, и собачка уже лежала на земле – маленькая, узенькая, плоская. Одну из них, помесь фокстерьера с таксой, он настиг у ее собственного дома и, испугавшись, что бедный песик переселится в свой собачий рай, очень старательно пропихнул его задними ногами в подворотню. Впрочем, надо сказать, что через неделю Бриккины жертвы кое-как по улице останавливались только для того, чтобы, лежа на солнышке, зализать ногу или бок, а через две – все трое уже грызлись и предавались разным весенним удовольствиям.

Однако мой друг не возвращался из своей Богом благословенной Италии, и мое положение становилось с каждым днем труднее. Отчаянный пес привязался ко мне всем сердцем, всей душой и, вероятно, в угоду мне делал в день по двадцати скандалов. Но как раз на Пасху он преподнес мне такой сюрприз, что мы окончательно с ним расстались.