Сергей Бунтовский - Украинская химера. Финал антирусского проекта

• Название: Украинская химера. Финал антирусского проекта
• Автор: Сергей Бунтовский
• Жанр: Военное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9955-0789-5

Сегодня на землях бывших Малороссии и Новороссии разворачивается заключительный акт драмы под названием «украинский проект». Украинство, родившееся много лет назад как теоретическая концепция по расчленению России, обрело плоть и обернулось кошмарной реальностью.

Новейшая история Украины — не просто пример духовной деградации и национального безумия. Это закономерный итог полуторавековой спецоперации Запада по переформатированию сознания миллионов людей с целью превратить Малороссию в форпост европейской агрессии против России.

Новая книга ведущего политолога Новороссии, объявленного в Киеве террористом и идеологом русского движения, — лучшее противоядие от украинской отравы и приговор дегенеративному недогосударству, обреченному стать «пушечным мясом» для очередного «крестового похода на Восток».

---

Крым стал могилой не только для Русской армии. Здесь же красные внезапно атаковали своих союзников — анархистов из Революционной повстанческой армии Украины (РПАУ) Нестора Махно. Анархисты за время Гражданской войны несколько раз то вступали в союз с большевиками, то начинали войну с ними. 2 ноября 1920 года Махно в очередной раз заключил союз с Красной армией и отправил отряды своих анархистов под командованием Семена Каретника на Крымский фронт. В боях за Крым махновцы отличились, форсировав Сиваш и разбив белый кавалерийский корпус генерала Барбовича. Однако после разгрома белогвардейцев махновцы для коммунистов из союзников превратились в потенциальных соперников, и поэтому было принято решение уничтожить их. Отряд РПАУ был внезапно атакован, но сумел вырваться. Однако красная кавалерия догнала анархистов и уничтожила их. Лишь несколько чудом выживших анархистов принесли батьке Махно в Гуляйполе весть о гибели лучшей части его армии.

После разгрома Врангеля и падения Крыма большевики взялись за истребление махновцев и прочих противников на территории Украины. Окруженный со всех сторон превосходящими силами Махно сражался мастерски, раз за разом выскакивая из ловушек. Его таявшая на глазах повстанческая армия в ноябре 20-го года смогла прорваться из Крыма в Екатеринославскую губернию и почти три месяца металась по Донбассу и Харьковской губернии, то уходя от погони, то атакуя. Вернувшись в феврале 1921 года в родной Гуляйполе, Махно столкнулся с апатией местного населения, не желавшего больше воевать под черными знаменами. С оставшимися верными соратниками Махно прошел рейдом через Донбасс на Волгу и Северный Кавказ. Там ему тоже не удалось достичь успеха, и в августе 1921 года Махно, пройдя всю Украину с востока на запад, перешел румынскую границу, став эмигрантом.

К осени 1921 года последние организованные отряды врагов «рабоче-крестьянской» власти были уничтожены или бежали.

* * *

18 марта 1921 года в Риге был подписан мирный договор между РСФСР и УССР с одной стороны и Речью Посполитой с другой. Высокие договаривающиеся стороны определили новые границы, а также обязались не вести враждебной деятельности.

После этого Симон Петлюра оказался больше не нужен полякам. Более того, теперь находящиеся в польском тылу украинские части были просто опасны для Речи Посполитой, и их нужно было или разоружить, или отправить за границу. В итоге лидеры УНР приняли решение со своими отрядами начать партизанский рейд[28] на территорию Советской Украины. Польская разведка обещала свою всяческую помощь в этом мероприятии. Расчет был на то, что одно появление петлюровцев приведет к массовым восстаниям крестьян, которые сметут Советскую власть.

Во время Гражданской войны большевики действительно обозлили крестьян своей откровенно грабительской «политикой военного коммунизма». Против большевистских продотрядов частенько вспыхивали вооруженные восстания по всей стране. Но еще в марте 1921 года коммунисты начали проводить в жизнь новую экономическую политику, снявшую социальное напряжение в обществе. Отныне вместо продразверстки вводился фиксированный налог на продукты сельского хозяйства, который назначался еще до весеннего посева, чтобы каждый крестьянин мог заранее рассчитать, какую долю урожая он должен отдать государству и сколько продуктов останется в его полном распоряжении. Кроме того, налог взимался без круговой поруки, чтобы старательному и трудолюбивому хозяину не приходилось платить за неаккуратного односельчанина. Излишки зерна крестьяне могли свободно продавать. Так что теперь у крестьян не было никакой необходимости браться за оружие и восставать против Советской власти.

Однако петлюровцы не придали этому значения, надеясь, что их идеи найдут отклик в народе. По согласованию с польской властью из оказавшихся в Польше украинцев была создана Повстанческая армия, состоявшая из трех групп: Волынской, Бессарабской и Подольской. Командовал этой армией генерал-хорунжий Юрко (Юрий) Тютюнник. В конце октября — начале ноября 1921 года все три группы в разных местах перешли границу и начали поход на Украину. Сам генерал вел самую многочисленную армейскую группу — Волынскую.

Это была авантюра чистой воды, которая закономерно закончилась полным провалом. Против воинства Тютюнника была брошена кавалерийская дивизия под командованием легендарного Григория Котовского, и вскоре большая часть перешедших границу украинцев попала в плен или погибла. Только полутора сотням человек из Волынской группы удалось бежать в Польшу. Среди спасшихся был и Тютюнник, бросивший на произвол судьбы солдат, которых привел на смерть.

На этом Гражданская война закончилась.

Оставшийся не у дел Симон Петлюра эмигрировал сначала в Австрию, а затем, в октябре 1924 года, перебрался во Францию, где 25 мая 1926 года был убит поэтом Самуилом Шварцбардом, таким образом отомстившим[29] за учиненные петлюровцами во время Гражданской войны еврейские погромы. Застрелив Петлюру, мститель сдался полиции, заявив, что убил убийцу. Суд над ним начался только через полтора года. После рассмотрения всех обстоятельств Самуил Шварцбард был оправдан большинством присяжных и незамедлительно освобожден из тюрьмы.

Советская украинизация

Существует мнение, что коммунистическая власть была противником украинской национальной идеи, однако при внимательном изучении вопроса становится ясно, что это не так. Более того, без большевистской национальной политики никогда бы не появились ни Украина, ни украинцы, какими мы их знаем сегодня. И речь не только о том, что именно большевики собрали в одних границах все те земли, которые составляют сегодняшнее Украинское государство.

Начнем с того, что к началу Гражданской войны украинского народа еще не существовало. Жители юго-западной части Российской империи в своем большинстве не задумывались о своей особой национальной принадлежности, считая себя «русскими», «местными», «православными»… Лишь незначительная часть сознательно объявила себя украинцами, вкладывая в это определение не столько национальный, сколько политический смысл. Так что в это время власть могла как нивелировать существовавшую небольшую разницу между малороссами и великороссами, так и углубить раскол, сознательно поддержав выделение украинцев как особого этноса из числа русских субэтносов. Ленин и его единомышленники выбрали второй вариант, хотя многие коммунисты понимали, что серьезных причин для выделения УССР из состава России нет. Роза Люксембург писала: «Украинский национализм в России был… не более чем простой причудой, кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством… И такую смехотворную штуку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение вплоть» и т. д.»[30].

Критики ленинской национальной политики предупреждали, что эксперименты по созданию отдельных национальных республик могут впоследствии привести к проблемам. Однако партийное руководство уверенно и неотвратимо взяло курс на украинизацию Украинской Советской Социалистической Республики, куда были включены как Малороссия и Слобожанщина, регионы, которые с определенной долей условности можно было назвать украинскими, так и Новороссия с Донбассом, которые были полностью русскими областями как по составу населения, так и по культуре.

Этому было два объяснения. Во-первых, большевики всерьез верили в мировую революцию, которая уничтожит государства и нации, а потому планировали, что к Союзу будут присоединяться все новые и новые республики. Так что построение СССР не как единого государства, а как объединения независимых советских стран было выгодно с точки зрения пропаганды. Мол, после мировой революции будет не присоединение новых провинций к конкретной стране, а добровольное объединение многих в братский союз пролетарских государств.

Во-вторых, значительная часть большевиков-интернационалистов видела в русском народе своего врага. Ведь строя свой новый мир, большевики уничтожали «старые порядки» — политический, экономический, духовный и культурный строй дореволюционной империи[31]. То есть все то, что создал русский народ. Естественно, что они наносили удар по «русским великодержавным шовинистам», и в этом их союзниками были активисты украинских национальных организаций.

Кроме того, разделив единый народ на русских, украинцев и белорусов, коммунисты применили старый проверенный принцип: разделяй и властвуй. Теперь в случае новой войны или других социальных потрясений им было легче удержаться у власти, играя на разобщенности народа. Так что созданная в девятнадцатом веке концепция «двух отдельных народов» неожиданно оказалась востребованной. Востребованными оказались и многие из политиков УНР, добровольно вернувшиеся в Советскую Украину. Казалось бы, парадокс: коммунисты, так безжалостно расправившиеся с одними своими противниками — белогвардейцами, других своих противников — украинцев простили и полностью реабилитировали. Однако никакого противоречия тут нет. Многие лидеры большевиков были знакомы с активистами украинских партий еще с дореволюционных времен. Тем более что и те и другие относились к левому лагерю, так что непримиримых идеологических противоречий между ними не было. Поэтому те из активистов Центральной рады и Директории, кто согласился признать доминирование Компартии, могли смело возвращаться из эмиграции, не опасаясь за свою безопасность.