Дмитрий Ермаков - Метро 2033: Третья сила

• Название: Метро 2033: Третья сила
• Автор: Дмитрий Ермаков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090715-1

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Много станций в Петербургском метрополитене, но к две тысячи тридцать третьему году крупных союзов осталось всего четыре: Империя Веган, Приморский Альянс, Северная Конфедерация, которой нет дела до проблем остального мира… и Оккервиль. Сильная, хорошо организованная община на правом берегу Невы. Третья сила, способная переломить ход надвигающейся войны. Именно в эти страшные дни начинаются полные опасностей приключения юной дочери сталкера Елены Рысевой. Выдержит ли девушка тяжкие испытания, выпавшие на ее долю и на долю всего метро?..

---

В отличие от всех окружающих строений, оно выглядит обитаемым.

Тут валяются стреляные гильзы. Там среди грязи и мусора отчетливо виднеется цепочка следов. Ржавые остовы автомобилей, мусорные баки, разбитые платежные терминалы возле этого строения сложены в строгом порядке, образуя нечто вроде брустверов. Между ними из обломков бетона люди соорудили крытые переходы. Вместо разбитых стеклянных дверей вставлены стальные щиты. Стаи голодных псов раз за разом предпринимают упорные попытки прорваться сквозь эти заслонки, но отступают, несолоно хлебавши. Изящная, витиеватая буква «М» висит над входом.

Все мутанты, обитающие в окрестностях, знают: от этого сооружения лучше держаться подальше. Двуногие существа, обитающие в нем, убивать умеют.

* * *

За несколько часов до вылазки Иван Степанович Громов, инструктор Лены, поднялся наверх, и сообщил, что погода отличная. Но когда Громов, Рысева и третий участник охоты, солдат самообороны Эдуард Вовк, поднялись в вестибюль, оказалось, что ветер пригнал непонятно откуда такой густой туман, что в двух шагах ничего не было видно. Громов постоял у смотрового окошка, пытаясь понять, что происходит снаружи, и покачал головой.

– Ни зги не видно. Ждем, – объявил он.

Они сняли противогазы, сложили оружие и расположились в небольшом помещении возле шлюза. Тут стояло несколько лавок. На одну присел Громов, который время от времени подходил к окну, проверял, не рассеялся ли туман. Вторую лавку заняли Лена и Эдуард. Вовк никуда не бегал, сидел спокойно, вытянув ноги, надвинув капюшон на лицо, и напевал тихонько: «А нам все равно, а нам все равно». Лена решила, что это лучшая ситуация для первого личного разговора с Эдуардом. Рысева почти ничего не знала о нем, кроме одного факта: Вовк и Громов перебрались в Оккервиль весной две тысячи тридцать третьего года, а до этого жили в Большом метро.

Иван Степанович немного напоминал Эрвина Роммеля, немецкого военачальника времен Второй мировой войны. Лена видела фотографию этого генерала в учебнике истории и, встретившись в первый раз со своим инструктором, просто глазам не поверила. Сходство было поразительным: средний рост, далеко не атлетическое телосложение, непропорционально большая голова, хитрый прищур спокойных, мудрых глаз… Иван Степанович скорее напоминал профессора или школьного учителя, чем бывалого сталкера. Позывной Громова, «Лис», тоже воскрешал в памяти офицера Вермахта, прозванного Лисом Пустыни.

Его друга Вовка она видела во второй раз в жизни. Эдуард производил впечатление большого весельчака и болтуна, так что расколоть его казалось задачей не трудной.

– Вас часто посылают на сопровождение? – осторожно спросила девушка. Из всех вопросов, которые ей хотелось задать, этот выглядел самым безобидным и идеально подходил для завязки разговора.

– Ну, так, – улыбнулся в ответ Эдуард, откидывая капюшон и поворачиваясь к Лене. – Раз в месяц точно. Как-никак опыт-с имеется. Это сейчас я пенсионер, блин. А когда-то… – он мечтательно зажмурился. – А когда-то мы с Иваном мутантов голыми руками рвали…

Вовк был человеком, как любил говорить отец Лены, из совсем другого теста. Рослый, мускулистый, улыбчивый. Рубаха-парень. Позывной «Волк», данный ему благодаря фамилии, не вполне отражал характер Эдуарда – скорее он напоминал веселого дворового пса, готового верно служить хорошему хозяину… Но и драться Волк умел ничуть не хуже Лиса.

Громов проворчал из своего угла что-то неразборчивое, но мешать товарищу не стал.

– А почему сейчас вы этот… Пенсионер? – поинтересовалась Лена. Вопрос звучал немного нетактично, Рысева понимала это, но никак не могла взять в толк, почему такой опытный сталкер превратился у них в обычного караульного.

Эдуард грустно вздохнул. Слегка ссутулился. В глазах его застыла боль.

– Травма, мать ее. Спину повредил. Год назад дело было. И если б в бою с тварями! А то – обычная драка… Я на станции Парк Победы жил тогда. Ее в метро «Папа» называют, прикинь?

– Забавно, – девушка из вежливости попыталась улыбнуться, но грусть Вовка передалась и ей. В помещении стало как-то неуютно, даже лампочка как будто потускнела…

– Станция нищая, народ голодный живет и потому шибко злой. Ну, вот и решила местная шпана мое имущество разделить по-честному. Возвращаюсь поздно вечером домой, а у меня в квартире идет экспроприация.

– Что идет? – моргнула Лена.

– Ну… Это. Извини, я люблю иностранные слова, есть такой грешок за мной. Грабеж идет. Я им, гадам, конечно, навалял так, что мама не горюй, но и сам получил. Какой-то смельчак сзади по спине саданул, пока я его товарищу прописывал. Да… Сюда-то я дошел, все нормально! Вот Громов может рассказать, как я лихо по дороге мутантов крошил, только клочья летели.

Громов ничего не сказал, лишь коротко кивнул. Перед выходами на поверхность он вообще почти не говорил, пребывал в состоянии глубокой сосредоточенности. Со стороны казалось, что у инструктора плохое настроение, но Лена знала – Иван Степанович просто боится упустить какую-нибудь важную мелочь. Опыт подготовки охотников у него был небольшой, Лена стала четвертой «дипломницей» Громова.

«И я, и он – новички, забавно. В этом мы похожи, хоть я Ивану Степановичу в дочери гожусь», – думала девушка, посматривая на наставника.

Эдуард мечтательно улыбнулся, вспоминая свою последнюю схватку с монстрами, но тут же поник.

– Но обмануть наших эскулапов не удалось. Полковник был неумолим. Нельзя, говорит, с такой спиной сталкером работать. Стрелять могу, а вот грузы таскать и марш-броски совершать по руинам – нет. И все дела. Так шо я тепереча пеншионер, – Эд скорчил уморительную гримасу и запричитал надтреснутым голосом: – Эх, молодежь! В наши-то годы, о-хо-хо!

«Все-таки чувство юмора – чудесный дар. Другой бы в депрессию впал. Шутка ли, вся карьера насмарку. А он ничего, держится», – размышляла девушка, слушая рассказ бывшего сталкера. Вслух же она сказала: – Послушайте, Эдуард…

– Называй меня просто Эд! – попросил Вовк, мигом перестав кривляться. Он почему-то не любил свое полное имя.

– Хорошо. Эд. Я вот чего понять не могу. Вы же говорите, что на Парке Победы народ жил голодный и озлобленный…

– Ну, – кивнул Вовк, с интересом ожидая дальнейших рассуждений девушки.

– А зачем вы там поселились? Разве нет в метро станций, где не совершаются эти… экспозиции… Не грабят, в общем?

Иван Степанович, ворчавший: «Нашли время болтать», сменил гнев на милость, стал вслушиваться в их беседу. Услышав вопрос Лены, Громов впервые за весь день широко улыбнулся. Он подмигнул Эдуарду, и произнес, едва сдерживая смех:

– А девчонка-то права, Эд. Я тебе то же самое говорил. Вот я прописался на «Невском» и, черт возьми, не прогадал. Да, в Альянсе не погуляешь толком, за каждым чихом следят, зато меня не обокрали ни разу.

Вовк с покаянным видом опустил голову и произнес, не поднимая глаза на друга:

– Твоя правда, Лис. Сэкономить я решил. На «Папе» снять угол копейки стоило… Сэкономил.

– Скупой платит дважды, – прокомментировал Иван Степанович и направился к окошку.

Некоторое время они молчали. Иван всматривался в белесую мглу, все так же окружавшую вестибюль Ладожской. Эд вспоминал минувшие годы и тихо вздыхал. Лена прокручивала в голове беседу, пытаясь разложить по полочкам все, что узнала за эти пять минут. Из того, что знала девушка о своих наставниках, она сделала вывод: будь в Большом метро все хорошо, не удрали бы они оттуда, не решились бы прорываться через весь город и переплывать на утлой лодочке могучую Неву. Они убегали. Убегали от полной безысходности. А значит, и беседа на эту тему едва ли была бы для Ивана и Эдуарда в радость. Так и вышло. И все же девушка не смогла вот так просто сдаться и свернуть беседу. Рысева собралась с духом, и произнесла:

– А есть ли место в метро, где жить хорошо?

– Как-как ты сказала? – слегка нахмурился Эдуард. – Кому в метро жить хорошо? Хм… Вопросец-то каков, а? Лис? А, Лис? Чем не продолжение для книги господина Некрасова?

– А то ты ее читал, – скривился Громов.

– Не читал, твоя правда. Но название слышал. А ты, Лен, зришь в корень. Ответ на твой вопрос есть, тока тебе он не понравится. Нет такого места, милая.

Иван Степанович мрачно кивнул и отвернулся.

– Везде дерьмо, а не жизнь, уж поверь, – продолжал Вовк. – Где-то оно воняет сильнее, где-то слабее. Но по сути одно и то же.

– Все так плохо? – понурилась Лена. Примерно такого ответа она и ждала, разве что не такого жесткого. Но Эдуард, как обычно, за словом в карман не полез.

– Не плохо. Просто дерьмово, – солдат закрыл глаза и откинул голову. – Одни в мракобесие ударились. Ну, там, туннель до Москвы роют.

– Что?! – Лена чуть не упала со скамейки.

– Ага. Лет через сто, может, и докопают. Другие психи кустикам поклоняются. А есть еще такие веселые ребята, которые всех, кто к ним попадет, зрения лишают. И станция у этих последних, ты прикинь, называется Проспект Просвещения[5]! – Эдуард расхохотался так, что Громов шикнул на него, мол, мутантов распугаешь.