Режис Са Морейра - Убитых ноль. Муж и жена

• Название: Убитых ноль. Муж и жена
• Автор: Режис Са Морейра
• Издательство: Астрель: ACT
• Жанр: Проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-070685-3, 978-5-271-31473-5

«Убитых ноль» — для Джозефа и Клары это означает, что все «ОК». Но поскольку в этом мире никогда не бывает все «ОК» — ведь провести чудесный день можно лишь вместе, а им то и дело приходится расставаться, то Джозеф и Клара друг за другом уходят в мир иной, где ждет их вовсе не смерть, а самая невероятная встреча — встреча с Богом.

«Муж и жена» уже стояли на пороге развода, когда душа мужа вселилась в тело жены — и наоборот. Теперь им придется многому научиться: ей — вести хозяйство и заниматься каратэ, ему — ходить на работу, кокетничать с мужчинами и любить тещу, как родную мать. И если они вновь начнут улыбаться, если сумеют наконец лучше понять друг друга изнутри, значит, для них еще не все потеряно.

«Убитых ноль», «Муж и жена» — два невероятных романа о переселении душ в поисках гармонии, взаимопонимания, любви, написанные узнаваемой рукой Режиса де Са Морейры, одного из самых ярких представителей нового поколения французских авторов. Читатели разных стран полюбили его не только за легкий слог и оригинальный, иронично-романтический взгляд на мир, но прежде всего за то, что он как никто другой умеет вселять надежду.

---

— Пожалуй… Всем людям свойственно преувеличивать.

— Но это не значит, что ты должна делать, как все, — сказала Франсуаза.

— А я думаю, что должна.

— Вот как! Я вижу, твои скитания пошли тебе на пользу!

— Давай не будем об этом… Уж лучше про театр.

— О, Господи… Да что о нем говорить, о театре-то!

— Вот и я о том же. К счастью, всегда можно пойти в кино!

Франсуаза встала с кровати, подошла к окну и уселась на подоконник.

— Я так давно не была в кино, — сказала она: — Последнее, что видела, — «Пэт Гэррет и Билли Кид»[1].

— А я хожу в кино постоянно.

— И что ты смотрела в последний раз?

— «Магнолию»[2].

— Не слышала… А до нее?

— «Магнолию».

— А еще раньше?

— Ту же «Магнолию».

— Понятно… надо и мне ее посмотреть, эту «Магнолию», — сказала Франсуаза. — Кстати: ты случайно не помнишь название фильма, который вы смотрели втроем, когда я лежала в больнице?

— Понятия не имею.

— Как же так! — воскликнула Франсуаза, слезая с подоконника. Она стала ходить взад-вперед по комнате, почесывая голову. — Черт, Джозеф и Андрес целую ночь пытались вспомнить! Ну, постарайся! Что-то про Мексику, судя по всему, совершенно идиотский…

— А, знаю, знаю!

— Говори скорей!

— El camino del amor[3]… Путь любви.

— Точно! Черт возьми!.. Как удачно, что ты позвонила!

— Спасибо. Но теперь я закругляюсь.

— Уже?

— Да… Мне надо прибраться.

— Ладно, — сказала Франсуаза. — А я поговорю со своим животиком.

— Будешь рассказывать истории про Юк-Юка?

Франсуаза замерла на месте, свободная рука повисла в воздухе.

— Ты знаешь о Юк-Юке? — с изумлением спросила она.

— Да, я как-то раз подслушала тебя, когда ты была беременна Джеймсом… ты думала, я сплю.

— А почему ничего не сказала?

— Ну, не сказала… В общем могла, конечно. Но так не хотела тебя прерывать… Я пересказала твою историю Жозефу.

— Ему понравилось?

— Очень.

Франсуаза села прямо на пол.

— И про что я в тот раз рассказывала? — спросила она.

— Юк-Юк залез на дерево и слушал, как его отец разговаривает с племенем.

— Надо же!.. А я уже и не помню такого…

— А я часто вспоминаю Юк-Юка. Интересно, где он сейчас?

— Кто?

— Юк-Юк.

— В Арктике, — ответила Франсуаза.

— Он ушел из племени?

— Да. Временно. Решил попутешествовать.

— Передавай ему от меня привет.

— Убитых ноль.

— Чего-чего?

— Извини, это все Андрес… С тех пор как он обнаружил, что ОК означает «Убитых ноль», это у него стало любимой присказкой[4].

— ОК значит «Убитых ноль»? А, ну да… А как он до этого додумался?

— Думаю, смотрел какую-нибудь передачу по телевизору.

— Андрес смотрит телевизор?

Франсуаза задумалась: «так смотрит ли ее муж телевизор?»

— Я бы не назвала это «смотреть». Садится перед ним и открывает рот. А потом дня три приходит в себя.

— Три дня — это еще куда ни шло. У Джозефа уходила неделя.

— Джозеф отдал нам свой телевизор, — сказала Франсуаза.

— Почему?

— Он ему надоел.

Франсуаза встала и снова подошла к кровати. Подумала и добавила:

— По-моему, он полгода «Амадея»[5] по кругу смотрел… Ему осточертело. Он сказал, что на место телевизора поставил микроволновку!

— Это я уже поняла. Может, и правильно… Правда, глядя на микроволновку, он не обогатит свой запас слов!

— Не волнуйся, — сказала Франсуаза. — Для этого у него есть Андрес. Да потом — и без того хватает… А то скоро вообще перестанем их понимать.

— Если они остановятся на «Убитых ноль», все в порядке… Ну, так я закругляюсь.

— Ладно, целую.

— Я тебя тоже.

— Спокойной ночи!

Франсуаза улыбнулась, повесила трубку и присела на кровать.

El camino del amor, — сказала она своему животу, — Путь любви. Слышишь, малыш?

Она погладила живот, подумала немного, опять улыбнулась и начала свой рассказ:

«Однажды Юк-Юк пришел к эскимосам…».

И тут же остановилась.

Так хотелось выкурить сигарету, что ни о чем другом она и думать не могла. Тем более о Юк-Юке.

Она отложила свою историю на потом, встала, набросила на плечи пальто и вышла из комнаты. Тихонько прошла по коридору, закрыла дверь в комнату Джеймса, осторожно спустилась по лестнице, открыла входную дверь и вышла в сад.

Выбравшись на свежий воздух, Франсуаза обошла вокруг дома и оказалась под окном своей спальни. Пошарила ногой в траве и нашла выброшенную пачку сигарет. Наклонилась, подняла ее и вытащила одну сигарету.

Но тут она поняла, что давно уже не носит с собой зажигалку. Кусая губы, вернулась домой. Отправилась на кухню, зажгла свет, взяла коробок спичек и остановилась.

Вздохнула.

Села за кухонный стол, положила пачку перед собой и долго ее разглядывала.

Положила одну руку на живот, а другой принялась вытаскивать сигареты одну за другой, громко считая: «Одна… две… три… четыре… пять… шесть… семь».

Посмотрела на эти семь сигареты, положила вторую руку на живот, и, придерживая живот обеими руками, стала бороться с желанием поплакать. Боролась-боролась, опять боролась-боролась, но поняла, что курить все равно хочется, и переменила тактику.

Нашла на столе чистый лист бумаги и положила на него сигареты.

Невольно начала улыбаться.

Выдвинула ящик стола, достала клеящий карандаш и принялась аккуратно наклеивать сигареты на бумагу.

Приклеив седьмую, Франсуаза оглядела свою работу и задумалась. Потом встала, зашла в гостиную, зажгла свет и открыла книжный шкаф. Пробежалась глазами по книгам Джеймса, быстро вытащила одну из них: «Скотный двор». Помедлила немного в нерешительности, но в конце концов решила: «Джеймсу она все равно не нужна».

С книгой в руках она вернулась на кухню и снова села. Пролистала книгу и остановилась на рисунке с осликом. Улыбнулась и вынула из ящика ножницы. Аккуратно вырезала ослиную голову и наклеила на бумагу рядом с сигаретой. То же самое проделала с кроликом, коровой, гусем, бараном и петухом и, наконец, продолжая улыбаться, вырезала и наклеила рядом с седьмой сигаретой голову поросенка.

Потом взяла цветные карандаши и нарисовала вокруг голов зверюшек разноцветные облачка дыма. Подумала, как назвать свой коллаж, и черным карандашом надписала вверху листа: ВСЕ КУРЯТ, КРОМЕ МЕНЯ.

Довольная собой, Франсуаза взяла скотч и прикрепила коллаж к кухонному шкафчику. По очереди осмотрела курящих животных, задержалась на поросенке и наконец решила, что дело сделано.

Убрала все со стола, отнесла книгу в гостиную и медленно поднялась по лестнице. Проходя по коридору, приоткрыла дверь в комнату Джеймса и вернулась к себе в спальню.

Сняла пальто и опять легла на кровать.

Какое-то время рассматривала потолок, потом проверила, взял ли Андрес с собой мобильник и набрала его номер.

Андрес

— Это женщина моей мечты?

— Как ты, любимый?

— Все хорошо. Сижу на скамейке у озера и пиво пью.

— Ты нашел круглосуточный магазин?

Андрес бросил взгляд на упаковку с пивом у своих ног.

— Нет, — признался он, — просто взял то, что было в холодильнике.

— Вижу тебя на берегу озера.

— И что ты видишь?

— Вижу… Вижу… уток… они смотрят на мужчину… мужчину в теплом пальто… он курит и пьет пиво!

— Неплохо, — улыбнулся Андрес, и сам представил себе все это. — Только на самом деле не так уж холодно, и я в куртке.

— Действительно, вижу: ты в куртке. Должно быть, утки ошиблись… Сейчас ночь, они не разглядели.

— Сейчас полнолуние… я вижу даже противоположный берег…

— Понятно… Значит, утки не ошиблись. Просто они не отличают пальто от куртки. Им плевать на одежду… У них ведь ее нет.

— Ладно, ладно, — засмеялся Андрес.

— Ну и как там поживают утки?

Андрес вынул зажигалку, поднес ее к лицу, зажег, но тут обнаружил, что забыл взять сигарету. Стал шарить по карманам.

— Нормально. Освальд наконец понял, зачем ему клюв. Ты не спишь?

— Si, si… Сплю и говорю с тобой…

— А с чего это ты вдруг называешь меня Сисси[6]?

— Как хочу, так и называю.

— Ну, знаешь ли, все-таки я не молодая императрица.

— Да, ты прав… Но у тебя сейчас трудные годы.

— Что правда то правда, — согласился Андрес, наблюдая за утками. И отпил из следующей бутылки за их здоровье.

— Кстати, ты так и не вспомнил название фильма?

— Нет, — ответил Андрес. — Да ладно, наплевать.

— El camino del amor. Путь любви.