Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7

• Название: Собрание сочинений в 10 томах. Том 7
• Автор: Генри Райдер Хаггард
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993

В седьмой том Собрания сочинений известного английского романиста Генри Райдера Хаггарда (1856-1925) входят приключенческие романы «Перстень царицы Савской» и «Люди тумана» и исторический роман «Прекрасная Маргарет».

---

— Друзья, — сказала она, — мы придаем мало значения золоту, потому что мы отрезаны от всего мира и нам не с кем торговать. Если бы дело обстояло иначе, мы так же ценили бы его, как все другие люди, и так и будет, когда мы избавимся от осаждающих нас врагов. Поэтому мой дядя просто не прав, выставляя как добродетель то, что всего лишь следствие необходимости, тем более что, как сказал ваш подчиненный, — и она указала на сержанта Квика, — наш народ заменил золото землей и готов поплатиться жизнью, лишь бы добавить себе еще земли, хотя бы у него ее было вполне достаточно.

— Так, значит, язычники не требуют никакой платы за свои услуги? — насмешливо произнес Джошуа.

— Ни в коем случае, принц, — живо возразил Орм, — мы искатели приключений, иначе зачем бы нам вмешиваться в вашу ссору (он подчеркнул слово «вашу») с правителем, который, пусть он дикарь, кажется человеком, обладающим рядом таких достоинств, как, например, честь и отвага? Раз мы рискуем жизнью и исполняем свое дело, мы можем получить за это все, что нам причитается. С какой стати нам отказываться от награды, когда некоторые из нас бедны, а у того нашего брата, который приговорен к смерти в честь Хармака из-за предательства посланных за ним людей, есть родственники на Западе, бедные люди, которых следует вознаградить за утрату близкого?

— В самом деле, с какой стати? — воскликнула Македа. — Слушайте, друзья! От своего имени и от имени всех абати я обещала дать вам столько верблюдов, нагруженных золотом, сколько вы можете увести с собой из Мура, и раньше, чем кончится сегодняшний день, я покажу вам это золото, если вы решитесь пойти со мною туда, где оно скрыто.

— Сначала дело, плата потом, — заявил Орм. — Скажи нам, Дочь Царей, что мы должны сделать?

— Вы должны поклясться, что в течение года, начиная с сегодняшнего дня, будете служить мне, сражаться за меня и подчиняться всем моим законам, неустанно добиваясь того, чтобы разрушить идола Хармака вашими западными уловками с оружием, а тогда вы будете вольны отправиться куда угодно с вашей наградой.

— А если мы поклянемся, госпожа, — спросил Оливер, подумав, — каково будет наше положение на твоей службе?

— Ты будешь руководить всем тем, что относится к данному делу, о сын Орма, — ответила она, — а твои товарищи будут подчинены тебе и займут то положение, которое ты назначишь им.

При этих словах со стороны одетых в кольчуги военачальников абати донесся недовольный ропот.

— Неужто нам придется слушаться этого чужестранца? — от имени всех выступил Джошуа.

— Во всем, что касается этого дела, как я уже сказала. Разве вы умеете обращаться с производящими огонь и гром предметами? Разве трое из вас могли бы удерживать ворота Хармака против целого войска фенгов и потом заставить их высоко подпрыгнуть в воздух?

Она посмотрела на военачальников, но кругом царила мертвая тишина.

— Вы молчите, так как вам нечего ответить, — продолжала Македа. — Поэтому будьте довольны, что можете временно послужить под началом людей, которые обладают знаниями и могуществом, недостающих вам.

Ответа опять-таки не последовало.

— Госпожа, — обратился к ней Орм в воцарившейся тишине, — ты была так добра назначить меня начальником твоих воинов, но будут ли они слушаться меня? И кто такие твои воины? Все ли мужчины абати носят оружие?

— Увы, нет! — остановилась она на этом последнем вопросе, потому, быть может, что не в состоянии была ответить на первый. — Увы, нет! Прежде это было не так, и тогда мы не боялись фенгов. Но теперь никто не желает быть воином. Они говорят, что это отрывает их от обычных занятий и любимого дела; они говорят, что не могут тратить на это время в молодости; они говорят, что унизительно для человека исполнять распоряжения того, кого назначили начальником над ними; они говорят, что война — это варварство и что ее нужно искоренить… А все это время отважные фенги ждут момента, чтобы перебить всех мужчин абати, а из женщин сделать рабынь. Только самые бедные да те, которые совершили какое-либо преступление, соглашаются служить в моем войске. Вот поэтому-то абати обречены на гибель. — И, откинув свое покрывало, она внезапно разрыдалась перед всеми нами.

Все заволновались и зашумели. Будучи знаком с восточным темпераментом, я остался спокоен, но Орм был так глубоко тронут, что я боялся какой-либо выходки с его стороны. Он то краснел, то бледнел и даже вскочил со своего места, чтобы подойти к ней, но мне удалось ухватить его за рукав и остановить.

Придворные шушукались между собой, понимая, что упреки относились к ним всем, вместе взятым, и к каждому в отдельности. Как обычно в такие мгновения, принц Джошуа выступил в качестве вожака остальных.

Поднявшись со своего места, он не без труда опустился на колени перед Македой и произнес:

— О Дочь Царей! Зачем огорчаешь ты нас подобными речами? Разве у тебя нет храбрых военачальников?

— Что могут сделать военачальники без войска?

— И разве нет у тебя твоего дяди, твоего жениха, твоего возлюбленного? — И он приложил руку к тому месту, где, по его предположению, у него находилось сердце, и поднял кверху свои рыбьи глаза. — Если бы не вмешательство этих язычников, которым ты, по-видимому, так доверяешь, — продолжал он, — разве я не взял бы в плен Барунга и тем не лишил бы фенгов вождя?

— А абати — тех остатков чести, которые у них еще сохранились, дядя.

— Обвенчайся со мной, о Бутон Розы, о Цветок Мура, и я немедленно избавлю тебя от фенгов. Мы бессильны порознь, но когда будем вместе, то восторжествуем над ними. Скажи, Македа, когда мы обвенчаемся?

— Когда идол Хармака будет разрушен и фенги навсегда покинут эти места, — ответила она нетерпеливо. — Но разве теперь время говорить о свадьбе? Объявляю заседание Совета закрытым. Пусть священнослужители принесут свитки, чтобы эти чужестранцы могли произнести слова присяги, а потом простите меня, если я оставлю вас.

Из-за трона появился пышно одетый священнослужитель, по-видимому главный среди них, держа в руке двойной свиток пергамента, исписанный какими-то знаками. Мы должны были поклясться на этом свитке выполнить все то, о чем говорила Македа.

Орм повернулся к ней и сказал по-арабски:

— О Дочь Царей, мы принесем эту великую клятву, так как верим в твою честность и в то, что ты защитишь нас от всяких ловушек, которые могут в ней заключаться, ведь мы чужие в твоей стране и не знаем ваших законов и обычаев. Но до того как мы приступим к исполнению наших обязанностей, а также во все время их исполнения мы хотим быть свободны предпринимать все, что возможно, для освобождения нашего брата, пленника фенгов, и сына одного из нас, который, насколько нам известно, живет у них в качестве раба. Мы надеемся, что вы приложите все усилия, чтобы помочь нам в этом. Кроме того, мы просим, если нам суждено испытать несправедливость, чтобы ты одна, кому мы клянемся служить, была судьей и чтобы никто другой не мог судить нас. Если ты примешь эти условия, мы принесем клятву; в противном случае мы не станем присягать, а будем действовать сообразно обстоятельствам.

Теперь нас попросили отойти в сторону, пока Дочь Царей могла обсудить этот вопрос со своими советниками; обсуждение их продолжалось довольно долго, потому что вопрос этот, вероятно, вызвал разногласия. В конце концов ее мнение взяло верх, нам предложили приблизиться и сказали, что наши условия приняты, что их прибавили к формуле присяги и что ее будут соблюдать и правительница, и Совет абати.

Мы подписали присягу и поклялись, поцеловав книгу, вернее свиток. Потом мы вернулись в свои покои.

Около четырех часов пополудни меня разбудило рычание Фараона (мы легли спать, потому что абати обедают около полудня и после обеда отдыхают, а мы были, помимо того, сильно утомлены), и, взглянув, я увидел человека, прячущегося за дверью из страха перед зубами пса. Это был посол Македы с предложением от ее имени сопровождать ее в такое место, которого мы никогда не видели. Мы, разумеется, согласились, и посол привел нас в заброшенную и пыльную комнату дворца, где к нам присоединились Македа и три ее придворные дамы, а также несколько мужчин, которые несли зажженные лампы, сосуды с маслом и связки факелов.

— Без сомнения, друзья, — сказала Македа, которая была на этот раз без покрывала и, по-видимому, вполне оправилась от утреннего волнения, — вам пришлось видеть много замечательного в Африке и в других странах, но я покажу вам нечто такое, равного чему вы, наверное, никогда не видели.

Следуя за ней, мы пошли к двери в дальнем конце покоя, которую слуги отперли, а потом снова заперли за нами, и очутились в длинном проходе, высеченном в скале. Этот проход, постепенно спускавшийся вниз, привел нас ко второй двери, через которую мы вошли в самую большую пещеру, какую когда-либо видели или о какой нам приходилось слышать. Эта пещера была так велика, что слабый свет наших ламп не достигал потолка, и мы только смутно угадывали справа и слева очертания разрушенных зданий, высеченных в скале.