Билл Браудер - Красный циркуляр

• Название: Красный циркуляр
• Автор: Билл Браудер
• Издательство: Лаурус
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-2449-49-5

«Красный циркуляр» — криминальный триллер из области больших денег и высокой политики. Правдивая история о человеке, который пытается изменить мир к лучшему, несмотря на то, что все обстоятельства против. История о том, как человек в борьбе за справедливость обретает смысл жизни.

Печатное издание этой книги на русском языке впервые вышло в издательстве «Лаурус» (Киев, Украина) в марте 2015 года.

---

Это был мощный образ. Представьте, что вы российский олигарх и занимаете, скажем, семнадцатую строчку в рейтинге самых богатых людей России. Ваша яхта пришвартована у шикарного «Отеля дю Кап» в порту Антиб на Лазурном берегу. Вы прекрасно проводите время в объятиях любовницы, и вот на минутку отлучаетесь из каюты за бокалом шампанского и икрой. На обратном пути берете пульт от телевизора и включаете Си-эн-эн. А перед вами крупным планом лицо такого же, как вы — только богаче, умнее и влиятельнее. И он — в клетке.

Как бы вы на это отреагировали? Что бы предприняли?

Разумеется, всё — были бы гарантии, что в этой клетке не окажетесь вы сами.

Когда завершился суд над Ходорковским, многие, если не все, российские олигархи, наверное, один за другим приходили к Путину за одним и тем же: «Что мне, Владимир Владимирович, нужно сделать, дабы не оказаться в клетке?» Меня там не было, поэтому могу только догадываться, какой сигнал посылал им Путин: что-нибудь типа — «пятьдесят процентов».

Предполагаю, что речь шла о пятидесяти процентах не правительству и даже не администрации президента, а самому Владимиру Путину. У меня нет твердой уверенности: может быть, это было тридцать процентов, или семьдесят, или еще какой-нибудь другой договор. Наверняка я знаю одно: после посадки Ходорковского мои интересы больше не совпадали с интересами Путина. Он превратил олигархов в свои «шестерки», консолидировал всю полноту власти и, по некоторым оценкам, стал самым богатым человеком в мире.

К сожалению, я не заметил, как мои походы против коррупции вошли в противоречие с интересами президента. После дела Ходорковского я не изменил свою стратегию и продолжал клеймить российских олигархов. Но все стало по-другому: если раньше я критиковал врагов Путина, то теперь шел против его личных экономических интересов.

Вы, наверное, спросите, почему я этого не заметил. Все дело в том происшествии на дороге. Тогда милиция не захотела связываться со мной, потому что я иностранец. Я полагал, что ко мне не применимы «понятия», которым подчинилась жизнь всей большой страны. Выступай я против коррупции, будучи гражданином России, меня наверняка арестовали бы, избили, а то и убили.

Но тогда Путин еще не был таким бесцеремонным, как сейчас. В то время убийство иностранца выглядело слишком радикальным способом решения проблем, а мой арест превратил бы в заложники и самого Путина: пришлось бы иметь дело с главами западных государств и постоянно выслушивать настоятельные требования освободить меня. В итоге Путин пошел на компромисс, который устраивал всех в его окружении: 13 ноября 2005 года, когда я возвращался из Лондона в Москву, меня остановили в вип-зале Шереметьево-2, задержали на пятнадцать часов и выслали из страны.

19. Угроза национальной безопасности

Сразу после того, как в ноябре 2005 года меня выслали из России, я начал обзванивать всех, пытаясь выяснить, что же произошло.

Елена к этому времени была на восьмом месяце беременности, но пыталась мне в этом хоть как-то помочь. Десять лет я кропотливо, шаг за шагом, создавал свое дело — забыл о развлечениях, неотступно следил за движениями фондовых рынков, работал, не отличая выходных от будней. В итоге я построил консультационный бизнес и сумел привлечь инвестиционный капитал на четыре с половиной миллиардов долларов. Я не мог позволить такой мелочи, как отказ в выдаче визы, одним махом всё уничтожить.

Для начала я связался с одним лондонским юристом по иммиграционным вопросам, который имел широкие связи. Он выслушал меня с интересом. Ему только что сообщили, что во въезде в Россию отказали еще одному британскому гражданину, адвокату-правозащитнику Биллу Баурингу, и произошло это на следующий день после того, как въезд в Россию был закрыт мне. Он предположил, что могла произойти путаница с фамилиями, и меня выслали из страны по ошибке вместо него. На мой взгляд, это объяснение было притянуто за уши, но коль речь шла о России, причина могла быть какой угодно, даже самой невероятной.

Потом я обратился в банк «Эйч-эс-би-си», ставший моим деловым партнером после того, как Эдмонд продал им свой бизнес. Это был огромный забюрократизированный банк, с которым очень непросто вести повседневный инвестиционный бизнес, однако он не знал равных, когда дело касалось британского истеблишмента.

Я переговорил с Клайвом Баннистером из руководства «Эйч-эс-би-си». Через пятнадцать минут он уже связал меня с бывшим послом Великобритании в России сэром Родериком Лайном, консультировавшим «Эйч-эс-би-си» по такого рода вопросам. Сэр Родерик пообещал содействие и помощь в навигации по лабиринтам департаментов британского правительства. Не прошло и четверти часа после нашего разговора, как мне назначили встречу с Саймоном Смитом — главой департамента по России британского министерства иностранных дел и по делам Содружества.

Через пару дней я пришел на встречу в министерство иностранных дел в Лондоне. Это внушительное, богато декорированное здание в неоклассическом стиле находится на улице Кинг-Чарльз-стрит, неподалеку от Даунинг-стрит, где расположена резиденция премьер-министра Великобритании. В приемной я представился, и меня проводили через большой двор к главному входу. Интерьер был выдержан в державном стиле викторианской эпохи: сводчатые потолки, мраморные колонны. Внутреннее убранство подчеркивало величие Британской империи того периода, внушая посетителям трепет и благоговение. Те же чувства испытал и я, хотя часто встречался с руководителями крупных компаний, политиками и миллиардерами.

Саймон Смит вошел через несколько минут. Он был лет на пять старше меня, с густыми седеющими волосами, в очках без оправы, органично сливающихся с его румяным лицом.

— Добрый день, господин Браудер, очень рад встрече, — живо поздоровался он. Его произношение подчеркивало образ эрудированного человека.

Он налил мне чаю из голубого фарфора тонкой китайской работы, и мы сели друг напротив друга. Аромат цейлонского чая наполнил комнату. Смит произнес:

— Итак, у вас возникли проблемы с нашими друзьями в Москве.

— Похоже, что так.

— Полагаю, вы будете рады узнать, что мы уже занимаемся этим вопросом, — деловым тоном сообщил он. — Наш министр по делам Европы в настоящий момент находится в Москве. Завтра он планирует поднять ваш вопрос на встрече с помощником Путина по внешней политике Сергеем Приходько.

Это прозвучало обнадеживающе.

— Прекрасно! Как скоро, по-вашему, мы узнаем о результатах этой встречи?

Смит пожал плечами.

— Надеюсь, что скоро.

Он наклонился немного вперед, придерживая чашку, и заговорщически произнес:

— Однако, Билл, тут есть один важный момент.

— Какой же?

— Я с большим интересом следил за вашими кампаниями по защите прав акционеров, пока работал в посольстве в Москве, и знаю, как эффективно вы взаимодействовали с прессой, отстаивая свои интересы. Однако в этом конкретном случае критически важно не предавать дело огласке. Если случится утечка, мы не сможем вам помочь: русские будут упорствовать, и разрешить ваш вопрос станет невозможно. При любом раскладе русским надо дать шанс сохранить лицо.

Я поставил чашку, стараясь не проявить беспокойство. Просьба Смита шла вразрез с моими убеждениями, но раз ситуация сложилась таким образом, что в трудный момент моей карьеры правительство Великобритании выразило готовность вступиться за меня, я понимал, что должен последовать его совету. Я согласился, и на этом встреча была завершена.

На следующий день после обеда мне позвонил Смит и сообщил последние новости:

— Приходько сказал, что причины вашей высылки ему не известны, но обещал всё выяснить.

Он говорил таким тоном, будто это хорошие новости. Я очень сомневался, что ведущий советник Путина по вопросам внешней политики не в курсе выдворения из России крупнейшего иностранного инвестора.

— И еще, Билл, — продолжил Смит, — мы решили задействовать нашего посла в Москве Тони Брентона. Он хотел бы безотлагательно переговорить с вами.

На следующий день я позвонил Брентону. Начал было рассказывать ему свою историю, но он почти сразу прервал меня:

— Можете не продолжать, Билл, мне известно все о вас и о фонде Hermitage. Думаю, русские совершают большую глупость, выдворяя такого влиятельного в инвестиционных кругах человека, как вы.

— Я надеюсь, что это ошибка.

— Я тоже. Я уверен, что вопрос с визой будет улажен, как только я переговорю с нужными людьми. Держитесь. Вы в надежных руках.

Я действительно чувствовал, что оказался в надежных руках. Тони Брентон мне понравился. Он, как и Смит, искренне старался мне помочь. Я не знал, почему мне отказали во въезде — то ли в результате путаницы с фамилиями, то ли это была месть со стороны тех, кто фигурировал в моих публичных антикоррупционных кампаниях, — но чувствовал: раз правительство Великобритании на моей стороне, рано или поздно победа будет за нами. Первым делом Брентон направил в МИД России запрос с просьбой предоставить официальное объяснение произошедшему. Если отказ во въезде действительно стал результатом ошибки, то это выяснится очень скоро.