Кэролайн Майтингер - Охота за головами на Соломоновых островах

• Название: Охота за головами на Соломоновых островах
• Автор: Кэролайн Майтингер
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2000
• ISBN: 5-309-00010-0

Приключения двух молодых женщин, пожелавших запечатлеть быт и нравы народа, проживающего в одном из самых экзотических уголков земного шара, Меланезии, — вот тема этой увлекательной книги, рассчитанной на самый широкий круг читателей.

---

У нас создалось ощущение, что своими извержениями острова Матапи и Вулкан заявили от имени всех островов, что если местное население и тропическая растительность не смогут вытеснить белого человека, то вулканы сами сумеют выбросить его вон.

Глава тридцать восьмая

Во время поездки на Папуа я была достаточно времени предоставлена самой себе, чтобы поразмыслить о положении дел нашей экспедиции.

Нынешний поклонник Маргарет специально взял отпуск в это время года, чтобы побыть с Маргарет наедине во время короткого путешествия до Самараи. Видимо, в Рабауле было слишком много народу, мешавшего ему объясниться с Маргарет. Этот поклонник фигурировал в списке пятым по счету, и Маргарет утверждала, что он должен быть упомянут в статистическом разделе экспедиционного отчета в числе прочих находок нашей экспедиции. Видимо, шансы на замужество у взрослой девушки, пробывшей столько времени в Меланезии, в несколько раз больше, чем у девушек в более прохладном климате.

Я оставила их наедине; молодой человек казался мне вполне «подходящим», и я уже подумывала о том, как будет хорошо для меня, если Маргарет поселится в Новой Гвинее, и я смогу приезжать к ней в гости на длительные сроки и работать в условиях полного комфорта. Но совершенно неожиданно я посмотрела на Маргарет с иной точки зрения и поняла, что ей не следует жить на Новой Гвинее.

Маргарет стала очень бледной; она не была больна, но стала какой-то прозрачной. Что это? Плохое питание? Отсутствие ультрафиолетовых лучей? А может быть, постоянная жара уничтожила в ней красные кровяные шарики? До сих пор она не страдала приступами лихорадки, и мы приписывали это систематическому приему хинина. Однако возможно, что фунты проглоченного хинина привели к этой бледности (несмотря на первоначальные запугивания, мы обе сохранили все зубы).

Спасла ли ежедневная доза хинина Маргарет от малярии?

Когда в конце нашего путешествия мы приехали на Яву, где нет малярии, Маргарет прекратила прием хинина. Три месяца мы прожили на побережье, а потом переехали в горы. Не прожив и месяца в этом значительно более прохладном месте, Маргарет тяжело заболела. Возможно, она привезла зародыши малярии с Новой Гвинеи, а может быть, она подхватила болезнь на Яве, вопреки всеобщим утверждениям, что малярия здесь отсутствует. Не исключено, что какой-нибудь ни в чем неповинный местный комар укусил меня, а потом заразил Маргарет. Может быть, болезнь Маргарет вовсе и не была малярией. Китайский врач говорил, что это малярия, но я не очень этому верила. Так или иначе, но Маргарет болела гораздо тяжелее меня и более продолжительно. А когда она перестала подшучивать над своим состоянием, меня охватило беспокойство.

Говоря о себе, должна отметить, что меня мучило ощущение глубокого противоречия между неудачей, постигшей наши первоначальные замыслы, и многообещающими надеждами на будущее. Мы располагали более чем тридцатью портретами меланезийцев, значительным числом эскизов и свыше чем сотней тщательно исполненных рисунков. Используя имевшиеся эскизы, я могла бы написать не менее десятка крупных полотен.

Меня смущало не малое количество и не качество работ в их нынешнем состоянии. Я сделала все, что было возможно, но все же этого было недостаточно. С огорчением я видела, что мне не удалось передать ряда особенностей моих моделей, и я очень хорошо знала, чего именно недостает моим картинам. В них не было той естественной связи, которая существует между туземцами и окружающей их родной обстановкой. Нигде в мире, в том числе и у нас в Америке, я не видела такой гармонии между людьми и их окружением. Казалось, что здесь люлька сделана точно по мерке младенца. Это было видно по тому, как естественно выглядели коричневые тела туземцев среди пальм, как замечательно сливались они воедино с разрисованной тенями землей, как трудно было разглядеть людей, если они молчали. Это было видно по тому, как непринужденно держался меланезиец в своем выдолбленном из целого бревна каноэ, с какой легкостью это бревно скользило по прозрачной воде.

Казалось, что все это различные формы единой сущности. Но больше всего это проявлялось в непередаваемой средствами живописи слаженности общественной жизни в деревнях, отношений людей между собой, их философии, порожденной условиями жизни в диких зарослях, на берегу океана. Я пыталась запечатлеть этот гармонический фон, но люди оставались вне этого фона, не сливаясь с ним органически. Может быть, это объясняется излишней погоней за точностью изображения самой модели.

Крайне трудно было отрешиться от предвзятой мысли, что эти каннибалы и охотники за черепами — дикари, хотя мы отправились в путешествие с твердым намерением изобразить не дикарей, а полноправные человеческие существа. Несмотря на это, туземцы продолжали оставаться для нас чуждыми любопытными диковинками, но чем больше мы отдалялись от наших моделей, тем более понятными и симпатичными и во всяком случае человечными они нам казались.

Возможно, что мое настроение вообще характерно для художника, так как почти всегда чувствуешь, что мог бы сделать лучше, если бы подходил к сюжету несколько по-иному.

Что ж, настало время для проверки собственных возможностей, и на этом основывались все мои надежды. Восточное побережье Папуа было чисто меланезийским, и здесь я получила все возможности многое восполнить, включая изображение бананового дерева, папайи, саговой и бетелевой пальм. Теперь я вспомнила, что у меня нет даже символа этих островов — кокосовой пальмы. Оставалось еще многое сделать, чтобы получить полную картину Меланезии, и я вполне серьезно поблагодарила святого Христофора за то, что он привел меня сюда, вместо того чтобы направить домой. Я получила возможность закончить работу, если считать, что подобная работа вообще может быть когда-либо законченной.

Написанные мною попутно портреты белых людей едва ли можно считать творческим достижением экспедиции. За исключением некоторых портретов, написанных в Рабауле, они изображают людей, у которых мы останавливались, и в какой-то мере мы ими оплачивали гостеприимство наших хозяев.

Содержимое металлической коробки из-под сигарет, словно сказочный ковер-самолет, пронесло нас по всем Соломоновым островам, а портреты белых людей дали нам возможность совершить путешествие из Сан-Франциско, минуя Южный полюс, до Новой Гвинеи, и это было солидным достижением для небольшой, но видавшей виды металлической коробки, хотя на это ушло целых два года.

Примечания

1

Соломоновы острова, расположенные между 154°40′ и 162°30′ восточной долготы и 5–11° южной широты, были впервые открыты испанским мореплавателем Альваро Менданья Нейра, отправившимся в 1567 году на двух кораблях из Кальяо (Перу) на поиски неизвестного Южного материка. Во время плавания Менданья побывал на одном из островов группы Эллиса и в феврале 1568 года высадился на берегу большого острова, названного им Санта-Исабель. Несколько позже он открыл острова Гуадалканал и Сан-Кристобаль.

Альваро Менданья предполагал, что эти острова являются преддверием к разыскиваемому им Южному материку, по возвращении в Перу очень красочно описал открытые им острова и назвал их Соломоновыми, решив, что он открыл страну Офир, куда, согласно библейской легенде, царь Соломон посылал корабли за золотом для украшения Иерусалимского храма.

В 1574 году Альваро Менданья получил от испанского правительства грамоту, даровавшую ему право колонизации и эксплуатации Соломоновых островов. По неизвестным причинам Менданья долго не мог покинуть Перу, и его второе путешествие осуществилось лишь в 1595 году.

Вторая экспедиция Менданьи была организована с большим размахом и отлично оснащена. Вместе с Менданьей отправились его жена Изабелла де Баррето, трое ее братьев и много колонистов. В пути они открыли Маркизовы острова, названные так в честь перуанского вице-короля маркиза Каньете.

Взяв курс несколько южнее Соломоновых островов, Менданья достиг в сентябре 1595 года (к юго-востоку от них) одного из северных островов группы Санта-Крус. Здесь спутники Менданьи попытались организовать колонию, но успеха не имели. Среди участников экспедиции начались разногласия, а в начале октября того же года Менданья умер.

Главный кормчий экспедиции Педро Кирос фактически стал во главе экспедиции (формально ее возглавила вдова Менданьи, Изабелла де Баррето) и, забрав с собой всех ее участников, отплыл в направлении Филиппинских островов. Так же как и Менданья, он прошел в стороне от Соломоновых островов, вторично открыл Каролинские острова и в феврале 1596 года достиг Манилы.

С тех пор на протяжении более полутора столетий Соломоновы острова напрасно разыскивались европейцами, хотя в 1606 году тот же Педро Кирос, возглавляя экспедицию, искавшую Южный материк, прошел в западном направлении мимо островов Санта-Крус и видел группу островов Дафф.