Александр Меньшов - Бледное солнце Сиверии

• Название: Бледное солнце Сиверии
• Автор: Александр Меньшов
• Жанр: Фэнтези

Сила и вера… (цикл «Аллоды», книга 2)

---

Эльфийка удивлённо посмотрела на меня.

— Я всё равно буду укрываться у гибберлингов, — продолжал я. — Лишний контакт с представителем вашей расы может вызвать подозрения…

— Возможно, — очень сдержано ответила Кристина. — Но всё-таки советую его навестить.

Эльфийка быстро распрощалась и направилась в посёлок.

Рассердилась… Это и дураку видно. Она не Бернар, своих чувств скрывать ещё не научилась.

А я лично остался доволен собой. Не пошёл на поводу у эльфов… Если бы не слово, обязывающее служить Дому ди Дазирэ, то видели бы они меня только со спины…

В лицо дунул свежий ветерок.

Прекрасное сегодня утро. Замечательное.

Голубое небо, на нём далёкие розовые облака, чернеющий прибрежный лес у реки. На пригорке небольшая церквушка, у её входа горящие лампадки…

Я глядел на всё это великолепие с неким чувством умиротворения. Подумалось, что именно здесь, именно на этом месте у Великого Вертыша и нужно было ставить церковь.

Тут выглянуло зимнее солнце, и река заискрилась россыпью бриллиантов. Я сощурился, чувствуя, как душа наполняется непонятной радостью. Радостью от того, что я живу! Что существую! Ведь действительно, жизнь может быть приятной, какие бы невзгоды в ней не бушевали.

На порог вышла женщина средних лет, одетая в характерную серо-черную рясу расшитую символами Церкви Света. Скорее всего, это была Вера Смирнова — местная служительница культа Тенсеса. Она осенила себя святым знамением, и принялась тушить лампадки.

Не знаю, но мне вдруг захотелось подойти к ней. Захотелось поделиться радостью, коей сейчас было переполнено моё естество. Думаю, что такой человек, как она, должна понимать моё состояние.

— Прекрасное утро! — своеобразно поздоровался я.

Вера окинула взглядом своих глубоких серых глаз мою грубоватую фигуру, укутанную в курку отороченную шерстью яка, и сощурилась. Она явно не спешила с ответным приветствием.

— Вы — Бор? — сухо спросила служительница.

— Да. А вы…

— Я примерно вас таким и представляла. Мне писали, что в наш край отправился некий…

Она не закончила своё предложение. Видно, опасалась оскорбить мою персону тем словом, коим ей меня описывали в письме.

— А здесь очень живописно! Вы не находите? — заметил я дружелюбно. — Кстати, в Молотовке только часовенку поставили, а тут — целая церковь, да ещё среди этих…

— Её построили тридцать лет назад, — неохотно сообщила мне Вера. — В те времена здесь, — тут женщина обвела рукой окрестность, — людей было тьма тьмущая.

Я глянул в сторону Гравстейна и улыбнулся:

— Больше чем сейчас? — шутку Вера не оценила. — Смотрю, гибберлинги не сильно тянутся в ваши чертоги.

— Это да, — хмуро кивнула Смирнова. — А вы?

— Такому… грешнику, как я, незачем ходит в Церковь, и выпрашивать спасения. Моя Искра должна почивать в чистилище… навечно.

Всё это я сказал с доброй усмешкой на лице, но Вера, послушав мои слова, лишь ещё больше нахмурилась. Что-то во мне ей явно не нравилось. Судя по всему, в том письме меня не очень-то и расхваливали.

— А вы вообще веруете в Дар Тенсеса? — спросила она.

— Как сказать… Что-то в последнее время, лет эдак десять, а то и больше, говорят, не наблюдалось тех, кто вернулся из чистилища. Так что вопрос о том верую ли я в Дар Тенсеса, как видите, кажется, не имеет под собой смысла.

— Н-да, — всё также хмуро буркнула Смирнова. — Ясно. Без чудес нет и веры!

Она тяжело вздохнула и, посчитав видно, что говорить больше не о чем, пошла прочь по своим делам.

— Эй, вы даже не будете меня переубеждать? — я стал сердиться.

Мы, в конце концов, с ней не так уж знакомы, чтобы она обо мне делала скоропалительные выводы.

— Как пишут в святых книгах: «Всему своё время». Когда вы будете готовы, Бор, тогда сами придёте в Церковь.

— А если уже?

Вера остановилась и посмотрела на меня испытывающим взглядом.

— Убедите меня, что я не прав, — продолжал я.

Служительница культа тяжело вздохнула. Мне даже показалось, что она подумала примерно следующее: «И откуда он на мою голову взялся?»

Но вместо этого Вера подошла ко мне и тихо сказала:

— Хорошо, пойдемте.

Внутри церкви было тихо. Здесь царил полумрак. Пахло какими-то благовониями, а у алтаря пред большим образом Святого Тенсеса висела масляная лампадка. Чуть ниже в специальных нишах стояли толстые, тихо потрескивающие, восковые свечки.

— Да-а-а! Действительно сюда не часто захаживают прихожане, — заметил я. — Всё, наверное, от того, что Дар Тенсеса оказался… фикцией.

Вера вспыхнула и явно хотела сказать, что-то резкое. Несколько секунд она сдерживалась, а потом ответила:

— С тех пор, как мор охватил Сиверию, здесь редко стали…

— Редко? Даже в Молотовке, ни смотря на всю богобоязненность её жителей, ни одного человека, чья Искра вернулась в Сарнаут. Да и не только человека, в этом я уверен… И гибберлинги, и…

— Гибберлинги…

Вера запнулась. Она отдышалась и спокойным голосом продолжила:

— Они, как в прочем, и иные племена, убеждены в том, что только вера предков помогла им избежать чёрного мора.

Смирнова на секунду задумалась, а потом продолжила цитатой из жизнеописания Святого Тенсеса: «И вера их, как та твердыня, которой страшатся ветра».

— По-моему, это писалось не о варварских культах, — заметил я.

— Разумеется… Вот только их вера — показатель того, какими надо было быть нам.

— И это им помогло? Гибберлингам, гоблинам? Остальным?

Вера не ответила. Она отвернулась к алтарю, что-то обдумывая.

— Говорят, — начала служительница, — что чёрный мор пришёл в наш край, как наказание за жадность и беспутность. Мы сами во всём виноваты… Жажда золота… пьянки… убийства… иные грехи. Всего не перечесть. Добрались до могильных курганов. Копали, искали… даже что-то находили… Ты знаешь, отчего погибли люди Зэм? От черного мора! Его наслал на свой же народ Тэп…

Я внимательно слушал Смирнову, пытаясь понять, к чему она клонит.

— Он забирал Искры и прятал их в своих пирамидах, желая тем обеспечить своё бессмертие…

— Вы знали, что тут когда-то обитали Зэм?

— Мне говорили об этом старики… Было много находок. Я, кстати, указывала Кристине на кое-какие детали…

— Думаете, что Искры сиверийцев попали в ловушки Тэпа?

— Не знаю… Как видишь, наша вера здесь подверглась большому испытанию.

Смирнова горько улыбнулась и подошла к образу Тенсеса.

— Он говорил нам: «Не будь ваша вера буквой закона!» Мол, слепо поступать так, как предписывают святые книги — в корне неверно. Закон это меч, который разит направо и налево. Он слеп, хотя и силён. Лишь только вера — дверь в сей мир, и её Свет — спасение, которое разорвёт оковы смерти!

Я вдруг вспомнил Тура и его пасынка. Оба верили, и к чему это привело?

И, кажется, на моём лице что-то отразилось. Вера внимательно смотрела на меня. И вдруг тот странный взгляд её прозрачных серых глаз… Губы Смирновой сжались, брови приподнялись, а в зрачках пыхнул «огонёк».

Вера с тайной радостью смотрела на чужих детей. Такие весёлые, счастливые. Даже если плачут… И перед её глазами тогда всегда вставали образы Данилки и Маши. Они тоже были такими… когда-то…

Ветерок весело развивал чёлку сына. Он улыбался. Видно было, что в его рту не хватает двух молочных зубов, выпавших пару дней назад. Озорной смекалистый мальчишка. Когда он сердился, то смешно хмурил брови. Как вот сейчас.

А вон стоит Маша. У неё были густые чёрные брови. Вздёрнутый носик… Да, подрастёт, будет парням головы кружить. Тонкая жёлтая лента ярко светилась на детском лобике.

— Мама! — хохоча, зовёт она. — Мамочка!

— Что, малышка?

Рука сама потянулась, чтобы потрепать её по щёчке и тут, ворвавшийся в открытые двери храма, холодный порыв ветра больно ударил в лицо. И разум вернулся к действительности…

Вера с удивлением смотрела на застывшую в воздухе руку, так и не дотянувшуюся до дочки… О, Тенсес, почему? Почему?

Смирнова поймала удивленный взгляд Бора (что это она делает?) и резко отвернулась.

— Вера определяет всё! — сухим голосом проговорила она. — Она светоч в сём мире тьмы и… смерти…

А у самой вдруг возникла паскудная мыслишка: «Отчего я… отчего другие… отчего он, Бор… убийца, которых свет не видывал, живет, а те, кто чист душой давно уж отправились в чистилище? За что их так? Почему у Бора не отняли жизнь? Неужто он её достоин?.. Или дело в чём-то ином? В каких таких заслугах?»

— Я верю лишь в магию Света, — уверенно сказал я, снова вспоминая Тура.

Смирнова вновь укорила себя в том, что не достойна звания священника Церкви. Что зря носит рясу, что в проповедях призывает к тому, во что сама стала слабо верить…