Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 8

• Название: Собрание сочинений в 10 томах. Том 8
• Автор: Генри Райдер Хаггард
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993

В восьмой том Собрания сочинений известного английского романиста Генри Райдера Хаггарда (1856-1925) входят романы «Ледяные боги», «Братья» и «Завещание мистера Мизона», а также повесть «Доктор Терн».

---

— Зато ты ранил львицу, — засмеялся Вульф. — Клянусь святым Чедом, хороший удар, — и он указал на длинный меч, торчавший по рукоятку в груди животного. — Я сам не мог бы ударить лучше.

— Мне кажется, зверь сам нанес себе удар, — ответил Годвин. — Я только выставил вперед меч, когда львица, бросив Масуду, прыгнула на меня. Вытащи его, брат. Я еще слишком слаб…

Вульф оперся ногами в тело животного, стал дергать меч и, наконец освободив его, заметил:

— Ах, какой я эссекский кабан! Я спал и не проснулся, пока Масуда не схватила меня за волосы. Тогда я открыл глаза и увидел, что ты лежишь на земле, а желтый хищник сидит на тебе, словно наседка на яйцах. Я думал, что животное еще живо, и рассек его мечом, но если бы я проснулся совершенно, я вряд ли решился бы сделать это. Посмотри-ка, брат, — он толкнул голову львицу, и она так перевернулась, что Масуда и Годвин в первый раз заметили, что тело животного соединялось с шеей только узкой полоской шкуры.

— Хорошо, что ты не ударил немножко посильнее, Вульф, не то я был бы разрублен надвое и утопал бы в собственной крови, а не в крови этого мертвого зверя, — и Годвин с сожалением посмотрел на свой бурнус и тунику, покрытые запекшейся кровью.

— Да-а, — протянул Вульф, — я не подумал об этом. Но кто мог соображать в такую минуту?

— Госпожа Масуда, — спросил Годвин, — когда я в последний раз смотрел в вашу сторону, вы висели в челюстях львицы. Вы ранены?

— Нет, — ответила она, — я, так же как и вы, ношу кольчугу, и зубы львицы скользнули по ней, зверь держал только мой плащ. Сдерем шкуру животного и поднесем ее в подарок аль-Джебалу.

— Хорошо, — согласился Годвин, — а вам я дарю когти львицы для ожерелья.

— Верьте, я буду всегда носить их, — тихо произнесла Масуда и стала помогать Вульфу сдирать шкуру зверя. Годвин сидел рядом, отдыхая. Покончив с делом, Вульф подошел было к маленькой пещере, но тут же отскочил.

— Ах, — воскликнул он, — там еще несколько! Я видел их глаза и слышал, как они ворчат. Ну, братец, дай мне горящую ветку, я покажу, что не один ты умеешь сражаться со львами.

— Бросьте, безумец, — сказала Масуда. — Там, конечно, ее львята, и, если вы убьете их, ее товарищ погонится за нами; если же мы не тронем львят, он останется с ними, чтобы кормить их. Уйдемте отсюда.

Вульф и Масуда показали дрожавшим и фыркающим мулам львиную шкуру, желая дать им понять, что это не живое страшилище, потом упаковали ее на спине одного из животных и быстрее поехали в долину, лежавшую милях в пяти от места приключения; там текла речка, но не было деревьев. Годвин нуждался в отдыхе, и подле источника они остановились и пробыли там весь день и ночь. Львы больше не показывались, хотя путники усердно подстерегали их. На следующее утро хорошо выспавшийся Годвин совершенно оправился, и все снова пустились по неровной местности к глубокому ущелью, по обеим сторонам которого поднимались высокие утесы.

— Это ворота аль-Джебала, — пояснила Масуда, — и сегодня нам придется переночевать близ этого горного прохода. Через день мы будем в его городе.

Путники двинулись дальше и наконец увидели замок, большое строение с высокими стенами; они подъехали к нему на закате. Казалось, их ждали. Со всех сторон к ним сбежались люди, которые почтительно кланялись Масуде и с любопытством осматривали братьев, особенно узнав о приключении со львицей. Их провели не в замок, а на маленький двор позади него. Тут им предоставили пищу и отвели место для ночлега.

На следующее утро они снова двинулись в горы, чередовавшиеся с прекрасными долинами. Два часа ехали они, минуя на своем пути много деревень, люди работали на огородах и в полях. Едва подъезжали они к какой-нибудь деревне, оттуда мчались всадники и преграждали им путь, тогда Масуда выезжала вперед и говорила один на один с предводителями. Выслушав ее, предводитель почтительно дотрагивался до своего лба, наклонял вперед голову, и братья без помехи ехали дальше.

— Видите, — сказала Масуда Годвину и Вульфу, когда их остановили таким образом в четвертый раз, — была бы у вас возможность без провожатых добраться до Массиафа? Да, говорю вам, братья, вы были бы уже мертвы, не доехав даже до первого замка!

Они поднялись на большой откос и на его гребне остановились, чтобы посмотреть на чудесную картину, которая открылась перед ними. Внизу расстилалась широкая долина с деревнями, хлебными полями, масличными рощами и виноградниками. Посреди этой долины, милях в пятнадцати от путников, поднималась высокая гора, обнесенная кругом стенами. За стенами виднелся город, его белые дома с плоскими крышами как бы карабкались по откосам, вершину горы завершала площадка, заросшая деревьями, а на ней возвышался замок со многими башнями и тоже окруженный домами.

— Смотрите, это дом аль-Джебала, Властителя Гор, — объявила Масуда, — сегодня мы будем ночевать там. Ну, мои братья, выслушайте теперь меня. Немногие из чужестранцев, которые входят в этот замок, возвращаются из него живыми. Еще есть время, я могу проводить вас обратно. Вы хотите ехать вперед или вернуться?

— Хотим ехать вперед, — в один голос ответили Годвин и Вульф.

— Чего вы добиваетесь? Хотите отыскать вашу благородную девушку? Но почему вы приехали сюда, когда, по вашим словам, ее отвезли к Салах ад-Дину? Только потому, что в былые дни аль-Джебал поклялся быть другом одного из членов вашего рода? Но ведь тот аль-Джебал умер, и вместо него правит другой, который не давал такой клятвы. Почему вы уверены, что он поможет вам, а не убьет вас или не возьмет в плен? В этой стране я обладаю властью, — как или почему, не все ли вам равно? — могу защитить вас от всех ее жителей и, клянусь, сделаю это, так как один из вас спас мне жизнь, — она взглянула на Годвина. — Но против господина Синана я бессильна… я раба его.

— Он враг Салах ад-Дина и, может быть, из ненависти к султану поможет нам.

— Да, теперь он больше, чем когда-нибудь, враг Салах ад-Дина и, может быть, придет вам на помощь. Может быть, также, — многозначительно прибавила она, — и вы откажетесь от помощи, которую он предложит. О, подумайте, подумайте, — и в ее голосе зазвучала мольба, — в последний раз прошу вас: подумайте!

— Мы достаточно думали, — торжественно произнес Годвин, — и, что бы ни случилось, будем повиноваться приказаниям умершего дяди.

Масуда наклонила голову в знак согласия, потом снова подняла глаза:

— Пусть так и будет. Вас нелегко заставить переменить решение, и мне это нравится; но примите мой совет: в городе Синана не говорите по-арабски и притворяйтесь, что не понимаете нашего языка. Также пейте только воду (здесь она очень хороша), потому что Синан часто угощает своих людей странными винами; его напитки вызывают удивительные видения, что-то вроде припадков безумия, и заставляют людей совершать такие поступки, которых позже они стыдятся. Может быть, выпив вина аль-Джебала, вы произнесли бы какие-нибудь клятвы, и они впоследствии жестоко давили бы вам сердце, и только ценой жизни вы могли бы освободиться от них…

— Не бойтесь, — пообещал Вульф, — мы будем пить только воду, довольно с нас отравленного вина, — вспомнил он рождественский пир в замке Холл в Стипле.

— У вас, сэр Годвин, — продолжала Масуда, — висит на шее перстень, который вы так неосторожно показали мне, женщине, незнакомой вам, — перстень с надписью, непонятной ни для кого, кроме великих людей этой страны, носящих название даи. Я не выдам вашей тайны, но будьте благоразумны: ничего не говорите о кольце и никому не показывайте его.

— Почему же? — удивился Годвин. — Этот знак дал Джебал нашему дяде.

— Это кольцо — великая печать и, может быть, когда-нибудь спасет вам жизнь. Решив, что оно навсегда исчезло, умерший властелин, конечно, приказал сделать второй перстень, до того похожий на ваш, что я, державшая в руках оба, не могла бы отличить один от другого. Перед тем, у кого есть такое кольцо, откроются все двери, но если станет известно, что у него второй перстень, он умрет. Вы понимаете?

Годвин утвердительно кивнул, и Масуда продолжала:

— Наконец, хотя, может быть, вы найдете, что я прошу слишком многого, доверяйте мне, даже если вам начнет казаться, что я веду двойную игру, ведь для вас я, — и она вздохнула, — нарушила клятву и произнесла слова, за которые должна была бы умереть под пыткой. Нет, не благодарите меня, потому что я делаю лишь то, что должна делать, как раба… раба.

— Чья раба? — спросил Годвин.

— Властелина Гор, — ответила она с прелестной, но печальной улыбкой и, умолкнув, поехала дальше.

— Что она хотела сказать? — обратился Годвин к Вульфу. — Ведь если Масуда говорит правду, то, предупреждая нас, она нарушила верность этому Властелину.

— Ничего не понимаю, брат, да и понимать не хочу, — заявил Вульф. — Может быть, все ее речи клонятся к тому, чтобы ослепить и одурачить нас, а может быть, и нет. Оставим рассуждения и доверимся судьбе.