Алла Бегунова - Звенья разорванной цепи

• Название: Звенья разорванной цепи
• Автор: Алла Бегунова
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7565-2

Вторая русско-турецкая война продолжается, и в ней союзницей России выступает Австрия. Ее император Иосиф Второй — давний друг и единомышленник Екатерины Великой. По приказу государыни светлейший князь Потемкин-Таврический отправляет в столицу Священной Римской империи свою возлюбленную — опытного агента разведки Анастасию Аржанову. Она едет под дипломатической «крышей» и должна завоевать доверие императора, однако Иосиф Второй умирает. После его смерти Австрия нарушает союзнические обязательства перед Россией и заключает сепаратный мир с Турцией. Копия этой международной конвенции с секретными параграфами попадает в руки к Аржановой… Роман является пятой книгой из серии, рассказывающей о приключениях тайного агента императрицы Анастасии Аржановой, курской дворянки.

---

— Найдется ли в «Сулу-хане» место для усталых путников?

— Места сколько угодно, госпожа. Война сильно мешает коммерции. Купеческих судов из Стамбула и Синопа совсем мало. Все боятся новой севастопольской эскадры.

— Пусть боятся, Энвер! — Флора усмехнулась. — Для тебя же я привезла некоторую толику золотых монет.

— Да вознаградит Аллах вашу щедрость и доброту, госпожа! — Энвер, сообразительный малый, сразу догадался, о чем говорит Аржанова, но виду не подал. — Что будете заказывать на ужин?

— Обожаю турецкую кухню в натуральном ее исполнении. На первое — гювечь, на второе — берек с рыбой, на третье — пахлава, чай, фрукты. Не забудь про кувшины с бузой для солдат.

— Сколько кувшинов, Анастасия-ханым?

— Думаю, десяти хватит…

Энвер, младший сын первой жены назира Шевкет-аги, попал в поле зрения русской внешней разведки в 1778 году. До того времени шестнадцатилетний турок-мусульманин учился в медресе при текие дервишей и хотел посвятить свою жизнь служению Всевышнему. Но отец его не одобрил этих намерений. Он отправил сына в Ени-Кале, к своему двоюродному брату, который торговал лесом, и его партнерами являлись русские. Энвер, ведя документацию в конторе родственника, легко освоил язык неверных. Еще он стал посещать чайхану, где играли на деньги в кости, нарды, шашки и шахматы. Там он несколько раз проигрался до последнего акче. Выручил юношу из беды приказчик греческого коммерсанта Микаса Попандопулоса, тогдашнего резидента нашей разведки в Крымском ханстве. Сумма, указанная в трех долговых расписках, очень огорчила бы Шевкет-агу, если бы он узнал о ней. Однако эта тайна осталась ему неизвестной. Расписки передали в распоряжение Аржановой при первой ее командировке на полуостров. Сначала она использовала Энвера, так сказать, «втемную», предложив ему быть при ней переводчиком, а затем — и учителем тюрко-татарского языка.

Плененный красотой русской госпожи, молодой мусульманин с восторгом согласился. При второй поездке Флоры на полуостров в 1782 году сын назира, к тому времени ставший дервишем, снова увязался за Аржановой и был с ней при обороне горной крепости Чуфут-Кале от наемников-чеченцев, присланных бунтовщиком Бахадыр-Гиреем. Теперь курская дворянка напомнила ему о давнем долге и открыто предложила стать конфидентом, то есть осведомителем секретной канцелярии Ее Величества в Крыму, благо положение странствующего дервиша способствовало сбору информации. Энвер сразу дал согласие, ибо боялся гнева отца, безгранично доверял Анастасии-ханым и знал, что русские всегда платят хорошо.

Таким образом три его долговые расписки нашли свое место среди документов Флоры и остались непогашенными. Вознаграждение турок получал каждый раз сообразно своим донесениям. Особенно денежными были для него годы 1782-й и 1783-й, когда на полуострове возник мятеж против законного правителя — светлейшего хана Шахин-Гирея, и когда тот отказался от трона в пользу Екатерины Второй. В 1787 году Аржанова также пользовалась его услугами при подготовке визита императрицы на полуостров.

Затем наступила пауза, о которой Энвер очень сожалел. Бросив бродяжничать с дервишами, он по просьбе Шевкет-аги, уже сильно болевшего, вернулся в Гезлеве и стал помогать родителю в «Сулу-хане». Прекрасную русскую госпожу турок видел около года назад. Он лишь изредка получал от нее записки на арабском языке с пожеланием успеха в делах и обещанием скорой встречи. И вот эта встреча произошла.

Энвер сам наблюдал за приготовлением блюд, заказанных Анастасией-ханым. Он распорядился использовать только свежайшие, наилучшие продукты из кладовой постоялого двора. Правда, в чайхане для дорогих гостей накрыли ужин по-турецки, то есть на низких столиках, за которыми следовало сидеть на кожаных подушках. Но ложки, вилки и ножи — предметы европейского обихода — в «Сулу-хане» уже появились. Назир Энвер-ага пожелал русским хорошего аппетита и удалился. Он знал, что Аржанова будет ужинать вместе с кирасирами и ей не надо мешать. Его время наступит позже. Он должен подготовиться к беседе.

Однако долго обдумывать свое новое донесение ему не пришлось. Энвер был в курсе всего, ныне происходящего в Джума-Джами и вокруг нее, потому как постоялый двор считался вакуфом этой мечети, то есть ее недвижимым владением, вечным и неотчуждаемым. Доходы от работы «Сулу-хана» поступали в распоряжение настоятеля храма и тратились им на различные нужды. Например, на ремонт здания, на поддержку неимущих прихожан, на религиозные праздники.

После присоединения Крымского ханства к России под названием Таврическая область османская разведка обратила особое внимание на соборные мечети, расположенные в приморских городах полуострова. Туда могли свободно приходить купеческие суда из разных стран. Так стараниями турок некоторые мусульманские храмы превратились в центры подпольной, подрывной работы против российской администрации. Первый раз имама Джума-Джами, спрятавшего группу лазутчиков из Стамбула, ящики с порохом и оружием, разоблачили — не без помощи Энвера, конечно, — летом 1784 года. Исламских террористов заковали в кандалы и по этапу отправили в Сибирь, священнослужителя вместе с семьей выслали на родину, в Турцию.

Вместо этого провалившегося шпиона султан нашел для Гезлеве-Евпатории другого, более опытного и хитрого.

Хаджи-Джафар-эфенди получил отличное богословское образование в Стамбуле, совершил хадж в Мекку и потому носил на черно-каракулевой крымской шапке белую чалму из муслина. Весь Коран он знал наизусть и легко цитировал по памяти священные тексты, что производило на верующих неизгладимое впечатление. До осени 1787 года новый имам Джума-Джами жил тихо, как агнец небесный. Он старался наладить дружеские отношения с властями Евпатории и ничем не вызывать подозрений. Энверу даже стало неинтересно наблюдать за ним. Ни одного опрометчивого шага, ни одного двусмысленного слова на еженедельной пятничной проповеди в мечети.

Но война, объявленная Османской империей нашему государству, все изменила. У Джума-Джами начали постоянно крутиться местные фанатики-татары, мечтавшие о возвращении турок в Крым. Конфидент секретной канцелярии Ее Величества с псевдонимом Дервиш знал, о чем они говорят, собираясь после вечерней молитвы в доме Хаджи-Джафар-эфенди: о высадке многотысячного османского десанта на западном берегу полуострова, о прибытии сюда нового крымского хана, назначенного султаном, — Бахт-Гирея…

В девятом часу вечера назир «Сулу-хана» постучал в дверь комнаты, занимаемой курской дворянкой. Она сидела на низком диванчике — «сете» около горящего мангала и собиралась пить зеленый чай. Слуга назира вошел следом за ним, поставил на шестигранный столик «къона» поднос с восточными сладостями и двумя чашками кофе по-турецки и удалился.

— Рассказывай о новостях, Энвер, — сказала княгиня Мещерская.

— Одна новость у меня хорошая, — молодой турок улыбнулся. — Недавно я смог заплатить калым за Мариам, среднюю дочь Ильяса, владельца столярной мастерской. Ей — тринадцать лет, она стройна, как тополь…

— Значит, ты вкушаешь радости плотской любви?

— Каждую ночь, а иногда — и днем.

— Поздравляю! — Аржанова поднесла к губам металлическую чашечку с горячим кофе.

— Но другие новости, госпожа, гораздо хуже. Имам Хаджи-Джафар-эфенди почти сформировал отряд из сорока человек, готовых взяться за оружие и здесь помогать высадке турецкого десанта. Они ждут скорой доставки пороха и вооружения из Стамбула.

— Неужели крымские воины Аллаха позабыли о традиционных луках и стрелах и наконец-то научились заряжать кремнево-ударные мушкеты? — удивилась Флора.

— В данный момент ружей у них нет. Но если получат, то, наверное, научатся. Уж очень они злые и отчаянные.

— Ты узнал, когда прибудет корабль?

— Пока нет. Дело в том, что у имама есть сторонники в порту, владельцы четырех двухмачтовых рыбачьих фелюг. Они могут уходить от берега на пять-шесть миль и встречать парусники из Турции в открытом море. Незаметную перегрузку там осуществить легко.

— Плохо, Энвер, — покачала головой Анастасия. — Для поиска врагов командирам крейсерских судов севастопольской эскадры нужны более точные сведения.

— Я составил донесение, госпожа, — назир «Сулу-хана» опустил руку за пазуху своего суконного кафтана и извлек бумажный свиток. — Имена владельцев фелюг в нем указаны. Может быть, командир гарнизонного батальона в Гезлеве просто их арестует и тогда…

Однако Дервиш не договорил. Стекло в окне со звоном раскололось на куски, в комнату влетела и воткнулась в пол длинная стрела, посредине обернутая полоской холста, для надежности прихваченного сапожной дратвой. Энвер опустился на колени, подполз к стреле, выдернул ее из пола и размотал неровно отрезанный холст. На нем черными чернилами была выведена кириллицей татарская фраза: «Кызъ Шайтан-нынъ! Иолджу олмак бунданъ!»