Михаэль Энде - Приключения Джима Пуговицы

• Название: Приключения Джима Пуговицы
• Автор: Михаэль Энде
• Издательство: Blue Apple
• Жанр: Сказка
• Год: 1999
• ISBN: 5-7873-0006-5

Михаэля Энде (1929–1995) называют сегодня классиком немецкой детской литературы, а мировую известность этому замечательному писателю принесли истории о Джиме Пуговице. Читателям предлагается первая книга, которая называется «Приключения Джима Пуговицы». Невероятные приключения начинаются в ней после того, как однажды жители страны Ласкании получили посылку с маленьким мальчиком внутри…

---

— Я не могу остаться без лучшего друга! — упрямо заявил Джим. — Или мы все трое остаемся или все трое уезжаем.

— Приятно слышать, старина Джим, — Лукас обнял мальчика. — Боюсь только, королю все это не понравится. На это он не рассчитывал.

— Ну и пусть. Я все равно уеду с тобой!

Лукас совсем окутался дымом из трубки — он всегда так завешивался, когда был взволнован, чтобы никто не заметил этого. Но Джим-то его хорошо знал.

— Ну ладно, — наконец донеслось из-за дымовой завесы. — Жду тебя здесь ровно в полночь.

— Договорились! — ответил Джим.

Он уже убегал, когда Лукас снова окликнул его:

— Джим Пуговица! — торжественно сказал Лукас. — Ты самый лучший мальчишка, какого я только встречал.

И Джим побежал домой. Слова Лукаса сладко повторялись у него в мыслях, а еще он думал о госпоже Каак, которая всегда была так добра к нему. И было ему и радостно, и грустно.

Четвертая глава, в которой в море появляется странное судно

После ужина Джим так зевал, что казалось: он уснет, не добравшись до постели. Госпоже Каак это было удивительно, ведь обычно Джима не уложишь. Видимо он взялся за ум, решила госпожа Каак. Она ласково укрыла его одеялом, выключила свет и вернулась на кухню вязать для него новый пуловер.

Джим ждал, лежа в постели. Луна светила в окно. Было тихо, только море слегка шуршало на государственной границе, да с кухни доносилось тихое постукивание спиц.

Джим подумал, что не придется ему носить пуловер, который вяжет сейчас госпожа Каак. И представил, как она огорчится, когда узнает об этом…

От этой мысли ему стало так грустно, впору заплакать или побежать на кухню и во всем сознаться. Но он снова вспомнил прощальные слова Лукаса и сдержался. Хоть это и было трудно, почти непосильно для человека, который еще пока только полподданный.

К этому добавилась усталость. Джим не учел, что в это время он обычно уже спит, и сейчас глаза у него слипались. Постель была такая мягкая, под одеялом так тепло!

Он протер глаза и ущипнул себя за руку, чтобы проснуться. Но все равно задремал.

Ему приснилось, что он стоит на границе страны, а в море удаляется паровоз Эмма, колеса ее катятся по волнам как по суше. В освещенной кабине стоит его друг Лукас, машет красным платком и кричит:

— Что ж ты не пришел? Прощай, Джим! Прощай, Джим! Прощай, Джим! — и голос его гулко отдается в ночи.

Паровоз все уменьшается, удаляясь, Джим хочет броситься вдогонку, но ноги его будто приросли к земле.

Из-за отчаянных усилий оторвать их он проснулся — в комнате было светло от луны. Который час? Ушла ли госпожа Каак спать? Миновала ли полночь? Неужели его сон сбылся?

В это мгновение башенные часы на королевском дворце пробили двенадцать. Джим пулей вскочил с постели, оделся и хотел выпрыгнуть в окно, но вспомнил про записку, которую должен оставить госпоже Каак, иначе она будет ужасно волноваться.

Дрожащими руками Джим вырвал листок из тетрадки и нарисовал:

Это означало: я с Лукасом-машинистом уехал на Эмме. Ниже он нарисовал:

Это должно было означать: целую тебя. Джим.

Это означало: не горюй, а будь спокойна. И, наконец, быстренько добавил еще:

Он положил письмо на свою подушку и мигом вылез в окно.

Когда он прибежал на станцию, там не было ни Лукаса, ни Эммы. Джим помчался к государственной границе.

К счастью, они еще не уехали. Эмма плавала у берега в воде. На ней верхом сидел Лукас-машинист, укрепляя на крыше кабины мачту.

— Лукас! — отчаянно крикнул Джим. — Подожди, Лукас! Вот он я!

Лукас обернулся, и радостная улыбка расплылась по его лицу.

— Бог ты мой, да это никак Джим Пуговица! — сказал он.

— А я уж думал, ты не придешь. Полночь-то давно пробило.

— Да знаю! — Джим вброд добрался до Эммы, Лукас подал ему руку и втащил наверх. — Я чуть не забыл про записку, понимаешь? Пришлось возвращаться!

— А я уж думал, ты проспал, — сказал Лукас и задымил своей трубкой.

— Я вообще не спал! — заверил Джим. Он, конечно, соврал, но уж очень ему хотелось оказаться в глазах друга надежным человеком. — А ты бы так и уехал без меня?

— А что, — сказал Лукас. — Ну, я бы, конечно, подождал, но потом… Я же не знал, вдруг ты передумал.

— Но ведь мы договорились! — укорил Джим.

— Верно, — признал Лукас. — Я рад, что ты держишь слово. Теперь я вижу, что ты надежный парень. Ну, а как тебе наш корабль?

— Посудина что надо! А я думал, паровозы тонут в воде.

Лукас ухмыльнулся:

— Нет, если из котла слить воду, разгрузить угольный тендер и законопатить все двери. Этот фокус не все знают.

— А как же мы попадем внутрь, если двери законопачены?

— Будем вползать туда через тендер, — сказал Лукас. — Когда знаешь дело, даже паровоз может плавать, как утка.

— Ах! — восхитился Джим. — Но все же странно, ведь он железный.

— Ну и что, — ответил Лукас и довольно плюнул в воду мертвой петлей. — Корабли тоже железные. Пустая канистра, к примеру, не тонет, хотя и железная.

— Ага! — начал понимать Джим. Лукас, конечно, казался ему необыкновенно умным человеком. С таким не пропадешь.

Они отвязали трос, которым Эмма была привязана к берегу, ветер наполнил паруса, мачта тихо скрипнула, и чудной корабль поплыл.

Ни звука не было слышно, разве что легкий плеск волн о бока Эммы.

Лукас обнял Джима за плечи, и оба молча глядели, как удаляется от них Ласкания, тихая, освещенная луной, с домами госпожи Каак и господина Рукава, с маленькой станцией и замком короля.

По черным щекам Джима покатились две крупные слезы.

— Что, брат, грустно? — вздохнул Лукас. У него тоже подозрительно заблестели глаза.

Джим шмыгнул носом, вытер слезы и храбро улыбнулся:

— Ничего, уже прошло.

— Лучше давай не оглядываться, — Лукас похлопал Джима по спине, они отвернулись и стали смотреть вперед.

Лукас набил трубку, раскурил ее, и вскоре оба уже болтали и смеялись. И уплывали в открытое море, озаренные светом луны.

Пятая глава, в которой заканчивается плавание

Плавание проходило без особых приключений. Хорошая погода сопутствовала им. Легкий бриз днем и ночью наполнял паруса и подгонял Эмму вперед.

— Интересно, куда мы плывем? — задумывался временами Джим.

— Понятия не имею! — уверенно отвечал Лукас. — Пусть это будет для нас сюрпризом.

Несколько дней их сопровождала целая стая летучих рыб. Это очень веселый народец. Они носились вокруг Джима и играли с ним в салки. Он ни одну не догнал, такие они верткие. Зато сам несколько раз падал в воду, но, к счастью, плавать он умел. Когда Лукас доставал его из воды и втаскивал на крышу кабины, летучие рыбы высовывались из воды и разевали пасти, будто смеялись. Конечно, смеха не было слышно, ведь рыбы немые.

Проголодавшись, путешественники срывали с подводных деревьев несколько морских груш или огурцов. Подводные фрукты питательны и прекрасно утоляют жажду. Ведь вы же знаете, что морскую воду не пьют, она слишком соленая.

Дни напролет друзья рассказывали всякие истории или насвистывали песенки или играли в фишки. Ночью они открывали крышку тендера и пробирались в кабину. Лукас закрывал крышку изнутри, они укутывались в теплые одеяла, и им было хоть и тесновато, но уютно, особенно в качку, когда Эмма убаюкивала их.

Однажды утром — на четвертой неделе их плавания — Джим проснулся от сильного толчка.

— Что это? — подумал он. — И почему Эмма больше не качается, а стоит как вкопанная?

Лукас еще спал, и Джим осторожно, чтобы не разбудить его, встал, приподнялся на цыпочки и выглянул в окошко.

В лучах розовой зари он увидел живописную местность, какой и на картинках не встречал.

— Нет, — решил он. — Это я, наверное, сплю, и мне снится сон.

И он скорее лег и закрыл глаза, чтобы досмотреть сон, но больше ничего не увидел. Тогда он снова выглянул в окно — картина была на месте.

Деревья и растения были прозрачны, как из цветного стекла. Поблизости стояло могучее фиолетовое дерево, и сквозь него, как сквозь аквариум, было видно в фиолетовом свете все, что росло позади. На ветвях висели колокольчики и звенели, когда дул ветерок.

Душистый туман клубился над лугом, тут и там струились ручейки, через них были перекинуты фарфоровые мостики.

Большие бабочки со сверкающими крыльями порхали над цветами.

А вдали, на горизонте, высились горы, уходя вершинами в облака.

Джим от удивления забыл закрыть рот.

— Ну, старина, и выражение у тебя, — послышался голос Лукаса. — Не очень-то осмысленное. Впрочем, доброе утро! — И он от души зевнул.

— О, Лукас! — начал заикаться Джим, не сводя глаз с окна.

— Там… там… все прозрачное… и…