Ричард Озборн - Основной инстинкт

• Название: Основной инстинкт
• Автор: Ричард Озборн
• Издательство: Лиесма системз
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1993
• ISBN: 9984-502-02-3

Приступив к расследованию жестокого и загадочного убийства знаменитой рок-звезды, детектив из Сан-Франциско Ник Карран обнаруживает, что попал в призрачный мир, где сопутствуют друг другу лживость и соблазн. Ник оказывается не в состоянии устоять перед чарами своего подозреваемого номер один — сногсшибательной и свободной от предрассудков писательницы Кэтрин Трамелл, чей шокирующий вымысел описывает расследуемое им убийство с точностью до мельчайших и самых кровавых деталей.

Попав в ловушку любви и крови, Ник находится на краю пропасти, и лишь только основной инстинкт самосохранения удерживает его от рокового шага…

---

— Понял ли я? Угу, я всё понимаю. Я почти наверняка знаю, что это такое.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Новомодная умеренность, своеобразный стиль жизни девяностых годов, хоть и зародился в Сан-Франциско, но всё ещё не охватил всё его население. В городе до сих пор существовали преуспевавшие клубы, чьи хозяева вполне легально стригли купоны с торговли алкогольными напитками, звучавшей в них музыки и перепродажи приобретённого на улице многообразия запрещённых наркотиков, которые гости таких заведений потребляли в ванных комнатах.

«Саут оф Маркет», южная часть Маркет-стрит — или, как её называли сами посетители различных расположенных там образчиков индустрии развлечений, — СОМА[12] — была в настоящее время одним из самых богатых и преуспевающих районов города. Южная часть Маркет-стрит раньше была пришедшим в упадок округом с полуразвалившимися товарными складами и сваленными в огромные кучи ржавым промышленным оборудованием. Так было, но не сейчас. Кому-то не потребовалось значительного времени не размышления, чтобы понять, что этот район на окраине Сан-Франциско — огромное пространство весьма дешёвой земли. Перерождение этой округи происходило очень быстро, если вообще не мгновенно, и теперь она стала пристанищем огромного числа модных фешенебельных клубов, ресторанов, баров и магазинов.

По всему Сан-Франциско были известны самые модные клубы: «ДВ-8», «Слимз», «Зе Уорфилд», занимавший здание бывшего театра, и «Оазис», имевший свой собственный плавательный бассейн, а самые богатые гомосексуалисты имели местом своих свиданий «Трокадеро Трэнсфер».

В клубе Джонни, носившем название «Алтарь», можно было повстречать как геев, так и вполне нормальных людей. Так же как и фешенебельный нью-йоркский «Лаймлайт», «Алтарь» располагался в секуляризированном здании церквушки. Там, где раньше получало причащение, благочестие, теперь крутил свои диски диск-жокей, распространяя музыку и похожий на пещеру зал, п котором топталась тысячная толпа.

Присутствие оглушительной музыки было здесь почти физическим; она ошеломила Ника, как только он вошёл внутрь здания на территорию клуба. Шум сбивал с ног, как шквалистый ветер; и Карран чувствовал, что ему почти приходится прорубаться сквозь весь этот грохот. В воздухе витал тяжёлый запах сигаретного дыма и сладковатый привкус хорошей парфюмерии. Танцоры под воздействием музыки метались по залу, лица некоторых из них были скорчены в усмешке, которая замечательным образом характеризовала безрассудство страстей в эти ночные часы. Они танцевали, словно кто-то установил, что именно сейчас им необходимо веселиться.

Выпивохи в баре пили как раз для того, чтобы опьянеть. Атмосфера совсем не располагала к разговорам слишком уж громко звучала музыка, — я даже если кому-нибудь и пришло бы в голову поболтать с соседом» то в этом случае пришлось бы прикладывать свой рот к уху собеседника и орать во всё горло.

Ник чуть не охрип, пытаясь сделать заказ. Наконец ему удалось получить пластиковый стаканчик с «Джеком Даньелзом» поверх льда, и он отправился на танцплощадку, всматриваясь в это множество тел и пытаясь отыскать среди них Кэтрин Трамелл. Один только взгляд на эту беснующуюся толпу, похожую на тело многоголовой гидры, мог вызвать чувство тошноты. Затем в самой середине этой ватаги он распознал одно знакомое лицо. Он остановил взгляд на этой привлекательной мордашке. Это была Рокси.

Она танцевала с другой женщиной, её руки оплетали талию партнёрши. Рокси наклонилась вперёд и что-то сказала своей девушке, та расхохоталась и в согласии кивнула. Они рука об руку отправились прочь с дансинга, пробираясь сквозь плотный ряд танцующих тел. Ник последовал за ними.

Они направлялись в помещение для отдыха мужчин, хотя в «Алтаре» за термином «помещение для отдыха мужчин» находилось совсем не то, что вы предполагаете. Эта комната располагалась в помещении, которое раньше занимала ризница, и никоим образом не служила местом для отдыха одних только мужчин.

Это была тёмная и мрачная комната, атмосфера которой была тяжело пропитана дымом, как табачным, так и от различных запрещённых веществ. Это зловоние тут же хлынуло в лёгкие Ника. Ему были прекрасно известны все эти запахи: крэк, героин, конопля, марихуана, едковатый привкус кокаина, рассыпанного где-то в одном из уголков. Здесь, в призрачной дымке, расположились группками как мужчины, так и женщины, покорившиеся воздействию огромного количества доступных здесь наркотиков. Повсюду на полу валялись осколки опустошённых и оттого теперь никому не нужных пузырьков и раскрошенные ампулы. Когда он вошёл в комнату, всё это неприятно, как наст зимой, хрустело у него под ногами.

Рокси постучала в дверь одного из отделений, та распахнулась. В дверном проёме показалась Кэтрин Трамелл. Волосы у неё были зачёсаны наверх, косметика на лице наложена точно так же, как и у Рокси. Если бы Ник не знал её столь хорошо, то мог бы предположить, что именно она — младшая из компаньонок. Сейчас ей можно было Дать на вид лет девятнадцать — девятнадцатилетняя девчонка, так рано возжелавшая познать все «прелести» «настоящей жизни».

Кэтрин была не одна: её руки обвивали обнажённый торс высокого негра. Чернокожий мужчина был поистине огромен — его накаченное тело опытного боди-билдера, казалось, было вылеплено скульптором из мощных мышц.

Под носом Кэтрин он держал трубочку с кокаином, который она с вожделением вдыхала. По краям трубочки ещё оставалось некоторое количество наркотика, и она, высунув свой язычок, слизнула это.

Она поймала взгляд Ника, направленный на неё, и улыбнулась, что-то в то же время шёпотом рассказывая своему мощному партнёру. Тот проследил за её взглядом и, посмотрев в сторону Ника глазами, полными безудержного веселья и одновременно презрения, закрыл дверь.

Что ж, он мог подождать. Ник Карран бродил по клубу и, убивая время, от нечего делать изучал это заведение. Оно произвело на него одновременно и отталкивающее и пленящее впечатление. В дальних уголках, в тёмных альковах «Алтаря» целовали и тискали друг друга призрачные фигуры — мужчины с мужчинами, женщины с женщинами, смешанные сочетания…

Музыка продолжала грохотать, разрывая отвратительный воздух. Тусовка на танцплощадке, казалось, не пропустила ни единого такта. На потных лицах танцующих было написано нечто среднее между выражениями, вызываемыми муками и удовольствием.

Ночь, город, целый мир сузились до масштабов наэлектризованного и возбуждающего пространства клуба. Прошлого не существовало; будущее, казалось, никогда не наступит. Существовали только два понятия: здесь и сейчас. Настоящее и будущее измерялись теперь только теми непродолжительными секундами, которые выдавались между сменами партнёров, теми быстротекущими минутами, что появлялись между временем приёма очередной выпивки или понюшки кокаина. Музыка звучала без перерыва: одна запись сменялась другой, ритм и каденция не прерывались ни на мгновение.

Потом он увидел её снова. Ник Карран смотрел, как она танцует под какую-то мелодию. Её партнёрами были Рокси и чёрный атлет. Она находилась между ними, служа предметом внимания обоих. Было видно, что её захватывает не только музыка, но и вожделение, усиливавшее и без того неистовый танец.

Она обернулась, заметила его, но продолжала танцевать, наблюдая за ним взглядом, наполненным жадностью, голодом, возбуждением. Она поддразнивала его, всё плотнее и интимнее прижимаясь к своим партнёрам. Они зажали её своими великолепными телами, прижимаясь своими бёдрами к её.

Она принимала их благоговение как должное, но не сводила глаз с тела Ника, наблюдая за ним точно так же, как и в тот раз, когда он впервые попал в поле её зрения. Она покачивалась между своими партнёрами, соприкасаясь с ними, но играя своим телом для него одного.

Он почувствовал, как на него налетела волна желания. Внезапно вся атмосфера клуба проникла в его артерии, как вирус: его поглотил чистокровный, языческий гедонизм, так и витавший по замыслу создателей в этом заведении. Он оказался на танцплощадке, но уже не в качестве наблюдателя, а как непосредственный участник. Он, почти не сознавая, что делает, направился в её сторону и, пожирая Кэтрин глазами, остановился перед ней. Пульсировавшая в голове музыка теперь волновала его.

Кэтрин перестала танцевать и повернулась к нему, бросая ему своеобразный, присущий только ей одной, вызов. И этот вызов был принят. Он подошёл к ней и заключил женщину в объятия. И в них она, горячо и глубоко целуя его, растаяла.

Он поло жил свою руку на её шею, притянул к себе и поцеловал, глубоко проникая языком в её рот. Их тела крепко приникли друг к другу, будто прикованные. Его руки гуляли но её ягодицам, прижимая женщину к себе. Их бёдра тёрлись друг о друга. Теперь его горячие ладони проникли под её рубашку, поглаживая обнажённую кожу.