Олег Мухин - Человек: 2. Deus est machina (Бог в машине)

• Название: Человек: 2. Deus est machina (Бог в машине)
• Автор: Олег Мухин
• Жанр: Русское современное
• ISBN: 978-5-85689-043-2

Спивающемуся меломану, Артёму Комарову, доставляют странную посылку, которая на деле является некоей машиной, исполняющей желания, и с помощью которой можно путешествовать во времени. Артём выясняет, что эта удивительная машина раньше принадлежала его отцу, служившему в спецотделе ГРУ. Отец Артёма при помощи некоего Аналитика, тоже когда-то работавшего в разведке, а ныне почти столетнего старика, собирает составные части этой машины со всего мира. Помогло ли волшебное устройство Аналитику обрести молодость, отцу Артёма найти смысл жизни, а самому Артёму стать счастливым? Или машина только лишь разрушила их мечты? А, может быть, дело не в машине, и человек сам творец своей жизни? Ответы на эти вопросы вы найдёте, прочитав эту книгу.

---

Со стороны кухни потянуло какой-то ядовитой гарью. Артём принюхался, подумав: «Парад планет сегодня что ли?». И в этот момент его буквально оглушила трель дверного звонка. Он даже дёрнулся от неожиданности. Потому что давно забыл, как звучит его дверной звонок. К нему ведь никто не приходил вот уже лет сто. А, может, и все двести.

Артём нехотя приблизился к двери, посмотрел в глазок. Ничего не увидел. Видимо, тот, кто стоял с обратной стороны, закрыл глазок ладонью или заклеил жвачкой. Он не ждал ничего хорошего, но всё же тихо спросил: «Кто?». Из-за двери ответили: «Конь в пальто».

7

Миссис Полли Самсунг не спалось. Не потому, что за окном впервые за несколько лет падал снег, который она очень любила. А потому, что спать сегодня было невозможно. Из-за Джилмора. Из-за его ужасного храпа. Её муж сегодня снова перебрал виски и снова выдавал такие рулады, что находиться с ним рядом было для неё просто невыносимо.

Она закрыла на защёлку дверь спальни и прошла в крохотную гостиную. Там, закутавшись в старенький плед, она уселась в своё любимое кресло-качалку, придвинутое почти к самому подоконнику и стала наблюдать, как крупные, похожие на лебяжий пух хлопья снега, бесшумно опускаются с небес на тихую улочку. Со второго этажа ей хорошо были видны и дорога, и два фонаря, и телефонная будка, покрытые белым нежным одеялом. И она с умилением вспомнила первое в своей жизни рождество, когда, будучи маленькой девочкой, она вместе с другими детьми водила вокруг ёлки хороводы. Вспомнила, какое это было счастье. Вспомнила конфеты и конфетти. Раньше она всегда радовалась рождеству и новому году.

Полли печально подумала о том, как беспощадно время. Как оно бессердечно. Как оно жестоко обошлось с ней. Больше нет той весёлой, жизнерадостной хохотушки в летнем платьице в синий горошек. Нет популярной красавицы-журналистки, которую одаривали комплиментами известные писатели. Нет светской дамы, подруги знаменитого богача-гитариста, которой завидовали окружающие.

А есть прокисшая лондонская богадельня. Есть высохшая больная старуха. Есть муж, проигравший в казино и прокутивший в дорогих ресторанах гигантское состояние. Есть дети, которым больше не нужны их родители. И есть единственная радость в жизни – окно, выходящее на Лэндсиар-роуд. И в этом окне сегодня показывают её любимый снег.

Снег падал и падал. И вчера ещё грязная улочка становилась девственно чистой. Полли подумала, что такой день, наверное, хорош для похорон. В такой день, наверное, хорошо лежать в могиле, зная, что снег укроет тебя своим тёплым белоснежным покрывалом. А ещё лучше лежать вместе с Джилмором, потому что с ним не так одиноко. И пусть он лысый и толстый, пусть у него большой живот и слуховой аппарат. Пусть ему уже девяносто один, а ей всего лишь семьдесят четыре. Пусть он слабый человек. Но всё же, несмотря ни на что, она до сих пор испытывает к нему нежные чувства. И ей будет чертовски тоскливо в земле без него.

Ей приснились её и Джилмора похороны. Она была вся в белом. А он, естественно, в чёрном. Их дети и внуки плакали. Оркестр играл музыку мужа. Шёл снег. Торжественная и величественная картина.

А под утро, когда её разбудила сильная боль в коленях, и она, встав с кресла-качалки, собралась принять обезболивающую пилюлю, Полли машинально посмотрела в окно. И чуть было не свалилась в обморок от увиденного. Стоявшая бог знает сколько лет на тихой Лэндсиар-роуд телефонная будка вдруг куда-то за ночь исчезла, а вместо неё остался лишь тёмный след, черный квадрат Малевича посреди белого поля.

8

Сашка Немец, как оказалось, не попал ни в какую тюрьму, а просто довольно длительное время пребывал в «загранкомандировке». Сашка Немец был «чёрным археологом», хотя в трудовой книжке у него было написано «музыкант». Что же касается фамилии, то я не помнил, какая у него была фамилия. Все и всегда звали его Немцем. Потому что любил Сашка немецкую атрибутику времён второй мировой войны, собирал книги по истории третьего рейха, коллекционировал фашистские песни и фильмы.

Нет, Сашка Немец не состоял ни в каких скинхедских организациях, в последнее время особо модных в России. Ни в каких группировках не числился. А объяснял своё хобби чистым любопытством и желанием детально изучить прошлое, приводя в качестве примеров или образцов для подражания таких общеизвестных во всём мире личностей, как Дэвид Боуи и Лемми Килмистер. И тот, и другой, по словам, Сашки, обладали солидными архивами антикварных вещей, относящихся к Германии периода 1933–1945 годов, и «почему-то никто их за это не осуждал, несмотря на то, что их родина воевала с Гитлером».

А ещё Сашка Немец любил юмор. Его «фирменным блюдом» были крылатые выражения и поговорки, переделанные им на шутливым манер. Ну, например, фраза «голь на выдумки хитра» в Сашкиной интерпретации звучала так: «голая на выдумки хитра».

Он и меня заразил этим своим хохмачеством. Правда, я сумел всего лишь переиначить некоторые названия знаменитых альбомов группы «Pink Floyd»: «Тёмная сторона жены», «Вам бы здесь поблевать», «Блюдце, полное секреции».[1]

Я был безмерно рад его появлению. К тому же Сашка пришёл не с пустыми руками. Трёхлитровая бутыль свежайшего бочкового пива и увесистый шмат вяленного балыка служили тому доказательством. Мы пили пиво, слушали «Classic Rock FM» и разговаривали.

Надо сказать, что, войдя в моё опустошённое жилище, Сашка Немец не изрёк ни одного слова удивления, не издал ни единого возгласа разочарования, и уж тем более не стал с ходу банально наезжать на меня. И за это я ему был очень благодарен. Сашка вёл себя, как настоящий дипломат, делая вид, что он не видит у меня никаких изменений, и обстановка в моей квартире осталась той же, какой она и была, когда он тут находился в последний раз. Я, разумеется, заметил, что лицо его сделалось чуточку унылым, но Сашка Немец сразу же пустился рассказывать о своих весёлых приключениях, и тень печали быстро слетела с его загорелой физиономии.

В Крыму, под Керчью, они откопали большое количество хорошо сохранившегося оружия, как немецкого, так и нашего, плюс нашли семь железных крестов, столько же эсэсовских финок и даже золотой перстень, принадлежавший якобы какому-то фашистскому бонзе. Будучи рок-музыкантами, Сашкина банда с наглым видом расхаживала по городу, спрятав и металлоискатели, и найденное в кофры из-под гитар, пока не реализовала основную часть раритетов одному местному знатоку-перекупщику.

По ходу авантюры подпольным старателям пришлось столкнуться, как с нарядами полиции, так и с эфэсбэшниками, но всегда они выходили сухими из воды, поскольку мэр города выдал им бумажку с печатью, удостоверяющую, что они являются главной группой, приглашённой им на день города. Что полностью соответствовало действительности. Потому что Сашкина банда ночью занималась незаконными раскопками, а днём вполне легально исполняла популярную среди молодёжи музыку. Весь прошедший год они подобным образом «гастролировали» по полуострову.

Излагая свою историю, Сашка вставлял в повествование следующие выражения: «Обделались лёгким испугом», «Лучше синица в руках, чем утка под кроватью», «Сколько тебе дать денег, чтобы ты, наконец, сдох?», «Береги челюсть смолоду».

9

На бэджике было написано: «Michael Douglas. Security». Но в действительности охранника звали по-другому. Секьюрити, конечно же, не был в прошлом известным голливудским артистом. А был он мексиканцем и просто сменил свои имя и фамилию, когда получал американское гражданство. Он стал Майклом Дугласом, чтобы, как ему казалось, лучше вписаться в свою новую жизнь, ну а фильмы с участием именно этого актёра были его любимыми фильмами, и поэтому ничего более подходящего ему в голову не пришло.

Хотя новоиспечённый Майкл Дуглас и был мексиканцем, но мексиканцев он не любил. А тем паче индейцев. Он сразу заприметил рослого аборигена США, когда тот появился в выставочном комплексе почти перед самым закрытием. Несмотря на то, что индеец был одет в обычный джинсовый костюм, носил стандартную бейсболку, а за плечами у него болтался традиционный рюкзачок, то есть он практически ничем не отличался от многих других посетителей музея астронавтики, смуглое лицо и две длинные, туго заплетённые косички выдавали в нём потомка персонажей книг Фенимора Купера.

Охраннику индеец стразу не понравился. Своим рюкзачком. «А что если там бомба? – подумал он, не обращая никакого внимания на тот факт, что посетитель успешно преодолел рамку металлодетектора с сенсорами. – Знаю я этих краснокожих проходимцев. Они и через сигнализацию бомбу пронесут. Вся эта инженерия лишь для янки преграда. Надо бы ему в сумку заглянуть.»

Индеец не смотрел в сторону Майкла Дугласа. Он с интересом разглядывал экспонаты, читал информацию о них на стендах, и вроде как не собирался ничего тут взрывать. Особенно его заинтересовал корабль «Меркурий», на котором Джон Гленн впервые совершил свой суборбитальный полёт. Краснокожий с косичками даже голову засунул внутрь капсулы. Потом он походил вокруг лунной четырёхколёсной тележки и что-то там произнёс на своём индейском языке. Охранник не понял что, но пока терпел. А вот когда он остановился напротив «Аполлона», состыкованного с русским «Союзом» и вроде бы собрался подняться по трапу, ведущему в глубь этих огромных цилиндров и сфер, здесь лже-Дуглас не выдержал.