Отто Менхен-Хельфен - История и культура гуннов

• Название: История и культура гуннов
• Автор: Отто Менхен-Хельфен
• Жанр: Языкознание
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9524-5131-5

Большую часть своей жизни профессор Калифорнийского университета Отто Менхен-Хельфен посвятил изучению мира гуннов. Он много лет путешествовал, посещал раскопки в Венгрии, Афганистане, Непале и Монголии, на Кавказе и у Великой Китайской стены. Вооруженный обширными знаниями в филологии, лингвистике и в истории азиатского искусства, Менхен-Хельфен собрал сведения из самых разных источников, классифицировал их и предложил свою трактовку мира гуннов, представил правдоподобный рассказ об экономике, общественном устройстве, военных действиях, искусстве и религии этого воинственного племени.

---

Утверждают, что Германарих также подчинил себе «своей мудростью и могуществом» народ эстов, живший на побережье Балтийского моря. Вполне возможно это всего лишь означает, что существовали торговые связи между готами и племенами, обитавшими в странах, где добывают янтарь. Не исключено, что они существовали в гуннские времена и при великом остготском короле Теодерихе (Теодорихе).

После завоевания северных народов Германарих подчинил своей власти герулов, живших у Азовского моря, что вполне правдоподобно. Начиная с середины III в. восточно-германское племя герулов действительно обитало на берегах Меотиды.

Наконец, Германарих подчинил себе венетов. Переведя из триумфального гимна в прозу, можно сказать следующее: «Время от времени готы нападали на славянскую территорию на северо-востоке». В весьма сбивчивом повествовании о годах, последовавших за смертью Германариха, Иордан говорит о войне между частью остготов и антами, возглавляемыми царем Боз. После победы над антами готы подверглись нападению гуннов и потерпели поражение на реке Эрак.

Границы остготской «империи» невозможно обозначить точно, поскольку их, в сущности, не было. Вокруг более или менее плотно заселенного готского района располагались территории разных племен. Возможно, некоторые из них платили регулярную дань готам, другие только обменивали по бартеру свои товары (вероятно, по большей части меха) на то, что готы получали или из Боспорского царства, или из Дунайских провинций. Вероятно, некоторые племена участвовали в готских набегах. Быстрый крах царства Германариха ясно указывает на отсутствие в нем единства.

В нашу задачу не входит повторный анализ рассказа Аммиана о войне между гуннами и вестготами, южными соседями остготов. Это было сделано историками периода переселения народов. Самым компетентным и лаконичным из них, по моему мнению, был Пач. Вестготы при Атанарихе ожидали атаки гуннов на правом берегу Днестра, но не смогли противостоять ей. Они отступили за Серет. Большая часть народа решила искать новый дом в империи. Атанарих и его последователи прошли через Олтению в Caucalandis locus. Если верить Пачу, Caucaland – гористая часть Баната между реками Марос, Тиса и Дунай. Возражения его тезису основаны на сомнительном отождествлении названия, не принимающем во внимание события конца 370-х гг., которые определенно указывают на вестготов в Восточном Банате. Поэтому я согласен с Пачем[21].

Начиная с 376 г. и далее гунны были правителями большого района на юге России. Они стояли на нижнем Дунае. Картина, которую можно представить, опираясь на сведения Аммиана, является не ошибочной, но односторонней. Автор ничего не говорит о судьбе Боспорского царства, жизни покоренных гуннами народов, их экономике, социальных институтах, взаимоотношениях. Однако было бы несправедливо винить Аммиана. Он писал историю Римской империи, а не варваров. К счастью, культура людей, живших к западу от Дона, может быть реконструирована, по крайней мере в общих чертах, с помощью археологического материала.

Гунны на Дунае

Летом 376 г. десятки тысяч вестготов расположились лагерем на северном берегу Нижнего Дуная вокруг Дуростурума (совр. Силистра). Они терпеливо ожидали разрешения переправиться через Дунай и осесть во Фракии. Это была большая часть гордого народа, который только несколькими годами раньше заставил римлян обращаться с их лидером – Атанарихом, как с равным царю царей. Теперь, потерпев поражение от гуннов, они голодали и смертельно боялись, что враги снова нападут на них прежде, чем они получат убежище в империи.

Разрешение пришло осенью. Вестготы[22], тайфалы[23] и прочие трансдунайские варвары переправились через Дунай.

Последовавшая борьба между вестготами и восточными римлянами, которая годами велась во Фракии, временами захватывая немаленькие участки Македонии, хорошо изучена. Это понятно и логично. Германцы развились и стали великими народами; во Франции и Испании именно они определили судьбу западного мира. За исключением нескольких лет правления Аттилы гунны маячили где-то на краю ойкумены и даже за ним. Их история в последние десятилетия IV столетия представляется лишенной всяческого интереса. Даже ученые, изучавшие гуннов, не уделяли ей никакого внимания.

Это правда, что мы располагаем только ограниченной информацией о гуннах в этот период, хотя, если разобраться, она не намного более ограничена, чем о других временах. Чтобы найти в летописях, комментариях к Библии, проповедях, эдиктах и поэмах несколько коротких отрывков, в которых речь идет о гуннах, и установить, что произошло, когда и где, требуется не в меру большой аппарат. Но этого не избежать, если мы хотим знать, как гунны попали в Центральную Европу.

Вестготы и гунны кооперируются

После кровавого сражения в районе местечка Салиций (Ад Салицес в Северной Добрудже) между вестготами и войсками империи (см. главу 12) летом 377 г. римляне отошли за Балканы. Их потери были не такими огромными, как у вестготов. Но, даже учитывая направленное к римлянам подкрепление, их командующий не мог пойти на риск еще одного сражения. Вестготы все еще имели большое численное преимущество. Однако их сила являлась одновременно их слабостью, они были не армией: это был целый народ – женщины, дети, больные, старики. Поэтому они численностью превосходили воинов в четыре-пять раз, «было использовано все, что только могло служить едой на землях Скифии и Мёзии. Все жизненно важные предметы были собраны в укрепленные пункты, которые враги даже не пытались осадить из-за своего абсолютного невежества в этих и других военных операциях».

Римляне поспешно укрепили горные перевалы. Готы оказались между Истром (Дунаем) и заброшенными землями. Их ситуация быстро стала отчаянной. Римские войска могли легко прорваться через aggeres celsi – высокие валы готов, которые, очевидно, были обычными ограждениями, но для готов они оказались неприступными. «Подгоняемые яростью и голодом», они снова и снова атаковали, но всякий раз были отброшены. Ограниченные слева морем, справа и впереди горами, а сзади Дунаем, готы не могли продержаться долго. Под влиянием острой необходимости они вступили в союз с некими гуннами и аланами, питая надежду на большую добычу. Как только римский командующий об этом услышал, он оставил свои позиции, и римляне отошли на равнины Фракии.

Аммиан Марцеллин дает весьма живописное описание последовавших событий. Но вместо того чтобы рассказать читателю, что именно произошло, он пространно и с утомительными подробностями пишет об ужасах вторжения варваров. Мы много слышим о страданиях женщин и свободных мужчин, которых гнали кнутами, но так и не знаем, почему римляне отступили. Гунны имели так же мало опыта в штурме даже импровизированных фортификационных сооружений, как и вестготы. В горах их всадники были бесполезны. А тех немногих, которым удавалось пройти за линии римлян, можно было уничтожить без особых усилий. Готы не испытывали необходимости в людях – их было достаточно. Между прочим, сам Аммиан подчеркивает, что число гуннов и аланов оказалось небольшим. Но почему тогда блокада была сломлена? Зеек нашел ответ, глядя на карту: гунны, вероятнее всего, переправились через Дунай далеко на западе. Продвинувшись вниз по долине Моравы к Найсусу (совр. Ниш, Сербия) и повернув на восток, они вышли в тыл римлянам. Римский командующий Сатурнин не имел выбора. Он оставил перевалы, и готы были спасены.

Стратегический маневр такого масштаба требует чего-то большего, чем просто соглашение между вестготами и «некими» гуннами. Он предполагает со стороны гуннов способность задействовать много сотен всадников. Каким был статус их лидеров, мы не знаем. Но не важно, были они «царями», вождями племен или военными командирами – гетманами, равно как и то, почему за ними шли люди – из преданности, в погоне за военной славой или за добычей. Все это теряет значение по сравнению с тем фактом, что эти всадники могли быть собраны, что их лидеры действительно пришли к соглашению с вестготами, что гунны держались вместе на протяжении сотен миль. Самый первый рассказ о гуннском рейде в Балканские провинции опровергает мнение о том, что полвека после вторжения на юг России гуннское общество состояло из большого числа отдельных маленьких независимых друг от друга групп. Но проблемы гуннского общества мы рассмотрим в другом контексте.

Некоторые авторы утверждали, что гунны воевали в Адрианополе (см. главу 12) бок о бок с готами. Адрианополь (378) стал готской победой. «Римские легионы были уничтожены готами» (Romanae legions usque ad internicionem caesae sunt a Gothis), – писал Иероним через год после катастрофы. И никто из тех, кто пользовался его хрониками, не мог ничего добавить из других источников. Рассказ Аммиана о сражении далек от той точности, которую можно было бы ожидать от автора с его военным опытом и способностью понимать детали. Определенно одно: решение было принять с прибытием остготов. Вестготы Фритигерна не могли противостоять яростным атакам римской кавалерии. Они отошли к своим повозкам и были вынуждены отступить, когда их спасли остготские всадники Алатея и Сафракса. Вестготский командир, сколько мог, избегал сражения, возможно, потому, что все еще надеялся прийти к пониманию с императором, но, главным образом, поскольку боялся вступать в бой в одиночестве. У римлян были сарацинские лошади. Фритигерн отчаянно нуждался в остготской кавалерии. Не прибудь она вовремя, вестготы, скорее всего, были бы разбиты или даже уничтожены. Неожиданная атака остготов вызвала панику в рядах римлян, за которой последовала бойня.