Брайан Олдисс - Больше чем смерть: Сад времени. Неадертальская планета. На белой полосе

• Название: Больше чем смерть: Сад времени. Неадертальская планета. На белой полосе
• Автор: Брайан Олдисс
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0255-1

Насколько велика ответственность каждого конкретного человека перед лицом Мировой Истории? Насколько широко можно трактовать понятие «Время»?

Как устоять перед соблазном вседозволенности и не упасть в пропасть Гордыни и Безверия? Ответы на эти вопросы раскрываются лишь в процессе личного духовного опыта, после череды тяжких испытаний и непоправимых ошибок. Цвет твоей Мечты должен оставаться незамутненным дурной пеленой лукавой Иллюзии, иначе с тобой может случиться нечто БОЛЬШЕЕ, ЧЕМ СМЕРТЬ.

В настоящее издание включены романы знаменитого английского фантаста Брайана Олдисса «Сад Времени» и «На белой полосе».

---

Она прервала его, указав на неподвижное тело Силверстона и заговорив впервые:

— Мы собрались, чтобы присутствовать при рождении великого человека.

VIII. Распад

То оказалась удивительно обаятельная женщина. Буш мог дать ей не больше двадцати пяти. Светились ясные серые глаза, волосы цвета полуночи спускались волной к плечам. Но особенно их поразила исходившая от нее энергия и властность.

Она, улыбаясь, взяла Буша за руку:

— Мы очень давно знакомы, Эдди Буш! Меня зовут Вигелия Сэй. Только однажды, перед рождением Нормана Силверстона, нам дозволено Главенствующим Союзом говорить с тобой и твоими друзьями.

Говорила она по-английски, хотя понимать ее было сложновато из-за непривычной интонации во фразах.

Буш все-таки не удержался и спросил еще раз:

— Почему же вы позволили Силверстону вот так погибнуть? Ведь вы должны были знать об убийце?

— Мы считаем иначе, мой друг. Кроме человеческого промысла существует и судьба.

— Но ведь его присутствие так необходимо…

— Теперь вы четверо — носители его идей. Сказать ли вам о том, что произошло в вашем «будущем» (от этого вы, боюсь, не совсем еще отвыкли)? Вы возвратились в две тысячи девяносто третий, опять же по-вашему — у нас другой календарь, — и провозгласили рождение Силверстона. Все в трауре. Вы помогли бежать Уинлоку, захватили радиотрансляционную станцию и заявили об истине на весь мир. Вспыхнула революция…

Вмешательство разъяренного Хауэса оборвало ее на полуслове:

— И вы можете рассуждать так, когда Гризли, можно сказать, с вашего согласия…

Он тоже не договорил. На лице его вдруг явилось выражение замешательства; Вигелия простерла к нему руку и ясно произнесла несколько слов.

— Что это было? — осведомился Буш.

— Всего лишь специальная фраза-заклинание, как назовут ее через несколько веков после вас. Под ее воздействием разгоряченный мозг Дэвида Хауэса несколько минут побудет в покое, хотя ему это покажется мгновением.

Она с дружеской улыбкой обернулась к Борроу и Энн, представившись им. А между тем декорации вокруг менялись: Странники из прошлого окружили их, готовясь, видимо, наблюдать рождение Силверстона.

Буш немного отошел в сторону от всей компании: он почувствовал, что ему необходимо подумать в одиночестве.

Вскоре Энн позвала его, и он снова присоединился к группе. Энн и Борроу смотрели уже куда веселее — видно, беседа с Вигелией подбодрила их. Даже успевший прийти в себя Хауэс уже не хмурился.

— Вигелия просто чудо! — заявила Энн Бушу вполголоса. — Представляешь, она специально несколько лет училась разговаривать задом наперед, чтобы мы ее поняли! Уж теперь-то я верю каждому слову профессора!

Буш еще раньше заметил, что толпа теней из прошлого успела раствориться в сумеречном воздухе. Теперь же материализовались четверо из них, уже неся похоронные носилки с телом Силверстона. Они застыли, ожидая приказаний Вигелии.

— Вы совершили еще одно Странствие после возвращения в две тысячи девяносто третий год, — сказала она Бушу. — Ох нет, простите, не так — мне еще сложно подстраиваться под ваше видение вещей. Итак, вам осталось совершить еще одно Странствие, прежде чем вы вернетесь в свой две тысячи девяносто третий год. Потому что рождение и смерть в нашем понимании значат для вас совершенно другое. Мы бы хотели, чтобы вы присоединились к нам и наблюдали за рождением тела профессора Силверстона. Это то, что у вас называется похоронами, — для нас же это торжественное и радостное событие. И попутно я постараюсь разрешить все ваши сомнения.

— Мы с радостью последуем за вами, — ответил за всех Буш.

— Вы поведете нас в свой мир — в прошлое? — спросил, Борроу.

Она покачала головой:

— Боюсь, это невозможно — по разным причинам. Но мы выбрали более подходящее место для рождения Силверстона.

Они достали было свои ампулы, но Вигелия знаком показала, что в этом нет необходимости. Видимо, в ее время Теория Уинлока была вытеснена другой, более эффективной.

Вигелия повела ладонью перед их глазами, снова произнеся загадочную фразу. И они привычно отправились в Странствие, ведомые ее волей, стремясь к точке, которую они недавно еще считали началом мира.

Более того, они могли теперь переговариваться — если не словами, то в мыслях. Точнее, они Странствовали в обличье мыслей, обретая форму того, о чем они в данный момент думали.

— Сознания всех людей сообщаются, — донеслась до них мысль Вигелии, словно розовый куст, раскрывающий бутоны им навстречу. — Было время, когда все представители рода человеческого общались между собою именно так, как мы с вами делаем это сейчас. Но к началу наших дней — то есть в мое время, которое всего лишь на несколько десятилетий отстоит от вашего, — человечество уже миновало свой истинный золотой век и теперь клонится к закату.

Мысли Энн ворвались бойким топотком каблуков по зеркальному полу танцевального зала:

— Вигелия, ты — часть истины, которую Силверстон успел обрисовать нам лишь в общих чертах! — Но за каблучками оставались следы: восхищение младшей подругой и, может быть, потаенная зависть: И меня не задевают даже твои особые отношения с Эдди.

Ей ответила мысль Вигелии — хоровод задорных искрящихся снежинок:

— У тебя и не должно быть повода для ревности, ведь я, говоря по-вашему, правнучка от твоего союза с Эдди!

Необычность этого состояния — Странствия усиливалась еще и тем, что Борроу периодически выплескивал свои абстрактные измышления в многомерное пространство и таким образом превращался на время в целые произведения искусства. Хауэс же вел бессловесные переговоры с Вигелией, пытаясь дознаться, где же все-таки конец их пути. Ее ответ — словно росчерк пера в воздухе — гласил:

— Мы спешим к моменту Распада, где существуют только химические соединения, и ничего больше. Тогда вы увидите, что рождение Силверстона придется на закатную пору существования мира.

Никто не успел еще осознать, где они остановились, но тут же все бессознательно схватились руками за горло: ни единой струйки кислорода не просачивалось сквозь фильтры. Да и странно было бы искать здесь кислород.

— Нам ничего не угрожает, — успокоила их Вигелия, указав на четверых носильщиков. А те уже успели достать из ранцев полые трубки; теперь они держали их вертикально, как факелы, и факелы эти подобающим образом дымили и искрились.

— Мы изобрели способ подачи кислорода специально для экстренных случаев.

Не успела Вигелия произнести эти слова, как наши Странники уже вздохнули свободнее и смогли оглядеться.

Доживающая последние свои тысячелетия Земля превратилась в сгусток полурасплавленных металлов. Температура за энтропическим барьером исчислялась многими тысячами градусов. Странников окружали моря пепла, кое-где возникали всполохи пламени. Пепел был всего лишь тонкой коркой, а под ней что-то вздыхало, клокотало и беспокойно шевелилось.

Они стояли, окружив кольцом тело Силверстона, на сгустке шлака — их «пол» почти совпадал с поверхностью грунта. И этому последнему напоминанию о тверди суждено было вскоре слиться с магмой, как айсберг растворился бы в кипящих водах.

Буш невидящим взглядом взирал на все это, почему-то не находя у себя в душе ни ужаса, ни священного трепета. Он даже не успел уяснить слова Вигелии о том, что вскоре он женится — вернее женился — на Энн. По странной прихоти его сознания он мог думать в тот момент лишь о юной Джоан Буш и ее безрадостном браке. Мелькнуло и воспоминание о том вечере, когда она, сидя у отца на коленях, ласково обвила руками его шею, — вероятно, оно было вызвано вновь открывшейся родственной связью.

Он заговорил с Вигелией без всяких предисловий, прервав ее беседу с Энн:

— Ты была моей тенью в последнее время — значит, тебе известна та история в шахтерском поселке. Я понимаю теперь, что тебе события во Всхолмье кажутся куда менее трагичными, чем мне.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты наблюдала конец Герберта, его жены и Джоан — ведь постылое замужество заведомо принесло бы ей только беды. Но теперь давайте дадим событиям правильный ход. Итак, Джоан выходит из нежеланного брака без любви и остается в родительском доме. Там она находит своего отца, распростертого среди капустных грядок, которому вскоре предстоит родиться. Ее мать вступит в жизнь точно так же, ее беременность исчезнет со временем. Затем прибудет посыльный торговой фирмы и вернет ей магазинчик. Все они день ото дня будут становиться моложе, снова завертится колесо шахты, и всем хватит работы и хлеба. Постепенно семья будет уменьшаться, а вместе с этим одна за одной исчезнут проблемы и появятся новые надежды. Джоан вступит в счастливую и беспечную пору детства и в конце концов закончит жизнь во чреве матери, а та, в свою очередь, вновь обретет молодость и красоту. Вот вам настоящая жизнь — поступательное движение от худшего к лучшему.