Владимир Соргин - Основатели США: исторические портреты

• Название: Основатели США: исторические портреты
• Автор: Владимир Соргин
• Издательство: Наука
• Жанр: Научпоп
• Год: 1983

Политических деятелей, заложивших в США основы государ­ства, партий, идейных традиций, американцы называют «отцами-основателями» страны. Во все времена в стране насаждался их культ, поколения историков и писателей состязались друг с дру­гом в выявлении и восхвалении добродетелей «отцов-основателей».

Автор раскрывает несостоятельность как созданных буржуазны­ми авторами мифов об «отцах-основателях» США, так и мифов о неразрывной связи современной политики Вашингтона с их идеа­лами и деяниями.

На страницах этой книги читатели познакомятся с пятью «отцами-основателями» США, в судьбах которых, на взгляд автора, наиболее полно и глубоко отразились судьбы эпохи и которые оказали огромное воздействие на формирование политических традиций США.

Центральными являются фигуры А. Гамильтона и Т. Джефферсона, именами которых были названы два пути развития капитализма США.

Мы не ставили своей целью создание исчерпывающих биографий «отцов-основателей» США — такая попытка при наличии многотомных современных биографий практически каждого из известных лидеров молодой североамериканской республики выглядела бы по меньшей мере наивно. Наша цель заключалась в другом: опираясь на новейшие многотомные публикации бумаг «отцов-основателей» и исследовательскую литературу определить место каждого из них в исторических событиях первых десятилетий существования США. Как в судьбах этих деятелей отразились драматические перипетии эпохи становления США и каким был их собственный вклад в американскую идейно-политическую традицию — вот вопросы, па которые пытался ответить автор. Насколько это удалось — судить читателю.

---

В период президентских выборов республиканская партия подчеркивала, что является сторонницей конституции 1787 г. и идеи прочного союза штатов в не меньшей степени, чем федералисты. В ряде штатов джефферсоновцы даже предпочитали называть себя «республиканскими федералистами», всячески отводили обвинения и связях с антифедералистским движением 1787–1789 гг. и возмущались попытками соперничающей партии утвердиться в качестве единственной хранительницы федеральной конституционной системы. Джефферсон уже в инаугурационной речи счел необходимым подчеркнуть единую позицию двух партий в отношении основ государственного союза и протянул поверженным соперникам «оливковую ветвь»: «Все мы республиканцы, все мы федералисты».

В годы президентства Джефферсона, а затем и его «наследника» по «виргинской династии» (четыре из пяти первых президентов североамериканской республики были выходцами из плантаторских верхов Виргинии) Дж. Мэдисона преемственность в политике двух партий распространялась на все новые сферы государственной деятельности. В некоторых случаях джефферсоновцам приходилось идти на уступки федералистским доктринам под давлением объективных, независящих от их мировоззрения требований развития американского капитализма. Так, уже в начале президентства Джефферсон должен был отречься от одной из основополагающих официальных доктрин республиканской партии — развития нации по «чистому» аграрному пути. В первом ежегодном послании конгрессу США он объявил «сельское хозяйство, мануфактуры, торговлю, мореплавание четырьмя столпами нашего процветания». Постепенно он вынужден был поступиться и принципом государственного невмешательства в частнокапиталистическое развитие, который также всегда занимал ведущее место в идейном арсенале республиканцев. С 1805-1806 гг. Джефферсон стал доказывать, что средства государственной казны должны активно использоваться для развития судоходства, каналов, дорожного строительства и даже для поощрения мануфактур. Он предал забвению и фритредерскую идею, признав, что государство обязано защищать национальную промышленность от иностранной конкуренции при помощи протекционистской политики. Джефферсон никогда не отказывался от планов преобразований, но с течением времени они стали все более половинчатыми и противоречивыми.

Склонность Джефферсона к компромиссам подтачивала цельность и единство республиканской партии, что выразилось в появлении в ней широкого спектра политических мнений, грозившего расколом республиканцев. Наиболее многочисленную группировку составляли так называемые старые республиканцы, твердо настаивавшие на осуществлении принципов, которым партия присягнула в 90-е годы. Под именем «старых республиканцев» выступали, однако, разнородные элементы. На правом фланге республиканцев-ортодоксов стояли консервативные политические деятели Дж. Тейлор, Дж. Рандольф, Э. Пендлтон, решительно требовавшие от правительства ни на шаг не отступать перед торгово-промышленными кругами (развитие торговли и мануфактур вело, согласно их риторике, к фатальной угрозе моральной и социальной деградации нации) и добиваться превращения США в чисто аграрную страну. Их доктрина носила откровенно реакционный характер, так как закрепляла господствующую роль в государстве за южными плантаторами. «Старые республиканцы» из плантаторских штатов восприняли как кощунство попытку Джефферсона включить в свою политическую стратегию идею межпартийного консенсуса и очень скоро оказались в оппозиции к администрации.

Иную группу «старых республиканцев» представляли политики, для которых приход к власти Джефферсона означал начало решительной борьбы за демократизацию всех сторон общественной жизни. Их опорным пунктом стала Филадельфия, а самой колоритной фигурой среди «радикальных республиканцев» был, безусловно, Дж. Логан, острый памфлетист, сохранивший до конца жизни верность эгалитарному социальному идеалу. Дж. Логан, подобно ряду других пенсильванских республиканцев, отверг попытки Джефферсона осуществлять нововведения при сохранении известной преемственности с политикой федералистов.

Изолировавшись от «старых республиканцев», Джефферсон стремился опереться на умеренное крыло партии, способное к осуществлению прагматического курса. Один из ключевых постов в правительстве — государственного секретаря — был доверен им Дж. Мэдисону, который еще в годы войны за независимость обнаружил удивительную способность выводить из тупика разногласия между северо-восточными и южными делегатами Континентального конгресса и заслужил славу «великого примирителя». Джефферсона и Мэдисона связывала давняя дружба, хотя их политический союз был странен во многих отношениях. Между двумя виргинцами всегда сохранялись серьезные мировоззренческие расхождения. Главное из них сводилось, по удачному определению американского историка, к тому, что «для Джефферсона опасность тирании заключалась в централизации власти, а Мэдисон, напротив, видел такую опасность в бесконтрольном и самодовлеющем волеизъявлении большинства»[120]. Преодолению этого и других разногласий между Джефферсоном и Мэдисоном способствовала их (пусть и разная по мотивам) оппозиция гамнльтоновскому плану развития США и свойственный обоим политикам политический прагматизм.

Второй ключевой пост в правительстве — министра финансов — занял пенсильванец А. Галлатин, символизировавший связь северо-восточного и южного крыла республиканцев. Предоставление поста, который в 90-х годах занимал сам Гамильтон, пенсильванцу не было, однако, вынужденной уступкой северо-восточным республиканцам со стороны виргинских вождей партии. Галлатин зарекомендовал себя в конце XVIII в. самым компетентным критиком финансовой политики федералистов, в частности, он сумел, что называется «с цифрами в руках», показать наличие злоупотреблений в деятельности Гамильтона и его окружения.

Именно А. Галлатину предстояло осуществить на практике главное требование идейной платформы джефферсоновских республиканцев — ликвидацию финансовых начинаний Гамильтона, составлявших краеугольный камень всей «федералистской системы» 90-х годов. Наибольших успехов ему удалось добиться в двух пунктах — погашении государственного долга и уничтожении всех прямых налогов.

Государственный долг США, в котором Гамильтон видел надежную основу цементирования союза штатов и тесной унии правительства и финансовой буржуазии, в глазах джефферсоновских республиканцев являлся лишь источником обогащения северо-восточных денежных воротил и средством ограбления массы налогоплательщиков. К 1801 г. этот долг составил 83 млн. долл. Галлатин надеялся, выплачивая каждый год по 7 млн. долл., погасить его в течение десяти с небольшим лет. В силу разных обстоятельств (покупки Луизианы, увеличившей государственный долг на 15 млн. долл., непредвиденного роста военных расходов, вызванного обострением американо-английских противоречий и др.) план этот так и не был осуществлен. Тем не менее сокращение государственного долга джефферсоновскими республиканцами оказалось весьма существенным: к 1809 г. сумма его снизилась до 57 млн. долл., а в 1812 г., перед началом войны с Англией, составляла только 45 млн. долл, (с началом войны кривая государственного долга, естественно, резко поднялась).

Одной из самых убедительных социальных мер правительства Джефферсона являлась отмена всех прямых налогов, составлявших всегда предмет острейших разногласий между партиями-соперницами (в 1798 г., когда федералисты обложили налогом дома, землю и рабов, один из идеологов республиканцев, Дж. Тейлор, даже потребовал отделения южных штатов). Среди отмененных налогов — были и акцизные сборы, которые в середине 90-х годов явились причиной известного «восстания из-за виски». После отмены последнего прямого налога (на соль) Джефферсон имел все основания задать Конгрессу США риторический вопрос, в котором звучало нескрываемое удовлетворение: «Кто отныне среди американских фермеров, механиков и рабочих должен иметь дело с сборщиками налогов?»[121]

Противоречивый характер носила политика джефферсоновских республиканцев в отношении Национального банка, являвшегося одной из основ финансовой системы Гамильтона. Национальный банк и его социальная опора — финансовая буржуазия Северо-Востока — традиционно рассматривались в идеологии республиканской партии главным источником распространения «аристократической опасности» в США. В борьбе с банком джефферсоновцы смогли заручиться поддержкой не только аграриев, но и многих представителей торгово-мануфактурной буржуазии, возмущавшихся монопольной позицией этого финансового гиганта в сфере кредита (переориентация партийных симпатий этих представителей торгово-промышленной буржуазии в 90-х годах сыграла важную роль в победе Джефферсона на выборах 1800 г.). Оказавшись у власти, республиканская партия стала всячески поощрять развитие банков в штатах — число их в годы президентства Джефферсона возросло в четыре раза. Однако, когда дело дошло до лобовой атаки на Национальный банк, в рядах партии произошел глубокий раскол.