Владимир Романовский - Полезный Груз

• Название: Полезный Груз
• Автор: Владимир Романовский
• Жанр: Детективная фантастика
• ISBN: 978-5-4474-1262-3

Эта сага написана в стиле реалистической фантастики. Это совершенно новый жанр, не похожий ни на какие предыдущие жанры. Герои и героини – настоящие люди, и события, происходящие с ними – настоящие события. Для взрослых.

---

С крутилкой вопрос решился сам собой – Грейви специально медлил. Кларетт полезла на выход, Юридиси выключила. Ровное гудение крутилки нарушилось, забасило, погустело. Грейви заспешил к люку, распахнул его, и втиснулся в узкий тоннель. Гравитация убывала быстро, и вскоре Грейви пришлось вспоминать и подготовку, и время, проведенное на Ганимеде. Несколько раз он ударился головой о стену тоннеля, затем выронил все отвертки и долго не мог их поймать. В конце концов он добрался до поворота, отворил люк, и вырулил к матернику. Отомкнув дверцу, он с огромным облегчением увидел свешивающиеся с панели два проводка. Подсоединив паяльник, он поставил проводки на место и передвинул фуз. Мигнули контрольные лампочки.

– Рубка, говорит Жерве. Рубка, откликнись.

– Починил? Ну молодец! – удивленно откликнулась рубка голосом Юридиси.

В этот момент на панели что-то щелкнуло, сверкнула искра, и связь исчезла. Ругаясь сквозь зубы, холодея, Грейви осмотрел панель. Нет, ему определенно везло сегодня! Ничего страшного! Сгорели шесть предохранителей сразу – и черт с ними! В кладовой этих предохранителей – тонна. Нужно добраться до кладовой, вытащить предохранители, вернуться, и вставить.

– Нет, не починил, дура толстожопая, – объяснил Грейви потухшей панели. – Но скоро починю, чтоб тебе лопнуть, блядища, хонница.

Мелочи это все. Главное – мне двадцать шесть, и у меня стоит хуй. Я уж думал – прощай будущее. А тут вот какое дело. Мы это обсуждали, обсуждали … с ребятами … И что же – Дубстер оказался прав. Не у всех, не всегда, но у многих зависит всё от Солнца. Как далеко от Солнца. Незаменимый источник примоэнергии. На Земле меня ждут два миллиона звякалок, настоящих, вечноразменных, обеспеченных – и свобода. Куплю себе хутень в теплых краях, у прибоя, и переебу всех женщин в округе. Чтобы каждую неделю была новая женщина. Или две женщины. Всех возрастов и рас, всех телосложений, всех типов. Жрать буду только самое лучшее, пить тоже.

Однако нужно чинить, чинить … Починю, починю. Главные трудности позади. Я герой и спаситель суверенной страны и ее друзей. Во имя благосостояния человечества обеспечил я идиотов топливом на год вперед. Правда, есть одна заминка – капитан сидит там у себя, связаный. Все записывающие устройства у него в каюте я вывел из строя в самом начале заварухи. Это было необходимо, иначе мы бы все погорели. Капитан до Земли не добирается. Мы держим его на тот случай, если он нам понадобится в качестве технического консультанта. Так мы решили, не сговариваясь. А потом пошли спать, и проспали двое суток, и проснулись в полной апатии. Мы и раньше были в полной апатии, но какие-то промежутки наличествовали, когда нужно было что-то делать, и воля к жизни нас будила. А потом снова проваливались в апатию.

Грейви пихнул отвертку в кожух на поясе, развернулся, ударился плечом о стену, чудом избежал таранного удара лбом в панель – удар этот повредил бы ее перманентно – и нырнул вниз, к люку.

***

Кларетт очень тщательно, как учили, натянула, приладила, пригладила, застегнула, засупонила, задраила белый скафандр. Проверила, как учили, мунштук, подачу кислорода, прожектор. Проверила трос на поясе. Все элементы экипировки отозвались безупречно. Кларетт присела у двери и стала ждать, когда остановится крутилка. Она совершенно забыла, что когда крутилка останавливается, начинается невесомость. Начавшаяся невесомость слегка ее шокировала. В паху разлилось тепло. Если так будет продолжаться, подумала Кларетт, из меня вся кровь вытечет. И я стану бледной как белые люди, а глаза станут прозрачные, и я буду всех пугать в темноте.

С первого раза люк открыть не получилось, и Кларетт, неловко зацепившись за створку и дернувшись, отплыла от люка метров на пять. Вспомнив инструкции поведения в невесомости, она снова приблизилась к люку, осторожно его отворила, и заползла в трубу. Проследовав до поворота, Кларетт повернула налево, потом вспомнила, что нужно поворачивать направо, развернулась, и вскоре уперлась руками и лбом в люк выходной камеры.

Сперва она нашла кольцо, за которое следует цеплять трос. Зацепила. Затем, точно следуя инструкциям, нажала нужную кнопку (оранжевую) и повернула рычаг (белый). И стала ждать. Насосы напряглись и высосали из камеры воздух. Скафандр среагировал увеличением давления. Затем прошло еще двадцать секунд – ровно двадцать – и выходная створка поехала влево. Кларетт перепугалась, хотя все было, вроде, правильно. Осторожно оттолкнувшись, она доплыла до выхода и, держась за край створки, выпросталась в открытое пространство.

Невероятное множество очень ярких звезд, очень красиво. Освещенная этими звездами поверхность нашей кастрюли. Вон пропульки, рядком, вон грань крутилки, а дальше – прицепом – груз. Темная поверхность.

Кларетт проследовала к корме, держась за скобы в корпусе. Затем повернула налево – там была дорожка из скобок, и первый ряд креплений тросов. И вот одиннадцатое крепление. Она еще раз убедилась, пересчитав крепления, показывая на каждое из них рукой.

Кларетт отстегнула от бедра кейс с магнитным дном и поставила на поверхность. Открыла. Вынула ключ, подключила с питанию. Простукала крепление.

Трос держался прочно, закрепленный в глубине обшивки. А вот напрявлялка, у самой поверхности, сильно пострадала. Четыре болта вырваны с корнем, клочья металла торчат в разные стороны. Кларетт вспомнила, что это очень опасно – рваный металл. Порежешь скафандр – умрешь. Но она не испугалась. Ей ведь не велели резать скафандр. Вот она и не будет его резать. И не умрет.

Работая кусачками, плоскогубцами, отверткой, и ключом с элетропитанием, Кларетт привела повержденное место направлялки в приемлемый вид. Затем вытащила из кейса электроклепалку, прицелилась, и поставила ее точно над центром направлялки. И нажала пуск. Почувствовав коленом вибрацию, Кларетт отвела рычаг клепалки в сторону и отодвинула аппарат. Получилось очень красиво, ровно. Удовлетворенно кивнув самой себе, Кларетт передвинулась к следующей направлялке – двенадцатый трос.

Ей начало нравиться. Выровняв еще четыре направлялки, Кларетт поискала глазами шестую, последнюю. Шестая, последняя, отстояла от нее метров на двадцать. Сложив инструменты в кейс, закрыв его аккуратно и пристегнув к бедру, Кларетт двинулась к шестой направлялке – скоба за скобой. За пять метров до места назначения она почувствовала, что трос на поясе натянулся и дальше не пускает.

Ничего страшного. В пространстве нет ни высоких волн с пенными гребнями, ни колдобин, ни крутых поворотов. Не качает, не бросает. Ровно так висит себе кастрюля. То есть, она не висит, конечно же, а летит, причем очень быстро – но на глаз это не определить. Ветра нет. Звезды стоят себе на месте – яркие, очень красивые. Вообще очень красиво кругом, когда успокоишься. Какие они все-таки яркие, эти звезды! Как эта стерва меня давеча с Грейви стащила, будто имела на это право, сука. Ну, ничего, мы своего не упустим. Она ведь в некотором роде хорошая, Юридиси наша. Оторва, но хорошая. Лицо теперь больно морщить, фингал здоровый получился. Ну, я ей прощаю. Черт с ней. Главное – живы, и, кажется, здоровы.

Трос вместе с поясом она укрепила на одной из скоб – просто намотала покрепче, а конец с зажимом сунула в намотанное – и пошла себе дальше по скобам к шестой направлялке. Сунула ногу в скобу. Отцепила от бедра кейс. Поставила, открыла.

Шестая направлялка оказалась повреждена больше других. Как же ее так умудрились разворотить, кто, где? Говорили – метеорит на Ганимеде. Какой такой метеорит – повредил шесть направлялок, а остальные не тронул? Он что, несколько раз бился в обшивку кастрюли, что ли? Врут, наверное.

Работая, Кларетт стала напевать себе под нос —

Поднялся он с места
И говорит – на-ко,
Возьми назад тесто,
Засунь себе в сраку.
Кругом стоят морды
В руках держа пики.
Какой роман бодрый.
Какой сюжет дикий.

Поворачивая осторожно последний болт, Кларетт задержала дыхание. И поняла, что болт идет слишком легко и останавливаться не собирается. То есть, сорвана резьба. Были бы в запасе болты чуть толще, она бы попробовала вогнать один в то же отверстие – вдруг сработает? Но все болты были одинаковые. Может, просто заклепать сверху листом? А вдруг не выдержит? И ее обвинят в том, что не выдержало. (О том, что, возможно, не успеют ее ни в чем обвинить, поскольку все погибнут, она не подумала). Нехорошо. А может, двойную заплатку поставить? Лист, а сверху еще лист, и вогнать клепок штук десять?

Первый лист лег гладко. Правда, отверстие направлялки частично закрыл, и пришлось его выгибать. Положила второй. Раз клепаем, два клепаем, три … нет, здесь нужно по-другому подобраться. Вот с этой стороны. Кларетт завозилась над клепалкой, переменила позу, и неожиданно поняла, что никакая часть ее тела не касается обшивки. То есть, кастрюля отдельно, а она, Кларетт, отдельно. Сперва стало интересно, но вдруг, еще до того, как она успела осознать значение свершившегося, невероятно мощный заряд адреналина парализовал ее полностью. Она в несколько приемов справилась с ним, сжала зубы, и протянула руку – и не дотянулась до скобы. Какие-то сантиметры.