Фэй Уэлдон - Сестрички

• Название: Сестрички
• Автор: Фэй Уэлдон
• Издательство: Полина, Полина М
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-86773-037-9

Необыкновенные истории рассказываются в романе «Сестрички» замечательной английской писательницы Фэй Уэлдон. Романтическая любовь, загадочное убийство, коварные интриги, предательство — все это читатель встретит на страницах этой книги.

---

— Ну что там еще? — встрепенулась Мэрион. Голос у нее резкий, раздраженный, совсем как у бабки Мэй, когда та сердится.

— Меня не учили пользоваться электрической машинкой, — растерянно сказала Джемма.

— Никто не просил тебя печатать.

— Тогда что мне делать?

— Отнести мистеру Фоксу кофе.

— Я не горничная.

— Если ты не горничная, то кто же? Слушай, не хочешь работать — не надо. Возвращайся в агентство, пусть подыщут тебе другое место, а нам пришлют не такую привереду. Мне все равно, кто будет здесь сидеть. А ты можешь стучать в машбюро, пока руки не отвалятся. Хочешь?

— Нет.

Джемма послушно взяла серебряный поднос, поставила на него горячий кофейник, чашку с золотым ободком, под нее — блюдце. Руки у Джеммы всегда были красивыми, в них изысканная посуда казалась просто шедевром.

— Но ведь мистер Фокс ушел! — ахнула Джемма и опустила поднос.

Миссис Хемсли, вы помните, что с Джеммой такое не раз случалось? Она дожидалась, пока вы соберете пять детских купальных костюмов, пять резиновых шапочек, пять полотенец, и только после этого сообщала, что в школьном бассейне уже неделю как спустили воду. Да, бывало такое с Джеммой. Она просто забывчивая.

Не успела Мэрион разразиться гневной речью, как распахнулась дверь и на пороге своего кабинета возник мистер Ферст. Вид у него был самый свирепый. Мэрион побледнела.

— Кажется, я велел тебе сразу зайти в кабинет, Мэрион.

— Простите, Джемма не передала мне.

Вот и доверяй после этого людям, про себя одновременно подумали обе.

— Я забыла. Извините, — сказала Джемма.

— Ясно, — проскрипел мистер Ферст. — Так я и думал. Ты считаешь, что глядя на твою хорошенькую физиономию невозможно понять, что ты глупа как пробка? Меня просто поражает это агентство. Присылают девушек, способных разве что картошку собирать. Мэрион, зайди с блокнотом. Я буду диктовать. И так уже десять минут потеряно.

Понуро и послушно Мэрион отправилась за шефом. С треском захлопнулась дверь. Дрогнули мудреные подвесные витрины, заскрипели их цепи, взвились в пронзительном крике попугаи, засверкали их пестрые крылья.

Джемма осталась одна.

Ее сжигала ненависть ко всем шефам и работодателям. Они могут унижать и оскорблять ее, а она не смеет ответить. Она вынуждена держать язык за зубами, стоять руки по швам и сдерживать слезы. Если она хочет получать жалованье, разумеется.

— Будь я мужчиной, он не осмелился бы так разговаривать со мной, прошипела Джемма.

Конечно, не осмелился бы. Но она была женщиной.

И Джемма, которая всегда скупа была на слезы, теперь разрыдалась, уткнувшись в грудь пишущей машинки. Джемма вспомнила, что ей негде жить, что она устала и не выспалась, что она всю ночь тряслась в поезде, что попала в комнату, где совсем недавно человек свел счеты с жизнью, что она сирота, что миссис Хемсли оказалась бессердечной, что если не считать чизбургера, съеденного в походе за электропроводом, она ничего не ела почти сутки.

Джемма плакала-плакала и незаметно заснула с клавиатурой под головой, опять поплакала, опять заснула. Через какое-то время на плечо ей легла рука — молодая, сильная, добрая.

Мистер Фокс! Ткань его кремового костюма тихонько похрустывала при движении. Что же это за материал диковинный?

Мистер Фокс… Усы его лихо закручивались, глаза блестели.

Мистер Фокс…

— Кофе-то давно холодный, — сказал мистер Фокс. — На нашу Мэрион это непохоже. Надеюсь, она никуда не пропала.

Еще не хватало, чтобы он сказал «никуда не упала», мелькнуло у Джеммы. Или все же сказал? Должно быть, она не расслышала.

Ах, мистер Фокс!

Джемма полюбила мистера Фокса.

Глава 6

Любовь!

— Любовь, — важно говорит Джемма Эльзе, — это то, что чувствует молодое, полное сил создание, когда его поиски полового партнера близятся к завершению. Избежать этого чувства практически невозможно. Любовь — это инструмент в руках природы, необходимый для воспроизведения и совершенствования человеческой породы. Мы не выбираем себе любовь, мы любим тогда, когда «чуем» свою пару. Наши гены издалека узнают партнера, как узнают друг друга по голосу кошки. Поэтому, — продолжает Джемма, — я не спрашиваю у тебя, Эльза, почему ты любишь Виктора. Я просто принимаю это как данность. Может быть, твоим голубым глазам стало необходимо слиться с его зелеными, чтобы на свет появилось тихое, сероглазое существо — ваш ребенок.

— Не знаю, — качает головой Эльза. — Но мы оба пока не хотим детей. Это было бы опрометчиво, даже неразумно.

— То есть вы с Виктором собираетесь присоединиться к нашей огромной армии? — поднимает брови Джемма. — К армии тех, кто из возрастных соображений, кто из принципиальных, кто из страха, а кто просто по нездоровью вынужден жить, попирая закон продолжения рода? — Джемма повышает голос. — В этом случае любовь будет для тебя тем же, что и для меня, — чувством, которое мы испытываем к тем, кто способен мучить нас. Ты этого хочешь в жизни, Эльза? Эльза, ты слышишь меня?

— Хэмиш мучает тебя? — в ужасе спрашивает Эльза.

— Да. Он мучает меня, потому что делает деньги, которые я трачу. Он мучает меня, потому что жалеет, потому что его душевные увечья гораздо страшнее моих физических. Он мучает меня своей усталостью, болезненностью и подавленностью, так что я оказываюсь невольной виновницей его страданий, и что хуже — соучастницей. Он мучает меня неприязнью к моим друзьям, а я отвечаю ему тем же. Он мучает меня, упорно покупая антиквариат, вместо того чтобы предоставить это мне — не так много у меня радостей в жизни. Но я люблю его и не ропщу, а принимаю эти мучения. Я знаю, он мучает меня, только потому что любит. А нет большей награды женщине, чем жить с любящим и любимым мужем. К тому же Хэмиш не изменяет мне.

Джемма улыбается Эльзе благодушной улыбкой счастливой супружницы, хоть и прикованной к инвалидной коляске. А Эльза улыбается Джемме мерзкой улыбкой дочери, которая единолично присвоила себе отцовскую любовь.

Джемма все улыбается.

Эльза любит! Как же она любит! Она вся превратилась в любовь.

Эльза любит свою мать, но отвечает ли мать тем же? Эльза сомневается. Шейла сейчас со своим муженьком, Эльзиным отчимом, пьет джин с тоником в баре. На голове у нее новая прическа — «перьями», в руке сигарета. Она смеется и кокетничает, будто никогда не была матерью семерых детей, будто старшая ее дочь не сбежала из дома к женатому мужчине, чтобы спать с ним на антикварной кровати и гадать, а пустят ли ее когда-нибудь на порог родного дома.

— Я не стану тебя держать. Ты уже взрослая, — говорила тогда Шейла. — Беги за этим мужиком, бросай хорошую работу, бросай родительский кров, махни рукой на свое доброе имя, ломай жизнь несчастной женщины, если это уж так приспичило тебе. Но не вздумай прибегать ко мне с ворохом грязного белья. Я тебе ничего не должна. Ах, Эльза, Эльза, что это нашло на тебя?

Любовь.

И с Шейлой такое было однажды. А потом, пожалуйста, дочь во чреве. Эльза. Но это было давным-давно. Шейла, правда, все помнит: отцом Эльзы был высоченный, здоровый блондин, моряк в отпуске. На холме, в траве, где была зачата Эльза, покачивались золотые монетки одуванчиков. Голубое небо — и голубые глаза, золотые цветы — и золотые волосы. Первая — из семи. Лучшая, самая любимая. Шейла любит Эльзу.

— Иди куда хочешь, но не думай, что я дала тебе благословение. Нет, Эльза. И не смей приходить под Рождество к моему порогу с жалобами, что он вернулся к своей благоверной.

— Он не вернется, мама.

— Не называй меня мамой. Тебе лучше быть сиротой без роду, без племени. Двойной джин с тоником, пожалуйста, и не забудьте лед и лимон.

Виктор, сердце мое, любовь моя, Виктор. Не дай мне слышать, не дай мне видеть, не дай мне помнить, не дай понять. Виктор, унеси меня в дали далекие, где ей не достать меня, куда не докричаться. Будь мне матерью, Виктор, будь отцом, будь светом, будь всем, будь мною отныне и во веки веков. Аминь.

Эльза любит Виктора сильнее, чем боится Джеммы.

Но Эльза любит свою мать. Эльза хорошая девочка. Она открывает рот, чтобы доложить Джемме о замыслах ее супруга и о своем решении на этот счет, но рядом возникает Виктор. Эльза молчит.

— Жара! — говорит он. — Как ты поддерживаешь влагу в своих угодьях, Джемма? Водопровод разобрала на части?

— У нас много подземных вод. Есть колодцы и своя ирригационная система, — отвечает Джемма. — Теперь я вынуждена оставить вас, голубков. Мне надо заняться именинными пирогами для Уэнди и Эльзы. Печь, разумеется, буду я сама. Беда азиатской прислуги в том, что ни за деньги, ни даром они не сделают приличный бисквит.

Как легко умеет Джемма исчезать, с завистью думает Эльза. Нажмет кнопку — и уплывает. А Эльза уходя или покраснеет, или споткнется, или выберет такой глупый предлог, что обратит на себя всеобщее внимание.