Николай Мельников - Портрет без сходства. Владимир Набоков в письмах и дневниках современников

• Название: Портрет без сходства. Владимир Набоков в письмах и дневниках современников
• Автор: Николай Мельников
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4448-0371-4

Книга представляет собой обширный свод свидетельств и мнений о жизни и творчестве выдающегося русско-американского писателя, составленный из эпистолярных и дневниковых фрагментов; выстроенные в хронологическом порядке, они не только позволяют проследить процесс формирования писательской репутации Владимира Набокова, но и показывают особенности восприятия его произведений представителями разных культур, воссоздают тот образ, который запечатлелся в сознании современников. Среди авторов, невольно внесших свой вклад в составление грандиозной цитатной мозаики, – и малоизвестные литераторы «незамеченного поколения» русской эмиграции, и именитые авторы «первого ряда»: Георгий Адамович, Марк Алданов, Иван Бунин, Гайто Газданов, Борис Зайцев, Георгий Иванов, Корней Чуковский, Иван Шмелев, Исайя Берлин, Ивлин Во, Кристофер Ишервуд, Флэннери О’Коннор, Джойс Кэрол Оутс, Джон Фаулз, Джон Чивер, Кингсли Эмис.

---

Анатолий Штейгер – Юрию Иваску, 30 января 1937

<…> Сейчас в Париже сезон литературных вечеров. <…> Был вечер Сирина, исключительно многолюдный. Сирин читал отрывок из своего романа о Чернышевском, некоторые отрывки из этого романа я слышал уже в Берлине. Впечатление от этих отрывков и чтения (на редкость актерского) неловкое и тягостное, но мне кажется, что подбор их умышленно сделан для развлечения публики, которая и осталась очень довольной. Из разговоров с Сириным я знаю, что этот роман и серьезнее, и умнее. Но сиринское формалистическое жонглерство – у Сирина – представляется мне все же загадкой. <…>

Михаил Ростовцев – Георгию Вернадскому, 17 июня 1937

<…> О кафедре русского языка в Yale надо серьезно подумать. Соединение тюркологии и русского языка идея идиотская. Нам нужно не тюрколога, а профессора русского языка и словесности. Наиболее подходящий кандидат для последнего, так это, на мой взгляд, Набоков, но не Ваш, а писатель Сирин. Он свободно пишет и говорит по-английски, кончил Кембриджский университет, крупный и глубокий писатель, пишущий на английском так хорошо, как по-русски. <…>

Оскар Грузенберг – Михаилу Мильруду, 20 июля 1937

<…> После злобной статьи против меня <…> не может быть и речи о каких-либо сношениях с Пильским. Я одобрил и одобряю его фельетон о Сирине, которого люблю как сына В.Д. Набокова – близкого моего друга и автора трогательной статьи обо мне в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона. Сирина я знал с первых месяцев его бытия, и меня трогала восторженная любовь к нему В.Д. Помню, в Берлине, за полгода до подлого убийства, Набоков в обществе нескольких друзей праздновал скромно новоселье. Он говорил мне с восторгом о таланте сына, приехавшего из Англии на побывку в Берлин. Он заставил сына прочесть мне стихи на смерть Блока, – стихи холодные, картонные. Нечто вроде казарменной переклички: Пушкин, Лермонтов и др. Большой художественный талант Сирина дал сбой. То, что он пишет на русском языке, он никогда не решился бы напечатать на английском. Последняя его выходка в отношении русской литературы и дорогих мне имен встретила удачную отповедь у Пильского. Я похвалил – вот и все. <…>

Вадим Руднев – Марку Вишняку, 21 августа 1937

<…> Крайне неблагоприятно складывается по части литературной с книжкой «Современных записок». <…> Небывалое, мне кажется, в истории журнала дезертирство авторов, уже давших согласие и гарантировавших свои статьи для книжки. Я уже сообщал, что в беллетристическом отделе отпали Алданов, Сирин, Замятин. <…> Но главное огорчение – это Сирин!: в ответ на мои почти до унизительности просительные письма – гордый отказ, несогласие пойти на какой бы то ни было компромисс a priori и определенное заявление, что он вообще снимает весь роман в «Современных записках» (точнее – и свое сотрудничество…). Что это значит для журнала – не надо говорить. Я ему отвечу, что при всем своем «самоуправстве», – этот вопрос, ангажирующий политически всех, я не могу, не нарушая лояльности, решить сам, без обсуждения с другими. Одно ясно: если мы мыслим какой-нибудь компромисс, желательно было бы его осуществить теперь же: через 4 месяца разрыв с Сириным подвергнется огласке и будет психологически труднее ликвидируем. В четверг возьму с собой роман и отдам его прочесть Н.Д. А[вксентьеву]. <…>

…3 сентября 1937

<…> Относительно Сирина: не волнуйся зря заранее. Я категорически написал ему, что не может быть речи о печатании главы 4-й вне очереди, в этой книжке, – и от этого не отступлюсь. А в очереди – дело к ней дойдет не скоро – к лету будущего года. Будут ли тогда еще существовать «Современные записки»? <…>

Иван Бунин – Елизавете Малоземовой, 7 декабря 1937

<…> Я думаю, я повлиял на многих. Но как это доказать, как определить? Я думаю, не будь меня, не было бы и Сирина (хотя на первый взгляд он кажется таким оригинальным) <…>.

Юрий Ракитин – Николаю Евреинову, 3 февраля 1938

<…> Я слышал, что Вы называли Всеве пьесу Сирина «пиранделизмом». Как я хотел бы, чтобы она не попала Жукову. Помогите, если можете. Напишите сами дирекции нашей, чтобы ее подтолкнуть прочесть пьесу как можно скорее. <…>

Николай Евреинов – Юрию Ракитину,

8 февраля 1938

<…> Относительно пьесы Сирина здесь, в Русском Драматическом Театре царит легкое смущение. Пьеса, говорят, неактуальна и требует гротескной постановки, что к лицу Русского Драматического Театра, «как корове седло» <…>

Николай Евреинов

Из дневника Якова Полонского, 14 марта 1938

<…> Были вчера в Русском Театре на пьесе Сирина «Событие» – полный до отказа зал… Бунин, говорят, громко ругался во втором и третьем актах <…>.

Юрий Ракитин – Николаю Евреинову, 25 июня 1938

<…> Всева Хомицкий рассказывал, что Вам не понравился Сирин, и мне после первого чтения рукописи [нрзб.], а потом я прочел ее вторично, и она мне понравилась. Ставить ее интересно, но она очень многоречивая и неумело сделана. <…>

Петр Бицилли – Марку Вишняку, 13 сентября 1938

<…> Сиринская вещь [«Истребление тиранов»] – просто гениальна и произвела на меня потрясающее впечатление. <…>

Петр Бицилли – Вадиму Рудневу,

между 25 сентября и 17 ноября 1938

Дорогой Вадим Викторович,

давно уже собираюсь написать Вам, поделиться впечатлениями от последнего № «Современных записок», да все было недосуг. <…> Жалею, что «Дар» уже кончен. Сколько там презабавных вещей! Сирин прежде всего, по-моему – великий и несравненный пародист. На этот раз только слишком уж портретным вышел у него Адамович («Христофор Мортус»). Жалко, что биография Чернышевского у Вас выпущена. Надеюсь, впрочем, что «Дар» выйдет вскоре целиком. <…>

Осип Волжанин – Александру Бурову, 6 ноября 1938

<…> Сирин когда-то пытался дать «активиста», уходящего в Советскую Россию. По-сирински это было довольно красиво, но и по-сирински – пусто, бессодержательно, беспредметно. Вы же «знаете, чего хотите»!

Михаил Цетлин – Вадиму Рудневу, 9 ноября 1938

<…> Общее впечатление от книжки очень хорошее. <…> замечателен «Дар». <…>

Не могу еще окончательно решить для себя: какова же ценность сиринского «Дара». Написано часто plus que parfait34 (действительно «plus quam perfectum», прости плохую игру слов). Интересно скомпоновано вокруг темы роста писательского дарования. Сначала стихи – даны образцы стихов Сирина и комментарий к тому, как они создавались. Потом проза – и снова дан ее образец и дан к нему комментарий. Так растет и зреет писательский «дар». Побочная тема: любовь, счастливая любовь, сопутствующая этому росту дара. Еще более побочная: как к этому росту (критики, публика, собратья по перу, воображаемый «современный» художник – Кончеев). Зачем-то сбоку, но лучшие по подъему – главы об отце и матери, о бабочках, о путешествии отца. Самое глубокое по лиризму – вера и ожидания возращения отца. И в общем – все же не объединено, искусственно, многословно. Замечательный художник! Такая острота восприятия… и вдруг трата своего «дара» на остроумные карикатуры Пильского и Адамовича, как это мелко! Достоевский хоть писал свои пасквили на Грановского и Тургенева, а не на Пильского. Страницы, которые просятся в «антологию русской прозы», в историю литературы, может быть, действительно, останутся только в примечании! <…>

Борис Зайцев – Ивану Бунину, 12 ноября 1938

<…> Прочел я Андреева первый том… все-таки в общем говенноватисто. Ну, а Сирин? Вера на ночь вчера читала этого Вальса – в ярости. А я и читать не стану, с меня довольно его рассказа в «Русских записках» и опять «Дара». Я нашел себе писателя по вкусу, апостол Павел. Этот писал действительно замечательно. Это тебе не Сирин. <…>

Борис Зайцев

Петр Бицилли – Марку Вишняку, начало декабря 1938

<…> В восхищении от «Вальса» сиринского. Вещь глубочайшая по замыслу и оригинальнейшая. <…>

Борис Зайцев – Ивану Бунину, 11 декабря 1938

<…> Сестра моя Надя недавно заявила мне тихим своим и покорным голосом: «Не нравится мне Сирин. Кривляка». И замолчала, опустила глаза. Сирин читал. Говорят, читал хорошо (я не был). В общем, он провел собою такую линию, «разделительную черту»: евреи все от него в восторге – «прухно» внутреннее их пленяет. Русские (а уж особенно православные) его не любят. «Русский аристократизм для Израиля». На том и порешим. <…>

Михаил Павловский – Вадиму Рудневу, 27 декабря 1938

<…> Очень мне понравилась Ваша статья о Чехословакии. Гораздо меньше – обе статьи – и Бунина, и Алданова – о Куприне. Зато – великолепен – «Дар». Вот уж действительно самое выдающееся произведение нашей эмигрантской литературы. Если памятником ее останется только «Дар», этого будет достаточно. Для меня лично создается тягостный cas de consiense35. В. Сирин предложил мне издать всю книгу, включая 4-ю часть. Не издать такой книги прямо невозможно (когда до сих пор продолжает выходить отдельными книгами всякая ерунда). Но что делать с 4-й частью (которую я сам даже еще не читал, но которой меня пугают решительно со всех сторон)? <…>