Анри де Кок - Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

• Название: Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
• Автор: Анри де Кок
• Издательство: Литагент «Остеон»74fca568-0472-11e5-9ef7-002590591dd6
• Жанр: Эротика, Секс
• ISBN: 978-5-85689-083-8

Этот грандиозный художественно-публицистический труд посвящен историям женщин, которые совмещали прелести древнейшей профессии с проблемами государственной политики и финансов. Многие из них умудрялись разорять не только богатых вельмож, но и целые государства. Пойдя по стопам отца (Поля де Кока, которым зачитывались тургеневские девушки) Анри де Кок выдал в свет, кроме десятка фривольных романов, которые морализаторы сочли полупорнографическими (среди них знаменитая «Ла Минетта»), еще и столь же фривольную публицистику, как серию очерков «История знаменитых куртизанок» и «История знаменитых рогоносцев». Очерки написаны с присущим фамильной профессии блеском, это не скучное документальное чтиво, а в значительной степени подлинно художественная литература. В центре каждого очерка биография конкретной исторической личности, ее достоинства и недостатки, ее жизнь в самый примечательных событиях и судьба. Этот грандиозный труд вместил в себя 4 толстых тома в одной электронной книге. Свыше 100 страниц с многочисленными иллюстрациями.

---

То был ответ…

– И так, – продолжала Родопа,– будь проворен, благо– разумен и ловок, и я сделаю для тебя в действительности то, о чем тебе могло только сниться. Ты видишь эту записку?

– Да, госпожа.

– Она адресована к одному фригийцу, Эзопу, который находится в настоящее время при дворе в Мемфисе. Я хочу, чтоб ты сегодня же отправился в Мемфис. Я хочу, чтоб ты сегодня же говорил с Эзопом. Я хочу, чтоб сегодня же ты привел его сюда. Ты слышал?

– Да, госпожа.

– Ну?

– Живой или мертвый, сегодня фригиец Эзоп будет здесь.

– Хорошо… Возьми колесницу и двух лучших моих коней. Я жду! Ступай. Вот это тебе… Но не дари ему все свои поцелуи; оставь для меня…

Опьяневший от любви и надежды, Безелеэль поднял цветок, который бросила ему Родопа и исчез из павильона.

Через нисколько минут он мчался по дороге в Мемфис.

Уже восемь дней Эзоп был при дворе Амазиса, обращавшегося с ним со всем уважением, какое принято оказывать мудрецу, который поучает и забавляет. Ибо Эзоп, – и это было одно из немалых его достоинств,– имел дар преподавать нравственность под пленительной формой; его басни, которые рассказывал он, были на столько драматичны, что их не уставали слушать.

Он шел с царской аудиенции, когда один из дворцовых служителей уведомил его, что один человек, только что приехавший из Навкатриса, желает передать ему какое то поручение.

Из Навкатриса! поручение от Родопы! Что могла она ему сказать?

Следуя благоразумию, Эзоп должен бы отклонить принятие посла, но мы знаем, что в действиях своей жизни большинство тех, которые упражняются в философии, управляются не рассудком.

– Где этот посланник? – спросил он.

Отыскали Безелеэля.

Он передал фригийцу письмо. Письмо это заключало в себе следующее:

«Я тебя ненавидела; но я счастлива, а счастье делает благосклоннее; я тебе простила. Когда ты так близко, неужели ты откажешься пожать руку той, которая любила тебя одну минуту.»

Родопа

Эзоп колебался снова. Тайный голос говорил ему, что прощение Родопы – ложь, что это письмо – ловушка.

Но Безелеэль, который не переставал смотреть на пего, пока он читал письмо, видя его нерешительность, сказал:

– Родопа плакала от радости, когда ей сказали, что ты в Мемфисе, Эзоп.

– Правда? – возразил последний. – Она плакала от радости?

– Да. Но если ты отвергнешь её просьбу, эта радость превратится в ярость, и я буду первой жертвой. Из жалости ко мне, если не из дружбы к ней, едем!

Можно извинить его слабость; Эзоп более не упорствовал.

– Я следую за тобой, – сказал он.

Родопа приняла своего первого любовника в самой великолепной зале своего дворца. Как только он переступил порог этой залы, куртизанка встала с кресла из слоновой кости, на котором она отдыхала и направилась к нему, сияющая, обольстительная от радости.

– Привет гению! – сказала она,– привет Эзопу!

Потом она взяла его за руку и посадила на такие же кресла, рядом с собой.

Тотчас двенадцать арфисток, стоявших вдоль стены, заиграли праздничную песнь, тогда как двадцать танцовщиц исполняли вокруг своей госпожи и ее гостя танец, выражавший радость.

Время от времени инструменты замолкали; танцовщицы становились неподвижными.

Тогда, как будто по волшебству, во всех концах дворца, на дворе, в саду раздавался крик, испускаемый тысячью голосов: «Слава и долгие дни, Эзопу!

Принц, склоняющийся под тяжестью своего золота, не лучше принимался куртизанкой.

Эзоп покраснел до самых ушей.

– Довольно, довольно, – говорил он Родопе.

– Почему? – отвечала она. – Тебе воздают только почести, которых ты достоин. Это гораздо менее того, чего домогаются цари, когда удостоивают отдохнуть в бедном доме куртизанки.

В бедном доме. Эзоп находил Родопу скромной. Роскошь её дворца спорила с роскошью дворца Амазиса.

Концерт и танцы, перемешивавшиеся с восклицаниями, продолжались около часа. Фригиец начинал находить, что довольно.

Наконец Родопа сказала:

– Не хочешь ли, Эзоп, разделить мой скромный обед?

– Охотно. Тем более охотно, что я завтракал очень рано…

Родопа ударила три раза в ладоши; арфистки и танцовщицы удалились, сменившись толпой нубийских и эфиопских невольников, внесших громадный стол, уже сервированный, который они поставили среди залы.

Мясо всякого рода, рыба всех сортов, горы пирогов, горы фруктов, – тут было чем накормить целую армию.

« Если это называют скромным обедом, – подумал Эзоп, – каковы же большие пиршества? Она немного хвастает, но я поступил бы неловко, если б стал критиковать это чрезвычайное изобилие, которое так кстати.

И фригиец весело сел за стол, за которым вел себя как следует мудрецу, т. е. ел и пил отлично, он особенно воздал должное пальмовому вину… Великолепное вино! Он похвалил его Родопе.

– В погребах у меня сто бочек этого вина, – отвечала она. – Оне все в твоём распоряжении. Всё, что здесь, принадлежит тебе, Эзоп.

– Всё? – повторил он с особенным ударением.

– Всё, – отвечала она, не опуская глаз перед пламенным взглядом своего гостя.

Дело в том, что пары пальмового вина отуманили голову Эзопа, расположенного вполне воспользоваться гостеприимством своей прежней любовницы. Всякие сомнения совершенно исчезло в нем. Очевидно, что Родопа не питала никакой неприязни к прошлому; доказательством служило её поведение. к чему он будет вспоминать о том, что она забыла?

К тому же она так прекрасна! прекраснее, чем прежде!

Как будто проникая в мысль фригийца, Родопа приблизилась к нему и сказала:

– Не хочешь ли прогуляться со мной по саду?

– С тобой – всегда и везде! – с живостью воскликнул он.

Она взяла его под руку, как в Самосе у Иадмона; они сошли по мраморной лестнице, прошли широкую галерею и очутились в саду. Была ночь; одна из тех ночей Египта, светлых и чистых как воды священного Нила. В саду воздух был наполнен ароматами цветов. Несколько минут они молча прогуливались, без сомнения Родопа ждала, чтоб Эзоп начал разговор, а Эзоп чувствовал какую то неловкость, какое то смятение…

Влияние воздуха освежило его мозг. Он боялся западни. Готовый сказать этой женщине, некогда так оскорблённой им,– «Я люблю тебя!» он страшился, что вдруг она, прекратив ломать комедию, воскликнет: «А я тебя презираю!»

Но нет, при повороте в одну аллею, когда Родопа склонила к нему свою головку, чтоб защитить лицо от прикосновения одной ветки, – Эзоп напечатлел на этом лице поцелуй.

Она не рассердилась. Напротив. Она оставалась наклоненной, отдаваясь поцелую. Лед был разрушен.

«Люблю тебя, – прошептал он. … _

«Люблю» – прошептала куртизанка.

И второй, третий, десятый поцелуи были даны и взяты.

Но удерживая свою нежность.—

– Войдем, – сказала она.

– Войдем, – повторил он.

Не целую же ночь было оставаться в саду.

Они возвратились во дворец, взошли по мраморной лестнице, вступили в небольшую залу, в глубине которой была дверь, куда исчезла Родопа, – приглашая прелестным жестом своего любовника потерпеть.

Терпение… у него оно есть. Она с ног до головы вооружила его терпением. Она в спальне, куда вскоре позовут его. Это совершенно ясно.

Действительно, вскоре дверь этой комнаты растворилась.

– Войди Эзоп! – послышался голос Родопы.

– Я здесь.

И он вошел… но для того, чтоб остановиться, как вкопанный; как пораженный громом.

Что же он увидел?

Он увидал Родопу на ложе в объятиях другого мужчины. В объятиях Безелеэля.

Родопа кричала ему, смеясь безумно.

– Со всей своей мудростью, Эзоп, ты – дурак. Я играла с тобой. Я тебя больше не люблю!.. Смотри, тот, кого я прижимаю к груди,– невольник, но я предпочитаю его тебе!.. Ха, ха! Ты меня оставил тогда; сегодня моя очередь: я выгоняю тебя, славный Эзоп, посмеявшись над тобою…

История Родопы после её последнего свидания с Эзопом представляет мало интересного.

Куртизанка насытила единственное пылкое желание, которое оживляло её на земле, – с тех пор, когда принадлежа всем она не имела желания принадлежать никому;– желание мести.

Исполнив это, ей оставалось заняться только выполнением желания укрыть, когда смерть поразит её, своё тело в гробнице, подобной которой до неё не обладала ни одна женщина и ни одна после неё не будет обладать.

Говорят, что постройка пирамиды Родопы продолжалась тридцать лет, что она нанимала 370 000 работников и стоила на наши деньги десять миллионов рублей.

Это вполне возможно, если представят массу камня и мрамора, из которого состояла эта пирамида, и который привозили за двести лье, от того места, где она строилась.

Во всяком случае это доказывает, не только что любовники Родопы были щедры, так как, благодаря им, она приобрела десять миллионов, чтоб воздвигнуть себе пирамиду, но также и то, что она умерла уже не молодою, потому что она дождалась окончания строительства, чтоб уснуть в ней.