Александр Юрин - Сквозь тернии

• Название: Сквозь тернии
• Автор: Александр Юрин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 9781312905542

Девочки играли на берегу моря. Они бросали гальку в воду и пристально наблюдали за волнующейся стихией. Правила были простыми: та, чей камешек первым укроет зеленоватая волна, может ринуться в тёплый прибой, стараясь как можно скорее оторваться от завистливых взглядов подружек!

Ведь те лишь поджидают момента, чтобы сорваться, в свою очередь, и устремиться в погоню! Звонко смеясь, перепрыгивая через ракушки, поднимая снопы переливчатых брызг, тыча пальцами в блестящие спины дельфинов — таково озорное детство и не важно, где именно оно протекает!

---

— Schneller! Schneller! Bewege, die stumpfe schwine!

Ярослав побледнел, пятясь прочь. Его взор был устремлён за спину Яське, туда, где копошилось зло. Его губы шептали одно:

— Уходи. Слышишь, Яська, уходи туда, откуда пришёл! Иначе потом не вырваться!

Яська упрямо замотал головой.

— Нет! Я не могу так! Если уходить, так всем вместе! А если тут хоть кто-нибудь останется, тогда… Тогда останусь и я!

— Совсем что ли ополоумел?! — перепугался Ярослав, косясь то на Яську, то на гремящую дверь.

— Warum so lange? Antwort, russische Tier! — неслось из-за той. — Kann sien dith schieben, miese hund?

Обречённо щёлкнул замок. Послышался запах перегара и нестиранных портянок. Сделалось невыносимо тошно — особенно притихшему Яське, который знал, чем именно всё закончится. Апофеозом всего, явится кровавая расправа, в которой никто не уцелеет. Ни мама с грудничком, ни сутулая женщина в дутом платье, ни рассудительная девочка с косой, ни Огонёк, ни Ксанка, ни добродушный Ярослав. Никто из наделённых сознанием! Лишь странный Жижик, которого за несколько минут до катастрофы сунули в спасительную отдушину.

— А ты можешь это? — теперь Ярослав смотрел только на дверь, воспринимая Яську лишь по звуку голоса. — Можешь?!

— Что именно?! — выпалил во весь голос Яська.

Взрослые за их спинами всполошились.

Краем глаза Яська заметил, как прячут детей. Точнее не прячут, а просто заслоняют собственными телами, как то делают животные при приближении хищника. Они сбиваются в круг, стараясь сделать так, чтобы никто из молодняка не высовывался за внешний контур окружности. Иначе быть беде! Но это знает и хищник, а потому начинает медленно закручивать спираль в свою сторону…

— Gib mir, verdammt esil! Gehe besser, verschlafen!

Яська вздрогнул.

— Ну, конечно, — прошептал он пересохшими губами. — Кольцо. Это оно вас не пропускает.

Ярослав ничего не говорил. Просто ждал, понимая, что не в силах хоть на что-нибудь повлиять.

— Нужно разрушить кольцо и выйти на прямую, а потом пересилить себя и двигаться по спирали от центра к периферии — так делают все. Я всё понял!

Ярослав попятился.

— Держи! — Яська вскинул руку с кулончиком. — Обязательно передай Росинке, как только её встретишь! Слышишь?! Обязательно передай!

Ярослав недоверчиво протянул дрожащую ладонь.

— А почему ты думаешь, что я её встречу?

Яська отвёл взор. Он понимал, что поступает подло, но как-то иначе попросту нельзя. Нужно принести жертву, тем более что бороться с запрограммированной реальностью уже слишком поздно. Это вовсе не прошлое. Мир настоящий, всамделишный, просто расположенный между гранями. Он словно отправная точка… точнее точка невозврата. Заключённые в нём люди — обречены. Тьма пометила их и уже не отпустит. Иначе, Росинка спасла бы всех этих людей. А раз этого не произошло, значит нужно сделать так, чтобы все эти смерти послужили на благо. Если подобное понятие имеет смысл.

— Увидишь, — прохрипел Яська. — Только обязательно скажи ей, что возвращаться больше не нужно. Иначе петля только ещё сильнее затянется, а тогда — точно конец. Нужно «плыть» дальше, за Мост. Истинна — именно там. А если постоянно оглядываться на уже пройденное, можно легко заплутать.

Ярослав ничего не ответил, только утвердительно кивнул: он всё сделает!

Яська наклонился. Подобрал из лужи прыгалки. Бережно стёр с них грязь.

— И это тоже. Они мне больше ни к чему.

Скрипнула, отворяясь, дверь.

Яська ощутил лопатками холод. То ли просто сквозняк, то ли в темницу и впрямь проникло что-то внеземное.

— Dass es? Als er hierher kam?

Яська увидел, как округлились от страха глаза Ярослава.

Сердце пошло на износ.

Реальность дрогнула, будто кромка воды, отразившая исход. Перед взором порхнуло тёмное покрывало.

«Покрывало! Именно оно!»

Яська резко обернулся. В лицо дохнуло сыростью ночи. Из темноты послышалось:

— Schieben, stumpf schwein! Weggehen!

Подло звякнул затвор автомата.

Яська присел, разведя руки. Совсем рядом разревелся грудничок. В груди защемило. Яська машинально обернулся.

Ярослав застыл всего лишь в нескольких шагах. Вполоборота, с вскинутой к лицу правой рукой, словно в попытке заслониться от подлой неизбежности. В пальцах левой, он сжимал принятый от Яськи кулончик и прыгалки. Сжимал наверняка, так что не отобрать даже после смерти! Мальчишка походил на застывшее изваяние, что лишено души, но никак не смысла. Так, проходя в парке мимо застывшей статуи или обелиска, всё время ощущаешь чьё-то ненавязчивое присутствие, словно помимо гипса и арматуры внутри конструкции заключено что-то ещё… Эфемерное, но, в то же время реальное и живое. Просто это что-то прибывает в некоем подобии забвения — будто в темнице, — не в силах в открытую озвучить, чего именно оно хочет. Это порыв души, направленный на освобождение. Крик, что в силах услышать лишь избранные.

Яська оторопел. Потянулся к недвижимому Ярославу, но не успел.

За спиной утробно булькнуло:

— Fuer!

И Яська оглох.

Последнее, что он увидел в огневой вакханалии, это то, как разлетелась на части фигурка Ярослава. Дзинь! Словно хрусталь в мамином сервизе, пронзённый выпущенным из рогатки камешком. И больше ничего. Ни взрослых, ни детей, ни каких бы то ни было посторонних звуков. Всё замерло, словно в ожидании чего-то ещё.

А Яська долго ещё сидел на корточках, втягивая ноздрями сырой воздух и прислушиваясь к малейшему шороху.

В груди царила пустота, как будто он совершил что-то плохое, после чего пытается придумать себе несуществующее оправдание. Точно он предал, чтобы спасти собственную жизнь. Чтобы не оказаться за гранью и не ступить на Путь.

Но было уже поздно что-то менять.

28.

Яська лежал на кровати и смотрел в потолок. Голова была забита извивающимися мыслями, которые походили на клубки ядовитых змей, что так и норовят ужалить, как только ты решишься ухватить одного из гадов за хвост, в попытке подтянуть поближе, чтобы пролить свет на жуткую истину. Да, сегодня мысли казались именно такими, а оттого всё было, словно взаправду.

Перед взором то и дело возникало настороженное личико Ярослава — расстрелянного мальчика из мрачной темницы. Что сталось с ним после смерти? Куда именно он попал? Испытывал ли при этом боль или страх? Испытывал ли хоть какие-нибудь чувства?! А его соратники по несчастью, или судьбе? Девочка с косой… Озорной Огонёк… Ксанка… Взрослые… Ведь если верить Макарычу, то существуют такие миры, в которых чувствам и эмоциям просто не отведено места. Точнее место-то может и имеется, только вот населяющие эти миры существа, осознанно отреклись от высших даров. Там больше нет душевного тепла, чувства сострадания, или состояния влюблённости. Ничего-ничего! Только трезвый расчёт и стремление познать истину. Стремление к звёздам… Туда, где ещё остались миры, пропитанные эмоциональной палитрой, потому что жить без чувств — попросту невозможно. Это будет пустое существование под багровым солнцем, хотя… Какое кому до этого есть дело? Ведь чувств попросту нет, — а тогда смысл обо всём этом думать вообще?

Яська перевалился на бок. Упёрся измученным взором в стену. Вздохнул. Почему-то хотелось сделаться маленьким-маленьким, забраться в одну из спасительных щёлок и носа не высовывать. Что бы ни происходило вокруг. Хоть цунами, землетрясение или комета — всё равно. Ведь на той стороне поджидает безразличие. Тогда зачем все эти переживания?

Вот, опять! И так снова и снова, с чего не начинай! Хвост не поддаётся, извивается, а на другом конце неизменно поджидает скалящаяся голова. Поджидает с одной единственной целью: тяпнуть побольнее!

«Ясь, а Ясь…»

Яська вздрогнул. Медленно обернулся. В комнате кроме него никого не было. Чуть слышно поскрипывали половицы. Так, словно кто-то мнётся в нерешительности, не зная, как завести непринужденный разговор.

Яська сглотнул подкравшийся к горлу страх. Поднялся с кровати. Спросил дрожащим голосом:

— Кто здесь?

Ответом была тишина.

Яська поёжился. Ступил на холодный пол.

— Росинка?.. Это ведь ты?

Снова ничего.

Об оконное стекло что-то звякнуло.

Яська нездорово вздрогнул. Как кот, испугавшийся резкого звука, — так что даже шерсть дыбом! Сердце пульсировало далёкой галактикой в районе пупка, ладони взмокли, а коленки то и дело проседали, так и норовя опрокинуть под кровать.

«А там ничем не лучше, плюс непроглядная тьма, как за горизонтом… как под покрывалом…» — подумал про себя Яська, силясь совладать со сковавшим тело оцепенением.

Страх немного подотстал, и Яська сделал нерешительный шаг к окну. Затем ещё один… и ещё… Так он и продвигался, метр за метром, словно в игре, главным правилом которой, было не совершать за раз больше одного шага.

За окном раскинулась серость. Утро было туманным, хотя Яська и помнил, что накануне вечером, светили яркие звёзды. Светили перед тем, как свершиться самому страшному. Они наблюдали жуткую трагедию, что случилась десятилетия назад, но по чьей-то неведомой воле затянулась в петлю неведения, что никак не желала распутываться, даровав душам мучеников столь желанный покой. Хотя, возможно, это и был покой — иначе бы Росинка, вне сомнений, помогла! Или просто нарушила грань, как это сделал сам Яська.