Александр Юрин - Сквозь тернии

• Название: Сквозь тернии
• Автор: Александр Юрин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 9781312905542

Девочки играли на берегу моря. Они бросали гальку в воду и пристально наблюдали за волнующейся стихией. Правила были простыми: та, чей камешек первым укроет зеленоватая волна, может ринуться в тёплый прибой, стараясь как можно скорее оторваться от завистливых взглядов подружек!

Ведь те лишь поджидают момента, чтобы сорваться, в свою очередь, и устремиться в погоню! Звонко смеясь, перепрыгивая через ракушки, поднимая снопы переливчатых брызг, тыча пальцами в блестящие спины дельфинов — таково озорное детство и не важно, где именно оно протекает!

---

Да, всё это ужасало, если не сказать больше, ведь являлось не чем иным, как частью реальности, но приснившееся в ночь после пожара — буквально шокировало. И в первую очередь потому, что в одном из пожарных Яська узнал Стаськина отца.

Да, той ночью он был уверен, что видит живых мертвецов, но на тот момент, думается, если кто и предвидел гибель Стаськиного отца, так это один Всевышний. Каким образом истина достигла Яськиного сознания прежде времени и почему — неизвестно.

13.

Яська почувствовал, как внутри у него всё холодеет. Он снова глянул на Децла — тот оставался на месте, размышляя о чём-то своём.

«Он думает, что сделать со мной. Как пить дать! Подобного он не простит. И принесла же нелёгкая Инессу Карловну!..»

Яська понял: его незавидное положение самым нелепым образом трансформируется в поистине плачевное. Так он бы огрёб лишь за то, что посеял смуту. Точнее решился дерзить, тем более, за кого-то вступаться. Подобного не терпели любые бандитские группировки, потому что хорек в сенях, известное дело к чему. Очнувшихся от спячки смельчаков необходимо сразу же ставить на место, дабы обезопасить незыблемую диктатуру от каких-то там шевелений несостоятельной оппозиции.

Всё это промелькнуло в голове за долю секунды, так что Яська даже толком не понял, к какому выводу пришёл в своих размышлениях. Истина пронеслась перед самым носом и скрылась за рамками обыденности. А из-за горизонта лезло нечто иное, так похожее на слоистые облака, что несут с собой бесконечную осеннюю промозглость. Бездна уверенно надвигалась, словно Яська остался одним единственным мальчиком на всём белом свете. Мальчиком, которого нужно как следует наказать. За то, что попёр вспять. Попытался нарушить устоявшийся порядок. Порядок, что возводили веками.

«Порядок, что устроил Стасик, в отместку за потерянных родителей».

Яська вздрогнул. Он понял, что видит Децла буквально насквозь. По крайней мере, душу, объятую необузданной злостью. Ненавистью по отношению вовсе не к Инессе Карловне — потому что против той невозможно использовать хоть что-нибудь из имеющегося арсенала, — а к нему, Яське, словно именно он — и есть всему виной! Что случился пожар, погиб отец, спятила мать, появился Децл… Да-да, Яська мог поклясться, что в данную секунду недвижимый Стасик винит его во всех смертных грехах, плюс ко всему, ставит в вину то, каким образом истина всплыла на суд божий.

Суд должен свершиться! Неважно над кем или чем.

Как бы подтверждая эти мысли, Децл приподнял голову, напоказ хрустнул шеей и глянул на Яську так, что того пробрало буквально до костей, не меньше. Затем Стасик плюнул на пол, напрочь игнорируя беспокойное кудахтанье Инессы Карловны, и прочертил указательным пальцем правой руки по собственному горлу.

Яська проглотил страх, понимая, что и впрямь доигрался. Живым Децл его теперь точно не отпустит. По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что первоначальная опция «поучить уму-разуму» ушла в небытие, а на её месте возникла пресловутая «шапка» — «отыграться за всех и вся!»

Децл развернулся, пнул подвернувшийся под ногу стакан и вышел прочь.

Инесса Карловна неуклюже поплелась следом, что-то бормоча себе под нос.

— Не прощаемся… — деликатно ухмыльнулся Схрон, больно наступив на ногу.

Яська поморщился, но ничего не сказал.

Чича так же не преминул оставить комментарий:

— Ну, Ясёна, ты и влетела!

Прозвенел звонок. Толпа зевак стала быстро редеть. Яська стоял и думал, как теперь быть…

Шмыги естественно и след простыл. Через урок после неприятного инцидента по классу пополз слух, что Димка наведался в лазарет и со страху разыграл там комедию, в духе, «как сильно у меня разболелась голова». Фельдшер, Антонина Марковна, без особого труда выявляла ложь, по одному лишь внешнему виду горе-актёра. И если номер не прокатывал, исполнитель тут же отправлялся прямиком на ковёр к Дим Дымычу. Там он мог играть сколько душе угодно, если конечно не иссякал пыл.

На деле мало кто желал, а тем более, отважился на подобные эксперименты. Только если уж совсем край.

«Выходит, Шмыга не на шутку струхнул, раз решился на столь сомнительное мероприятие. И сыграл, получается, что надо, раз отпустили. Хотя мог просто сбежать».

Но в этом случае непонятно, какими мотивами он руководствовался. Хотя… Схрон, Чича и Децл — могут ещё и не такие мотивы выработать. Святая троица, блин!

Яська не понимал главного — смысл бежать? Всё равно, рано или поздно поймают, а тогда — всыпят по полной.

Как теперь всыпят ему самому.

Яська сидел за партой мрачнее тучи и тоже уже начинал задумываться о бегстве. Однако его здравый рассудок оказался нечета сознательности Шмыги — просто Яська всё прекрасно понимал. Ту ситуацию, в которой оказался, возможные варианты действий, в конце концов, последствия инцидента.

«Ладно бы просто поколотили — бог с ним. Можно зажмуриться и перетерпеть».

Но вот как быть, если начнут издеваться по-настоящему, — а ведь начнут! — в попытке не только запугать на будущее, но и вдобавок ко всему, сделать школьным посмешищем? Вот это как раз и есть самое страшное, перед чем меркнут даже синяки и ссадины.

Уроки бежали быстро. Впрочем, так всегда, когда впереди поджидает что-то не очень приятное, как например, поход к стоматологу или домашняя упряжка от мамы. Хотя это всё так, цветочки. А ягодки созрели сегодня! Плюс налились кровавым соком, укрылись переплетёнными стеблями, ощетинились острыми шипами — иди, Ясик, к нам, поиграем.

«Хочешь в прятки, хочешь в войнушку, а если есть желание, можем просто над кем-нибудь поиздеваться! Например, над тобой же самим, заодно научим уму-разуму — у тебя ведь нет ни того, ни другого, раз так упёрто полез в растянутую петлю. Или как, не хочется? Естественно, не хочется. А кому охота умирать? Да-да, ты не ослышался: можно и в это. Потому что никто не увидит. Ведь никому нет дела до ученика, затравленного уличной шпаной. Разве не так? Иди, попроси кого-нибудь заступиться, ну же, смелее, посмотрим, что из всего этого выйдет…»

Яська тряхнул головой, в попытке избавиться от неприятных мыслей. Те вроде как подотстали, но лишь на какой-то миг, после чего вновь закопошились внутри головы, будто стайка жуков-пожарников в гнилой скамейке.

На последнем уроке добило сочинение по русскому языку. Правильно говорят: беда не приходит одна. Яська пытался заставить мозг думать на заданную тему, однако ничего не получалось. Максимум, всё та же минута, после чего тропа рассуждений принималась лавировать из стороны в сторону, неизменно приводя к неподъёмной глыбе с выведенной на её поверхности мелом надписью: «твая песинка спета, Ясёна». Явно писали от руки, даже наделали ошибок. Наверняка кто-нибудь вроде Децла, а может и он сам. Только откуда всё это? Разве мог Децл наведываться в чужие мысли, тем более, изменять или контролировать их ход?

«Вряд ли, хотя на деле может быть всё, что угодно…»

Вот так Яська и писал, точнее думал, неизменно отвлекаясь на насущное. А последнее не являлось в одиночку. Тащило вслед за собой что-нибудь ещё, этакое двухэтажное с карнизом и крылечком, где с чёрного хода лает собака, а под забором резво скачет шайка юрких воробьёв.

«Снова шайка, хоть ты тресни!»

Когда прозвенел звонок, Яська обнаружил, что так ничего и не написал. Только число и тему: «Мой самый счастливый день на свете!..»

«Счастливый, чего уж там говорить, радость так и прёт через носик, как у свистящего чайника! У того хоть есть надежда — снял крышку и враз избавился от всякой ерунды, что так и норовит причинить вред».

Подошла Светка Стригунова — вся такая аккуратная, в тёмной блузке с приколотым к правому отвороту значком в виде двух сросшихся вишен, платьице ниже колен, белых гольфах и лакированных туфлях. Точно Барби с витрины универмага. Глянула на чистые страницы Яськиной тетрадки, наклонилась.

— Оставь. Скажешь потом, что забыл сдать. А дома напишешь.

Яська глупо уставился на обеспокоенную одноклассницу.

— Чего?

— Я говорю, тетрадь спрячь, пока Валентина вся в себе.

Яська машинально глянул на учительницу — та и впрямь мысленно пребывала по ту сторону окна.

«Кого-то высматривает…»

Обычно её встречал невзрачный мужичёк с усами и зонтиком. Он брал Валентину под руку, и они медленно прогуливались вдоль школьных аллей, буквально тая от нежных чувств друг к другу, совершенно не обращая внимания на несущееся им вслед улюлюканье малышни. Валентине было уже под сорок — Яська только сейчас сообразил. Видимо это был последний шанс. Попытка ухватиться за ускользающее из-под рук счастье. Хотя какое ему до этого дело — своих проблем вагон и маленькая тележка. Жаль только Валентину. Не хочется врать именно ей… и именно сегодня.

Сегодня вообще не хотелось делать ничего плохого! Хотелось превратиться в этакого пай-мальчика, у которого если и есть проблемы, так это по части какой-нибудь скрипки или краеведческого кружка.