Татьяна Недозор - Северная звезда

• Название: Северная звезда
• Автор: Татьяна Недозор
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-7500-3

Конец XIX века. Начало «золотой лихорадки» на Аляске, проданной Российской империей Северо-Американским Штатам. Десятки тысяч людей со всего света ринулись сюда в надежде найти золото и тем самым обрести счастье в жизни. С такой же целью прибыл в дикий край и студент Петербургского горного института. Однако счастье улыбнулось лишь единицам… Влюбленная в студента дочь богатого купца, которую ожидала обеспеченная жизнь, отправилась на Аляску, чтобы найти своего избранника. Но… приятное путешествие очень быстро превратилось в сплошную череду испытаний и смертельных опасностей!

---

– Я, кажется, понимаю… – процедил он. – Ты с ним… Так вот почему ты просила поменять завещание?! Пока я сдохну, дождаться не можешь, дрянная девчонка!! – взревел Воронов раненым зверем.

– Я… Нет… Что ты, папа! – Но голос и лицо выдали бы Машу и не столь проницательному человеку.

– Ах ты, дрянь этакая!!!

Мария замерла, ни жива ни мертва от страха.

– Потаскуха! – ревел купец первой гильдии Воронов, как пьяный деревенский мужик. – Думала, я не знаю, что ты к нему бегаешь? Знаю, да вот не знал зачем!! Ты… моя дочь, бегала из дома, будто трактирная девка, цена которой кружка пива да полтина?! Говори, этот щенок тебя обрюхатил?! – грозно прогремел он, нависая над девушкой.

Мария не могла вынести этого ужаса, не могла поверить в то, что отец произносил такие слова.

– Папочка, папочка… – лепетала она, сжавшись, как испуганный зайчонок.

Но он не слышал ее.

– И вот теперь моя собственная дочь… Как ты могла отдаться этому недоноску… Боже мой! Как ты могла?

На глазах её отца выступили слезы горя, и от этого Маше стало еще страшнее, ибо последний раз он плакал на похоронах её мамы.

Вдруг из пелены дождя прямо на них вылетела ломовая телега…

Мария смогла лишь закричать, а вот её отец не поспел перехватить вожжи…

Сильнейший удар…

Вспышка света…

Навалившаяся тьма…

И все исчезло…

* * *

Пять дней спустя

Христина Ивановна Шторх остановилась у дверей спальни. Она не могла набраться мужества, чтобы переступить порог комнаты. Совсем недавно оттуда вышел доктор медицины Павел Альбертович Фельцер, их семейный врач, приват-доцент Военно-медицинской академии. Он хмурился и беспрестанно потирал руки, как будто ему было холодно. Лицо его не обещало надежды.

Полицейский врач, который вскрывал тело Воронова, подтвердил диагноз доктора Верховцева – отец Марии и в самом деле страдал раком желудка и вряд ли бы прожил более двух лет. Но и их ему не отпустила судьба. Не вовремя подвернувшаяся телега, опрокинувшийся фиакр и вот…

Ее деверь, как гласит бумага, заверенная печатью полицейского врача, умер на месте от «обширного внутреннего кровоизлияния» – разорвалась изъеденная болезнью требуха. Как попутно выяснилось, тот последние месяцы заглушал приступы пилюлями опиума, коробочку которых постоянно носил в кармане. Китайское снадобье, видать, и притупило реакцию бывшего циркового возничего и таежника. К тому же он еще и прикладывался к этому новомодному белому зелью – кокаину, которое, по словам докторов, не так опасно, как опиум (чем и объяснялись посещавшие его приступы внезапной веселости)[1]. При нем даже нашли табакерку с белым порошком.

Оставалось лишь благодарить Бога, что Мария осталась жива. Но она лежала, не приходя в сознание, и никто не мог поручиться за её выздоровление.

А вот ломовой извозчик «номер 654», Сидор Кукша, отделался легким испугом, как и его лошадь. По этому поводу в газетке «Будильник» даже тиснули фельетончик под псевдонимом А. Хинеев.

Похороны Михаила Еремеевича состоялись два дня назад. Пышные, хорошие похороны, как и пристало купцу первой гильдии. Огромные дубовые двери открылись, и появилась мрачная процессия – впереди шел священник с кадилом в руках, его сопровождали певчие. Следом несколько крепких бородачей в сюртуках и цилиндрах – обслуга из похоронной конторы – вынесли массивный гроб, покрытый тяжелым покрывалом с золотыми кистями. За гробом шла траурная процессия: старые друзья, с которыми Воронов начинал свое дело, рабочие с его фабрик, домашняя прислуга.

Гроб установили на черный катафалк, запряженный парой гнедых, на лошадей были накинуты траурные попоны с серебряными кистями. Пара репортеров с разлапистыми фотографическими аппаратами была тут как тут – не письмоводитель из зачуханного департамента помер и не какой-нибудь спившийся актеришка, а купец первой гильдии.

Процессия остановилась на Георгиевском кладбище, возле принадлежавшего еще деду Маши участка с недавно построенным склепом. Девять лет назад тут упокоилась мать Марии, а за три года до того – её маленький братик Еремей, который не прожил и недели. Тут же возвышалась часовня во имя Архистратига Михаила. Строили её лет пять, и виновником подобной неторопливости был сам Михаил Еремеевич.

«Бог подождёт, Ему спешить некуда», – как-то пошутил он и дважды тратил выделенные на стройку деньги на нужды торгового дома.

Теперь Вседержитель, видимо, решил призвать своего раба Михаила, не считаясь с планами смертного…

Тогда, на кладбище, слушая священника, Христина Ивановна пыталась угадать, какие мысли скрываются под бесстрастной, холодной маской на лице Арбенина. Она знала о его планах относительно племянницы и сейчас пробовала угадать, есть ли под этим ледяным спокойствием страх за её жизнь. Или он намерен быстро утешиться, если Мария все же умрет?

Нет! Даже невозможно помыслить об этом! Смерть мужа покойной сестры она как-нибудь переживет, но если умрет Мария, ей самой останется лишь сойти следом в могилу! Она еле удержала рвущиеся рыдания.

В доме стояла тишина. Было лишь слышно, как Перфильевна, бормоча молитвы под нос, рубит на кухне большим ножом лёд в медном тазу, хрустящие удары сопровождают звяканье стали о медь и всхлипывания Глаши. Некстати подумалось, что Глаша в последнее время пыталась обратить на себя внимание Михаила Еремеевича. Христина Ивановна даже намеревалась поговорить с глупой девчонкой и объяснить всю неуместность её надежд. И вот все решилось само собой.

За эти дни многие приходили навестить Марию и справиться о ее здоровье. Её бывшие соученицы из купеческой гимназии, господин из дамского спортивного клуба «Левкиппа», где она занималась лаун-теннисом и верховой ездой, какие-то мимолетные знакомые. Разве что её ухажер – этот разорившийся дворянчик Дмитрий Одинцов не появился.

Зато господин Арбенин наведывался по два-три раза в день.

Христина Ивановна отвечала одно и то же:

– Она по-прежнему без сознания. Доктор говорит, что у нее есть шанс. Хотя… остается только молиться…

По мнению приват-доцента медицины Фельцера, шансов было не слишком много. Он терпеть не мог приносить дурные вести, поэтому во время разговора с Христиной Ивановной был хмур и нервно пощипывал бакенбарды.

– В таких случаях результат может быть двояким. Либо пациент идет на поправку, либо… В общем, если нет, тут уж ничем не поможешь. Я делаю все, что в моих силах. А в остальном надо положиться на волю Господа.

Госпожа Шторх услышала в голосе доктора нотки равнодушия и холодно ответила:

– Да, конечно.

Она готова была разрыдаться, да что там, в голос, истошно завыть, как простые бабы. Господи, ну почему Ты хочешь забрать жизнь у этого юного невинного существа?

– Я приду завтра в это же время. Продолжайте растирать ее льдом. Не думаю, что это принесет много пользы, но это единственное, что мы можем сделать сейчас. Как последнее средство остается только трепанация черепа.

Почтенная дама покачала головой… Это ей уже говорили, и, не очень веря врачам местной выделки, все же Европа есть Европа, она за три тысячи рублей вызвала из Берлина виднейшего специалиста в этой области, профессора Августа Ромпа. Может быть, он сможет спасти её любимую Машеньку?

Христина Ивановна стояла перед дверью в спальню Марии, стараясь собраться с мыслями и успокоиться. Через несколько минут надо идти на кухню за новой порцией льда. Она неукоснительно следовала указаниям доктора Фельцера. Они с Мартой натирали лицо и руки Маши льдом и вливали в рот по капле микстуру, массировали руки и ноги и обтирали уксусом.

Тетушка решительным движением открыла дверь. В комнате был полумрак. Машенька лежала на кровати. Ее золотистые волосы, заботливо расчесанные Мартой, разметались по подушке. Мертвенная бледность разлилась по лицу и шее. Грудь еле заметно вздымалась – только это говорило о том, что она все еще жива.

– Марта, уже почти шесть. Пойди на кухню – пусть Глаша даст тебе поужинать. А я пока побуду с Машей.

Девушка взглянула на Христину Ивановну. Ее лицо было серым от недосыпания.

– Я не голодна и останусь здесь.

Служанка и ее госпожа обменялись долгими взглядами. Затем дама взяла стул и села по другую сторону кровати.

– Хорошо. Мы обе останемся здесь. Мне, как и тебе, теперь другого места в этом доме нет.

Наступили сумерки, и госпожа Шторх поднялась, чтобы зажечь свет, поправить подушку, на которой лежала Мария, и принять у Глаши поднос с ужином.

Кухарка всхлипнула и уткнулась в передник, сотрясаясь всем телом, рыхлым и сдобным, как те сладкие булочки, которые только она одна умела выпекать.